– Спасибо, мама, – признательно проговорила Аня.

Спустя сорок минут она с удовлетворением вытянулась рядом с Ксюшей. Тело всеми косточками отозвалось приятной истомой. Анна блаженно закрыла глаза и провалилась в сон.

– Какая ты красивая Анечка, – с благоговением прошептал Никита и нежно провел ладонью по ее руке.

– Что ты тут делаешь? – возмущенно воскликнула она.

Но Никита лишь мягко улыбнулся в ответ. Оттолкнув его руку, Аня привстала с постели.

– Что ты тут сидишь и улыбаешься? Тебе снова деньги нужны?

– Нет, Анечка. Я здесь, чтобы заботиться о тебе и девочках, – спокойно сказал он и протянул к ней руки.

– Нет, только не это, – закричала Аня, – я знаю, как ты помогаешь. Уйди, уйди, я тебя ненавижу.

Она попыталась оттолкнуть его руки, но почему-то он сидел как приклеенный, а у нее катастрофически не хватало сил. Тут за плечо ее начали трясти. Она яростно пыталась скинуть трясущую ее руку, продолжая сталкивать с дивана мужа.

– Мамочка, мамочка, проснись, – донесся до нее умоляющий голос дочери.

– А! – с криком очнулась Аня.

Затравленным взглядом она обвела комнату. Рядом с ней, прижавшись спиной к стене со страхом в глазах, сидела Ксюша, но Никиты нигде не было.

– А где папа?

– Папа? – удивилась дочь.

Тут наконец-то до Ани дошло. Сон. Опять этот проклятый сон. Никиты не было здесь, и не может быть. Он ведь умер. Почему она не сказала ему об этом во сне? Но почему он снова ей приснился? Весь любезный такой до тошноты. Нельзя верить ни одному его слову. Он всегда врал и предавал.

– Мама, – раздался шепот Ксении, – я хочу спать.

– Ой, – спохватилась Аня, – а чего же ты сидишь. Ложись, – похлопала она рядом с собой по постели, улегшись вперед дочери.

Прижав к себе хрупкое нежное тело дочери, она немного успокоилась. Но мысли в голове шли вразброд. К чему снятся покойники? Снам Аня никогда не придавала значение. Крышу снесет, если им верить. Порой такие кошмары по ночам одолевают. Так что и в жизни что ли такое должно приключиться? Это Наташка вечно со снами возится. У нее если покупка во сне, так наяву деньги в руки плывут. Если вниз по лестнице пойдешь, то одни растраты в реальном мире. Сколько раз во время обеда она доставала Аню пересказом своих сновидений. Такой бред порой несла, хоть уши затыкай. Но на этом еще не все. Наташа ожидала перемен в жизни после всей увиденной чепухи. А ведь и дожидалась! Говорила ли она что-нибудь про увиденных покойников? Нет, Аня не припомнит такого случая. А про мужей? Покойных, надо обязательно добавить. Теперь Никита с этим словом слился нераздельно.

Размышляя, Аня закрыла глаза и тут же в страхе открыла. Надо же, ведь как наяву все было. Никита сидел рядом с ней на диване, а оказалось – это всего лишь сон. Осторожно отодвинув от себя дочь, Аня потянулась за сотовым телефоном. Почти пять утра. Если уснуть сейчас, приснится ей Никита снова или нет? Как же он ее напрягает своим появлением во сне. Кто там из великих сказал, что покой нам только снится? Увы, Ане и этого не дано. Во сне, как на войне. А тут еще и на работу надо с утра съездить, отпроситься на похороны. Поминки где-то устраивать. В столовой дорого. Дома организовать? Мама, как пить дать воспротивиться. Нужны ей эти хлопоты, как зонтик рыбе.

Мысли текли рекой, накатывали волна за волной, и незаметно для себя Анна заснула и проснулась только под будильник.

Взгляд Инессы Владимировны перекочевал с распечатанного заявления на Аню. Лишенные какого-либо чувства прозрачные голубые глаза остановились на ее лице. Повисло недолгое молчание, которое Аня прервать не смела, и за это время, о чем только не передумала. В первую очередь, чем же снова не угодила начальнице. Кредит не тому выдала, или наоборот не дала. Но оказалось все намного проще.

– Голубушка, так Вы же не замужем, а просите два дня на похороны мужа.

– А..Э… – растерялась Аня. Все доводы необходимости ее присутствия на похоронах, а тем паче и их организации, утонули где-то в глубине желудка.

Прошло минуты две или больше, прежде чем она смогла аргументировать заявление, да и то коротким предложением. В пустых глазах Инессы Владимировны появилась железобетонная тяжесть.

– Но кроме меня, его некому хоронить, – пролепетала Аня, оправдываясь. Недовольство начальства сотрудником в нынешнее кризисное время могло вылиться и в увольнение.

– Вот оно как. Ну, попрощаться с ним Вы сможете и вне рабочее время.

Промелькнула еле заметная ухмылка на некрасивом лице, и тонкие губы, как-будто и не было никакого заявления и вообще разговора, прошелестели:

– Будьте повнимательнее в работе клиентами. Оформляйте документы тщательно, чтобы «сэбовцы» всю их подноготную могли в кратчайший срок вычислить. Идите, занимайтесь.

Слово «удивление» не смогло бы выразить полноту чувств, нахлынувших на Анну. Забурлило недоумение, негодование, гнев залил краской лицо, так что она почувствовала как жаром полыхнули щеки, и только трезвое решение, выбор между этическими нормами и работой, в пользу последней, заставил ее чудом сдержать, рвавшийся из души надсадный крик: «Вы не человек, а чудовище!».

Ее суждение как вспыхнуло, так и погасло, залилось капельками слез, вытекших из уголков глаз. Какой сволочью бы не был ее бывший муж, похоронить его все же надо было по-человечески. Вся злость, за его беспутства, копившаяся годами, мгновенно перекочевала на Инессу Владимировну. Но показать ее, значит, навредить себе и Аня, хоть и с трудом поднялась со стула, ответила на выданные указания, ничем не выдав захлестывающих ее эмоций.

– Да, конечно, Инесса Владимировна.

Ее сдержанному тону и бесстрастному выражению лица в тот момент мог бы позавидовать профессионал-дипломат или разведчик.

Силы покинули ее возле рабочего стола, и она просто кулем свалилась на стул. Ей в страшном сне не мог присниться такой отказ. Не отпустить служащего на похороны близких, это просто абсурд. Наташа вопросительно взглянула на нее, поверх головы клиента. Аня покачала головой и, схватив первый попавший лист лежащий на столе, сделал вид, что читает.

– Извините, я отойду на минутку, – сказала, поднимаясь, Наташа, и через пару секунд стояла возле Ани. – В чем дело подруга, тебя премии лишили? – шутливо прошептала она, склоняясь к ней.

– Хуже, – глотая слезы, пробормотала Аня. – Старуха не дала мне дни на похороны.

– Что? Как это? – возмущение заставило ее повысить голос.

– Он же мне не муж, просто заявила она, и посоветовала внимательнее работать с клиентами.

Подруга потеряла дар речи, услышав это.

– Как, как это? Но как это? А при чем тут они? Вот стерва старая.

– Простите, а вот здесь, что именно надо писать? – окликнул ее клиент и, бросив на подругу, сожалеющий взгляд, Наташа пошла к нему.

В обеденный перерыв Анна позвонила в похоронное бюро.

– А кремацию можно заказать? – с трудом спросила она. Сердце и разум были за традиционный способ похорон. Но обстоятельства были выше их пожеланий. – А в вечернее время можно это сделать? Часов в семь? Вот как. Да, – и отключилась.

– Ну? – вопросительно взглянула на нее Наталья.

– Любой каприз за Ваши деньги, – озвучила коротко Аня телефонный разговор. – Проще, говоря, еще пара тысяч и только пепел останется от Никиты. Господи, что я говорю! – Слезы брызнули из глаз. – Какая я дрянь! Разве можно так о покойнике? Или я такой всегда была, а?

– Да, и что еще у нас в глубине души можно откопать, даже сам Бог не знает, – рассудила философски Наталья, – да не убивайся ты так, – следом возмущенно воскликнула она. – Какая разница, как он будет похоронен, ему теперь без разницы? Главное это сделать.

– Тяжело тебе теперь придется, – проведя нежно рукой по волосам Ани, прошептал Никита. – Но ничего, с моей помощью ты все трудности преодолеешь.

Анна возмутилась и хотела скинуть руку бывшего мужа, мотнув головой, но не тут было. Казалось, его рука прилипла к ее голове. Она сдала еще одну попытку, теперь своей рукой и снова незадача. Ее рука вообще не поднималась. Ужас обуял Аню. Она не могла пошевелить ни одним членом своего тела. Животный страх поднялся в ней волной. Что такое с ней? Стал звучать набат, все громче и громче. Страх и ужас соединившись в единое, как будто пригвоздили ее к постели. Слова Никиты посреди всего этого звучали, как шипение змеи.