Хозяин дома встрепенулся, с его губ сорвалась брань на самого себя за глупую медлительность. Чуть ли не подпрыгивая на бегу, он пулей оказался у двери, распахнул её и торопливым, но красивым жестом пригласил гостей. Первым вошёл Алекс. Руки толстяку не протянул, сразу вышел на середину дома и огляделся, как заправский сторож. За ним, не торопясь, вошёл старший.

– Михаил Сергеевич… – хозяин дома протянул для рукопожатия сразу обе ладони, спина его подобострастно согнулась. – Проходите, прошу…

Михаил Сергеевич – а для некоторых Каштан – вошёл спокойно, не глядя по сторонам, но уперев в толстяка прямой, как шпага, взор.

– Здравствуй, Коля… – произнёс он, пока его ладонь, вместо пожатия, хлопала толстяка по плечу. – Как твоё здоровье?.. Ну что – пойдём, поговорим…

Тем временем из «Нивы» вылез ещё один атлетического сложения. Лысый, среднего возраста, в спортивном костюме. Подойдя к уличным воротам, он встал там с сигаретой в зубах. Хозяин дома не узнал его. Наверное, из новеньких…

Гости вошли в дом. Михаил Сергеевич скользнул взглядом по мебели и остановился на стульях у кухонного столика. С той смесью строгости и спокойствия, которая часто пугает трусливых, он обронил:

– Пойдём, посидим…

Алекс бойко шастал из комнаты в комнату, при этом умудрялся быть тихим, как тень. Проверил туалеты, кинозал, чулан. Заглянул на цокольный этаж.

– Михаил Сергеевич, – обратился он к патрону, ставя ногу на лестницу вверх. – Я пойду, верхние этажи проверю.

– Иди, Лёша, иди. – Каштан уже устраивался на стуле поудобнее и махнул ему ладонью. – Ты своё дело знаешь.

Алекс унёсся стрелой, а Николай Прошин, полковник МВД и хозяин дома, подошёл к кухонному столу и в нерешительности остановился. Михаил Сергеевич взглянул на него с вопросом и мотнул головой.

– Садись, чего встал? Или тебе что мешает?..

– Да я… – Николай небрежно отмахнулся, вроде как «нет, ничего»… Только при этом глаза его искали пятый угол.

Положа руки на лакированную столешницу, Михаил Сергеевич смерил взглядом тихонько, как мышка, присаживающегося возле него толстяка.

– Коль… а есть у тебя водичка попить?

Николай замер в полуприсяде, глаза его широко раскрылись.

– Попить? Может, вам из под крана водички налить? – он мотнул головой на кухонную раковину. – Она у меня фильтрованная, из местного ключа!

Михали Сергеевич держал голос подчёркнуто спокойным.

– А есть минеральная?..

– Конечно! – Николай уже спешил к холодильнику. – Конечно есть!

Бутылочка минералки прыгнула из морозилки и бережно встала перед гостем. Михаил Сергеевич неторопливо отвернул крышку и поднёс горлышко к губам, искоса стрельнул в Николая хитрым глазом. Тот уселся рядом и терпеливо ждал, когда гость напьётся.

– Хорошо, что вы сейчас приехали, – произнёс Николай, дождавшись момента. – Как раз лишних глаз поменьше. Да и вообще…

– Лишних глаз… – задумчиво повторил Михаил Сергеевич, глядя на толстяка. Брови его медленно и грозно сошлись над переносицей. – Лишних глаз мне, Коля, боятся нечего. А тебе уже поздно… Ну и наворотил же ты дел, поганец. Ты чего так лопухнулся, а?..

Сказано было с прохладой, но Николай почувствовал, будто ему ударили по лицу мокрой вонючей тряпкой.

– Взял с того, взял с сего… – продолжал Михаил Сергеевич, пронзая жертву острым, как жало, взглядом. – Со вторых взял, с третьих… Тебе было сказано, что с администрации брать нельзя? Было или не было?..

– Было… – Николай виновато кивнул, но вдруг выпалил, оправдываясь: – Но так это же кто говорил? Митя Барнаул! А Митя в Новосибирске турист – и всё!

– И всё… – Михали Сергеевич многозначительно кивнул, – и всё остальное, когда надобность имеется… Тебя, дурака, в дела наши кто посвятил? Кто?!.. Никто? Может, сам ты чего смыслишь?!

Последнее уже было криком! Каштан скалился и таращил теперь глаза, как волк. Лицо его покраснело, на висках вздулись вены. Николай уронил взгляд, как побитая собака. Глядя в пол он пробубнил:

– Всегда так делали… Откуда мне было знать, что этих трогать нельзя?..

Каштан рявкнул, брызжа слюной:

– Всем было сказано! Да тебе вот, дураку, особые разъяснения требуются! Надо было по-хорошему тебя, а не помощника твоего в санаторий отправить!..

Словно опомнившись, Михаил Сергеевич выдохнул и будто бы даже стал меньше размером, как жаба, которая надувается при опасности. Продолжил он сухо.

– Скажи спасибо, что Толя твой валенком оказался. Если бы он хоть немного сотрудничал – ты бы уже червей кормил…

Глаза толстяка стали широкими, как блюдца. Он чуть ли не задохнулся от возбуждения, даже сделал попытку встать – но быстро одумался и сказал уже с тем самообладанием, на которое осмелился:

– Толя, может быть, и сотрудничал бы, да только вы, Михаил Сергеевич, после такого сотрудничества сами бы в тюрьму и сели!

– Ты чего несёшь?.. – брови Каштана взлетели на лоб. – Сдурел?!

– То есть, я хотел сказать… – Николай замялся, как двоечник у доски, – он-то уж точно в наших делах участвовать ни за что бы не стал! Не такой был человек…

Михаил Сергеевич подозрительно прищурился, помолчал.

– Да… – не опуская взгляда он кивнул. – Не такой был… А ты откуда знаешь? Что, уже сообщили?..

– Сообщили, – Николай охотно кивнул. – В телевизор это, конечно, не попадёт, но все, кто должен знать, уже знают.

– Все, кому н а д о знать… – Михаил Сергеевич поднял указательный палец. – Кому н а д о знать, Коля…

Чтобы немного отвлечься, Каштан снова взял минералку и пробежался взглядом по кухне, мебели, домашнему кинозалу. Через окошко во дворе хорошо виден караулящий у ворот новенький. Алекс привёл его из своих знакомых, лично поручился. Надо этого спортивно-костюмного, кстати, как-нибудь в деле проверить…

Сделав пару глотков, Каштан задержал взгляд на новичке дольше, чем тот заслуживал… как вдруг его коснулась тревога. Какая-то волнующая, но неоформленная мысль… Какая? Понять он не смог, но зацикливаться на ней не стал. Звучно шлёпнув ладонью по лакированной столешнице, он по-хозяйски произнёс:

– В общем, так, Коля! За тобой должок! И крупный! Я и так тебя высоко поставил. Ты сам бы так вряд ли взлетел… – Михаил Сергеевич обвиняюще ткнул пальцем в замершего собеседника. – Теперь вот приходится и говно за тобой убирать! Ты понимаешь меня, остолоп ты этакий?!

Плечи толстячка опустились, голова поникла. Взгляд его искал что-то в ногах, ему было невыносимо тяжело посмотреть в глаза своего Хозяина. Именно так. После всего, что случилось, Каштан уже не будет «партнёром», даже в шутку. Будет только повелевать и указывать, а Коле останется только смотреть ему в рот и делать, как скажут. Иначе – смерть.

Михаил Сергеевич продолжил уже спокойнее:

– Всё, дальше живи, как жил. Мути свою водичку потихоньку… но впредь, – он приподнялся, навис над столом и ткнул Николая в грудь, – хоть за каким малым, каким угодно, даже жалким решением только ко мне. Понял?..

Николай подавленно кивнул. Он весь сжался, как сдутый шарик, а смотрелся и того ничтожнее. Михаил Сергеевич пару мгновений сверлил его тяжёлым взором, наконец, упёрся кулаками в стол и поднялся, неприятно морщась от боли в коленях. В последний год они что-то разнылись, спасают только мазь и приседания. Может, уже возраст?.. Уже повернувшись к выходу, он обронил:

– По делам всё обсудили. Если с руководством какие вопросы возникнут – опять же звони мне. Я решу.

Михаил Сергеевич бросил последний взгляд на Николая и уже сделал шаг к двери, как вдруг понял, какая мысль его обеспокоила! Подняв лицо к потолку он крикнул:

– Алекс?! Эй, Лёша! Где ты там?!

Николай тоже с удивлением оглянулся на лестницу, по которой гигант совсем недавно поднялся. Ему бы уже давно всё там наверху проверить и вернуться…

– Алекс! Ну где ты там возишься?! Алекс?!

Михаил Сергеевич переглянулся с хозяином дома, скулы его вздулись, послышался скрежет зубов. Не выдержав обжигающего взгляда Каштана, Николай отвёл глаза.