Вельтман покинул город. Что ему теперь там делать, он стар, но проживет еще не один десяток лет, надо подумать о будущем, о своем желании. Жена Имма посчитала его идею безрассудной и категорически отказалась покидать бетонную клетку в небоскребе, который назывался их домом. Он уехал далеко, туда, где даже не знал языка, в Россию, там еще остались места для пасек.

Он был счастливым человеком. Никогда не думал, что будет рад вставать в такую рань и, ежась от сырого тумана, плестись в поле. Через час солнце поднимется, и пчелы загудят, заснуют по своим делам. В деревне его приняли спокойно, мол, мало ли что у старика в голове, пусть возится с ульями. Каким-то странным образом он многое знал, не мог ответить почему, но знал, как ставить улья, как ловить матку, как ставить поилку и вообще, что делать с ними. Он просто сидел и слушал, как те жужжат, садятся ему на колени, ползают, а после улетают.

Вельтман был счастливым человеком. Вытянул руку, чтобы убедиться: пальцы не дрожали, болезнь Паркинсона покинула его. Он мог просто насладиться временем и той странной тишиной, что не присуща городским катакомбам.

…Компьютерная техника. Насколько быстро она соединяет людей, настолько же быстро и разлучает. Тут мы со своими эмоциями бессильны.

Уже прошло более 8 часов, как погиб Владислав, они не смогли вычислить их позиции, но знали наверняка, что он где-то среди скал и кустарников. Гранатометный обстрел оборвал жизнь его напарника, теперь Олег остался один. Что он делает в этой чужой стране? Зачем поехал воевать? Вроде не наемник, так, попросили прикрыть операцию и не более того. Солнце палило. Кажется, еще немного, и он просто испечется и тогда не надо выслеживать. Но они там, он знает, что за ним сейчас следят как минимум два снайпера. Камуфляж позволял скрываться среди камней, а инфракрасные камеры его не определят, но как долго он тут пролежит, день или максимум два. Прикрытия нет, он тоже снайпер, теперь с ним только Орсис Т-5000 и пистолет, все, больше ничего.

Человек разумный, что он из себя представляет? Гордость Земной цивилизации или случайная мутация в природе? Разум. Да, разум, но мы так и не разобрались в понятии разума, интерпретировали это значение под себя, тем самым возвысив человека над другими животными. В природе нет войн, только выживание, все едят друг друга. Даже грибы, и те лопают себе подобных, но нет войн, это гениальное изобретение человека. Война – удел сильных, удел храбрых… Что за чушь! Самооправдание своей жестокости. Это страх за себя, желание управлять, иметь больше и еще больше. Война, война… Сколько людей на Земле погибло от войн… Сколько всего времени Земля существовала без того, чтобы не проливать кровь? Сто лет или меньше, всего-то сто лет…

Олег уже в четвертом поколении военный, его отец был танкистом, дед и прадед казаками, охраняли границы от турок. И вот теперь он снайпер, отбирает жизнь у других. Он не знает этих людей, только цель, которую надо стереть. Может он убьет диктатора и тем самым спасет сотни тысяч от неминуемой смерти, а может гуманиста и тем самым убьет еще сотни тысяч тех, кого мог спасти тот самый гуманист. Олег не думал над этим, он просто выполнял свою работу. Просто убивал.

В той передряге он выжил, просидел в каменной щели как таракан почти три дня, но выжил. Обезвоживание, усталость, голова почти ничего не соображала, он на инстинкте добрался до точки эвакуации, а после просто провалился. Зато теперь у него будут деньги, хорошие деньги.

Уже как три года он установил себе микропроцессор с встроенным коммутатором для чипа SSYP_56258v. Теперь его эмоции записывались, и он их продавал, а покупали все, от простой тренировки до марш-броска, но особенно на рынке ценилось реальные боевые события. Рынок продажи эмоций развивался, он не был запрещен, поскольку в запись не шли основные события, пользователь не знал, что и где происходит, он получал эмоциональный всплеск, будь то авария или операция, сексуальные развлечения или эта смертельная игра. Рынок эмоций был дорог, не все могли позволить вшить процессор и уж тем более со встроенным коммутатором, что позволяло быстро менять чипы. Олег обладал и тем и другим, теперь у него в кармане хранилось с дюжины процессоров, которые надо передать заказчику.

– Вот это да!… – Покраснев и покрывшись потом, прошипел Артур, он проверял на себе буквально все эмоции, что поступали к нему в лабораторию. – Это… Это… – Он не знал что сказать, сердце еще не успокоилось и надрывно выло. – Это того стоит.

– Сколько? – спокойно спросил Олег.

– 2 500, – тут же ответил Артур. Сумма большая, хоть и не огромная, но на нее можно прожить как минимум полгода.

– 4 000, – тут же заявил Олег.

– 2 800, – прокрутив в голове количество копий и возможную прибыль, сразу сказал Артур.

– 3 500.

– 3 000.

– По рукам, – согласился Олег и тут же расписался в контракте на передачу всех прав.

Теперь его эмоции будет испытывать любой желающий, кто сможет приобрести дубликат. Многие это делают многократно, для кого-то это становится наваждением, как наркотик, хочется еще и еще, а остановится тяжело. Не все в жизни можно испытать. Несмотря на прогресс, на стремительную жизнь, человек делает почти все время одно и то же. Все приедается: работа, дом, еда, работа, дом, еда. Как в колесе, а хочется еще чего-то. Мы в контактах, в интернете, постоянное цифровое общение, но от этого человек стал одиноким. Он смотрит на себе подобного и порой не знает, что и сказать, вот то ли дело через клавиатуру, тогда можно все… Эмоции для многих заменили реальность. Ложишься спать, включаешь чип наслаждения и все, твой мозг погружается в сладострастное состояние неги, а утром наоборот – чип атаки, и ты вскакиваешь с постели, будто твой дом горит, и мчишься как угорелый на работу.

– Тебе нужны деньги?

– Да, – коротко и внятно ответил мужчина. – Много, много, ты это понимаешь.

– Что тут не понять, все хотят, но…

– Что но?!

– Есть одно предложение, но оно рискованное.

– Говори, я готов, ну же, – руки мужчины затряслись, будто ему уже протягивают толстую пачку купюр.

– Ты в этом уверен?

– Да, мать твою, – выругался он и посмотрел за спину, будто ожидая кого-то.

– В ней принимают участие 7 членов, ставка 5 000 за сеанс…

– Ёпс…

– Десять проходов, вероятность выжить целых 86%, погибший получает пятерную ставку, 25 кусков, их получат по контракту, на кого будут отписаны бумаги.

– Что делать? – взволновано спросил мужчина.

Даже 5 000 для него огромная сумма, Глеб не мог найти нормальной работы вот уже пятый год, так, подработки по 120 и не более того, а тут сразу такая сумма. Он сможет закрыть кредит и даже еще останется, если… Он вздрогнул, вспомнив о проценте выживания.

– Что надо делать? – опять спросил он у Артура.

– Ты знаешь русскую рулетку.

Глеб похолодел. Да кто же ее не знал, старый револьвер и один патрон в барабане. Каждый игрок крутит барабан, а после прикладывает ствол к виску и жмет на курок в надежде, что пуля не направлена в тебя.

На рынке продаж эмоций было много экстремального, гонки на выживание, проплыть без воздуха через стометровую трубу, прыжки с крыш или бег через горящий дом. Каждый раз придумывали все больше и больше. Создать эмоции страха очень легко, они как раз и пользовались популярностью. Что ощущает человек, держащий в руке револьвер, еще несколько секунд, и… но зато каких секунд. В это время все вспомнишь, тело покроется потом, холод пробьет, и жар испепелит изнутри. Страх и жажда легких денег, все сразу смешается. Вот и шли на сделку с дьяволом, лишь бы получить свой куш.

– Нет, нет! – кричал бедолага, корчась на полу, стараясь разорвать контакт с чипом.

Он получил свое, получил мгновенное воспоминание о риске чужого тела и теперь бился в припадке, будто это он погибал, будто это его тело рисковало и разрывалось на куски. Реализм ощущений зашкаливал, не все выдерживали, многие по-настоящему гибли, но уже не от пуль, а только от той запредельной эмоции, что была записана на чип.