Данное место быстро стало пристанищем на ночь для иногородних студентов, что ночевали здесь и устраивали вечеринки. Здесь была достаточно свободная атмосфера. Мастера, что на сутки переставали быть преподавателями, и не указывали студентам, как себя вести. Единственное что они требовали  не дебоширить, и не напиваться слишком сильно…

— Войдите! — велела Мей, приподнявшись, когда в дверь кто-то постучался.

— Прости, что припозднился. Необходимо было позаботиться о Хилберте, — обратился вошедший в помещение Дрю.

— С ним все в порядке? — поинтересовалась Мей.

Хильберт никогда не пил спиртного. Никогда, до сегодняшнего дня. Однако местные студенты уговорили его немного выпить за знакомство. Затем попросили за Хоенн, и пошло поехало…

— Завтра у него будет болеть голова, — рассмеялся Дрю, забравшись под одеяло, и тут же добавил. — Я сам ни грамма, так что не ругайся.

— Да я и не собираюсь, — ответила подруга.

Несколько минут оба молодых человека лежали и смотрели в темный потолок, слушая раскаты грома, и шум моря.

— Дрю, — обратилась Мей. — Разреши вопрос задать?

— Да, можешь спрашивать, — отозвался юноша.

— Я как-то не замечаю рядом с тобой Роузрейд. Куда она подевалась? Ты же почти всегда ходил в компании с ней.

— У меня больше нет Роузрейд, — печально вздохнул юноша. — Уже несколько дней. Я ее отправил домой и подарил младшей сестре, что решила стать координатором.

— Вот как? Но почему ты принял такое решение?

— Ну, понимаешь, я же более не участвую в состязаниях и все такое, поэтому как бы Роузрейд мне и не нужна… То есть, я хотел сказать, что она сможет принести куда более пользы находясь на руках у моей сестры. Опытный покемон у начинающего тренера — это большая удача. Я решил, что так будет лучше для Роузрейд и моей сестры. Уверен, вместе их ждет большой успех.

— Однако, ты наверное грустишь от того, что расстался с давним другом? — спросила Мей.

Мей прекрасно знала то, что Роузрейд была с Дрю несколько лет, бок о бок. В первые дни правда она была в своей изначальной форме  Бадю, покемон-початок. Однако довольно скоро покемон эволюционировал, и стал антропоморфной Розалией, а та в свою очередь преобразовалась в Роузрейд. Вместе они нанесли не мало поражений оппонентам, в том числе и ей, самой, когда она в первый раз принимала участие в фестивале.

— Конечно же грустно, — с сожалением ответил Дрю.

— И какой у тебя покемон сейчас на руках? — поинтересовалась Мей, невольно вспомнив правило одного студента и одного покемона.

— У меня нет покемона, — тихим тоном ответил Дрю.

— Да ладно! Ты что, решил как Пол? Быть без покемона?

— Нет, я хочу поступить иначе, — ответил Дрю. — Не знаю, согласишься ли ты на мое предложение, но я бы хотел, чтобы Торчик стал нашим общим покемоном.

— Торчик? — спросил цыпленок, подойдя к молодому человеку.

— Как это, нашим общим? — не поняла Мэй.

— Мэй, ты же помнишь, что мы взяли Торчика этим летом вместе из лаборатории? — напомнил Дрю и добавил. — И ты знаешь, что Торчик привязался и ко мне?

— Да, я знаю, — кивнула Мэй, зная, что это правда: Торчик любил проводить время и рядом с Дрю, и даже исполнял его команды, как и ее.

— Так вот, я хочу, что бы Торчик стал нашим общим покемоном, — сделал предложение Дрю. — Я уже подумал и придумал порядок. День он у тебя, день — у меня. Я буду о нем заботиться и все такое.

Мэй рассмеялась, услышав предложение друга.

— Все понятно, — произнесла девушка. — Любишь меня, и поэтому твои чувства распространяются и на моего покемона? Есть такое у тренеров. Ты помнишь Брока?

— Помню конечно же, — Дрю и вправду помнил того товарища Эша, что странствовал с ним не один год, пока не решил стать поке-врачом.

— Так вот, однажды Брок мне рассказал такую историю. Во время путешествия по Канто, одна девушка доверила ему своего покемона — Вульпикса, ну шестихвостого лиса. В общем Брок испытывал к той девушке чувства, ну это и отразилось на покемоне, что принадлежал ей. Он следил за тем так, как не следил за своими. Как объяснял Брок, его чувства к человеку передавались на покемона, что принадлежал тому. Вот так то, — завершила рассказа Мэй и обратилась. — Видимо у тебя что-то подобное.

— Возможно, — согласился Дрю.

— Интересная у тебя идея. У Пола нет покемона, Урсула каким-то неведомым образом разрешила себя иметь на руках двух покемонов, а ты хочешь одного покемона на двух. Два студента — один покемон. Только знаешь что, Дрю. Вынуждена я тебе отказать в этой просьбе. Понимаешь, я не против, чтобы доверять тебе Торчика, даже наоборот, однако ты живешь в одной комнате со Стивом и Скоттом. Мне страшно от одной мысли, что Торчик окажется рядом с этими деградантами. Так что Дрю, увы, но вынуждена тебе отказать в этой просьбе. Я не хочу, что бы Торчик пострадал.

— Ну, что же, — с грустью произнес вздохнув зеленовласый. — Торчик — твой покемон, и тебе решать, как быть.

Было ранее утро, за окном только светало, когда в дверь комнаты, где мирно спали Мэй и Дрю, взявшись за руки, кто-то постучал.

— Что такое? — спросил полусонный Дрю, поднявшись со своего спального места. — Зачем в такую рань будите?

Юноша открыл дверь, и встретил Прайса вопросительным взглядом.

— Дрю. Мэй — обратился хозяин дома. — Собирайтесь. Мы возвращаемся в академию. Десять минут на сборы. Я жду вас у дома.

— Мастер Прайс, — отозвалась сонная Мэй, взглянув на часы. — Сейчас же шесть утра. Какая академия? Впереди еще 6 свободных часа.

— Из академии пришел приказ от мастера Кирка, — ответил Прайс. — Всех студентов по возможности вернуть в академию. Выходной день сокращается. Короче говоря, приказ Кирка обсуждению не подлежит. Собирайтесь!

Через десять минут, как и положено, два десятка студентов, что ночевали здесь, вышли к парадным воротам владения, где их ожидал транспорт — автобус, что принадлежал автопарку академии. Об этом информировала эмблема академии, на борту. За рулем сидел Прайс. Студенты двигались вяло — большинство не выспались, а многие еще не отошли от вчерашнего веселья. Хильберт прижимал к голове лед.

— Пошевеливайтесь! — командовал Прайс.

Студенты расселись по местам, и автобус тронулся в путь, по направлению к городу.

— Что вообще за фигня? — задавались вопросами студенты, заметившие, что Прайс весьма серьезен. Да и таинственный приказ Кирка был никому не понятен.

Уже в городе, Приайс остановил машину, просигналив. Мимо шла три студента — два парня и девушка. Те вошли в автобус, будучи приглашенными.

— Здорово, ребята! Как отдохнули? — спросили те, войдя в салон автобуса, отдыхали они в другом месте в эти сутки. — Вы уже в курсе того, что стряслось?

— Нет, — ответил Дрю. — А что случилось?

— Да ну, вам ничего не рассказали?! — с удивлением потянула вошедшая студентка. — Этой ночью на двух наших студентов было совершенно нападение!

Озадаченные известием, Дрю, Мэй Хильберт и Хильда переглянулись.

— Быть может, это ложные слухи? — спросил Хильберт.

— Да какие ложные! — ответил один из троицы подобранных на пути. — Мы сами все видели!

Ребята рассказали друзьям все? что знали видели и слышали. Оказалось, что уже за полночь, вся их компания решила зайти в Треугольник. Однако придя на место, они увидели, что вокруг клуба стоят полицейские автомобили, и сами полицейские, и все оцеплено. Они, задавая вопросы присутствующим людям, проведали о том, что неподалеку от заведения, было совершенно нападение на двух студентов, которых жестоко избили, и отняли покемонов. Более они ничего не могли узнать.

— Интересно, — обратился один из присутствующих третьекурсников. — Кому это так сильно не повезло? Кто там в «Треугольнике» обычно любил зависать?

Приближаясь к академии, компания студентов с жаром выдвигали предположения. Однако одни кандидаты на жертв, как выяснилось отдыхали в других местах, а кто-то и вовсе уже закончил академию этим летом. Память у многих из-за спиртного плохо работала.