Литмир - Электронная Библиотека

В то время Бэкман, Пратт и Боллинг представляли много зарубежных компаний и правительств. Фактически их фирма служила своего рода явочной квартирой для всех, ищущих в Вашингтоне мощную пробивную силу. Заплатите сумасшедший гонорар – и вы получите все, что вам нужно. В длиннющем списке их клиентов значились японская сталелитейная промышленность, правительство Южной Кореи, Саудовская Аравия, большинство подставных банков на Карибах, нынешний режим в Панаме, боливийский сельскохозяйственный кооператив, не выращивавший ничего, кроме кокаиновых кустов, и так далее. Было много вполне легитимных клиентов и много, мягко выражаясь, весьма и весьма сомнительных.

Слухи о «Глушилке» медленно растекались по кабинетам. Потенциально «Глушилка» могла принести самый большой гонорар в истории фирмы, хотя в этой истории значились гонорары, способные поразить воображение. Шли недели, разные партнеры предлагали разные сценарии маркетинга «Глушилки». Мысль о патриотизме постепенно отодвигалась на задний план – просто речь шла ну о слишком уж больших деньгах! Фирма представляла голландскую компанию, которая поставляла авиационное оборудование китайским военно-воздушным силам. Появилась возможность выгодной сделки с правительством в Пекине. Южнокорейцы чувствовали бы себя гораздо спокойнее, если бы точно знали, что делается у их северного соседа. Сирийцы отдали бы всю свою казну за возможность нейтрализовать системы связи израильских военных. Некий наркокартель выражал желание заплатить миллиарды за шанс отслеживать карательные операции Управления по борьбе с наркотиками.

С каждым днем Джоэл Бэкман и его шайка алчных юристов становились все богаче. В главных кабинетах фирмы говорилось только об этом.

Доктор держался не очень приветливо, он явно не хотел тратить время на нового пациента. Все-таки это военный госпиталь. Не говоря ни слова, он пощупал пульс и измерил кровяное давление, прослушал сердце и легкие, проверил рефлексы, затем ни с того ни с сего заявил:

– Мне кажется, у вас обезвоживание организма.

– Это почему же? – спросил Бэкман.

– Обычная картина после длительных перелетов. Мы поставим вам капельницу. Через двадцать четыре часа будете как огурчик.

– Вы имеете в виду внутривенное вливание?

– Именно так.

– Я не терплю внутривенных уколов.

– Простите?

– Я пока не заикаюсь. Не терплю иголок.

– Мы взяли у вас кровь на анализ.

– Да, но это моя кровь, а не что-то другое. Забудьте об этом, док. Никаких внутривенных вливаний.

– Но ваш организм обезвожен.

– Я этого не ощущаю.

– Доктор – я, и я утверждаю, что ваш организм обезвожен.

– Тогда дайте мне стакан воды.

Через полчаса вошла медсестра с улыбкой во весь рот и горстью таблеток. Джоэл отказался от снотворного, а когда она достала шприц с какой-то жидкостью, спросил:

– Что это?

– Райакс.

– За каким чертом этот ваш райакс?

– Это мускульный релаксант.

– Знаете, так уж вышло, что мои мускулы сейчас абсолютно расслаблены. Я никогда не считал, что с ними что-то не в порядке. Мне никто такого диагноза не ставил. Никто никогда не спрашивал, напряжены ли мои мускулы. Поэтому можете вколоть этот райакс себе в задницу, и мы оба расслабимся и будем счастливы.

Медсестра чуть не выронила шприц. После продолжительной паузы она, едва не лишившись дара речи, невнятно пробормотала, что посоветуется с доктором.

– Вот и отлично. Хотя, честно говоря, следовало бы воткнуть эту иглу в его жирную задницу. Если кому-то и надо расслабиться, то это ему.

Но сестра уже выскочила из комнаты.

В другом здании базы сержант Маколифф застучал по клавиатуре и послал донесение в Пентагон. Оттуда его сразу же переправили в Лэнгли, где сообщение попало к Джулии Джавьер, ветерану службы, которой директор Мейнард поручил курировать дело Бэкмана. Меньше чем через десять минут после инцидента с райаксом мисс Джавьер внимательно прочитала текст на мониторе, мысленно чертыхнулась и побежала наверх.

Тедди Мейнард сидел в конце длинного стола, как обычно, закутанный в одеяло, и читал одно из бесчисленных донесений, что каждый час ложились на его стол.

– Только что поступило сообщение из «Авиано», – сказала мисс Джавьер. – Наш приятель отказался от медикаментов. Отказывается и от уколов, и от таблеток.

– Нельзя ли подсыпать ему чего-нибудь в еду? – тихо спросил Тедди.

– Он отказался от еды.

– Что он говорит?

– Что у него не в порядке желудок.

– Врет, наверное?

– В туалет не просится. Трудно сказать.

– А что он пьет?

– Ему дали стакан воды, но он не стал пить. Говорит, что пьет воду только из запечатанных бутылок. Когда принесли, он тщательно исследовал, не вскрывалась ли пробка.

Тедди отложил доклад, который читал, и протер глаза костяшками пальцев. Первый план состоял в том, чтобы свалить Бэкмана с ног снотворным – внутривенно или обычным уколом, продержать его без сознания пару дней, а затем медленно привести в состояние блаженного умиротворения с помощью новейшего наркотика. После нескольких дней грез начать курс содиума пентотала, этой «сыворотки правды», которая при привлечении опытных специалистов по ведению допроса всегда дает нужные результаты.

Этот первый план был прост и безукоризнен. Второй займет многие месяцы, и его успех отнюдь не гарантирован.

– Он хранит большие секреты, не правда ли? – глубокомысленно произнес Тедди.

– Вне сомнения.

– Но мы давно знали об этом?

– Конечно.

Глава 5

Когда разразился скандал, двое из троих детей Бэкмана от него отвернулись. Старший, Нил, писал отцу не реже двух раз в месяц, хотя в первые дни после приговора письма давались ему с большим трудом.

Двадцатипятилетний Нил был свежеиспеченным партнером отцовской фирмы, когда Бэкман оказался за решеткой. Хотя он почти ничего не знал о «Глушилке» и «Нептуне», ФБР все же не спускало с него глаз, а федеральные прокуроры предъявили обвинение и ему.

Джоэл внезапно признал себя виновным главным образом из-за того, что случилось с Джейси Хаббардом, однако принятию этого решения способствовало и преследование сына федеральными властями. В результате судебной сделки все обвинения против Нила были сняты. Когда отец исчез на двадцать лет, Нил был немедленно уволен Карлом Праттом и выдворен из помещения фирмы в сопровождении вооруженных охранников. Само имя Бэкмана стало сущим проклятием, и у Нила не было никакой возможности найти работу в Вашингтоне. Приятель по юридическому факультету, племянник вышедшего в отставку судьи, сделал несколько телефонных звонков, в результате чего Нил оказался в небольшом городке Калпепер, штат Виргиния, получил работу в фирме из пяти человек и был рад, что все так закончилось.

Он всеми силами старался оставаться в тени. Подумывал даже о том, чтобы взять другое имя. Наотрез отказывался говорить об отце. Он безукоризненно выполнял работу, писал завещания и оформлял сделки и в общем отлично вписался в рутинное существование маленького городка. Со временем он познакомился с местной девушкой, женился на ней, и они быстро произвели на свет дочку, вторую внучку Джоэла, единственную, чья фотография была у него в тюрьме.

Об освобождении отца Нил прочитал в «Вашингтон пост». Он в деталях обсудил эту новость с женой и лишь в общих чертах – с партнерами фирмы. История могла вызвать нечто похожее на землетрясение в столице, но Калпепера колебания почвы не достигли. Никому до этого, по всей видимости, не было никакого дела. Нил давно уже не воспринимался как сын Брокера, он был просто Бэкманом, одним из многих адвокатов маленького южного городка.

Некий судья после заседания отвел его в сторонку и спросил:

– Интересно, где прячут вашего старика?

На что Нил со всем почтением ответил:

– Эта тема не принадлежит к числу моих любимых, ваша честь.

На том разговор и кончился.

10
{"b":"641475","o":1}