Они прошли в спортивный зал с жестким матом для занятий дзюдо, где их поджидали двое плотных мускулистых мужчин, одетых в спортивные куртки. У них был характерный вид инструкторов рукопашного боя с рельефной мускулатурой, людей, которые ничего не боятся, так как изучили все руководства вдоль и поперек, а в руководствах была предусмотрена любая неожиданность.
- Мне хотелось бы, чтобы ты показал, что ты сделал с этим парнем... он щелкнул пальцами.
- Лимманом, сэр, - подсказал Грирсон.
- И его друзьями. Эти два прекрасных парня могут изобразить его друзей. Так как они значительно лучше оригиналов, то я думаю, что ты можешь начать со свободными руками. А Грирсон изобразит Лиммана. - Он взглянул на Грирсона. - Если ты не возражаешь, мы предположим, что ты его уже ударил. Иначе это может плохо для него кончится. Ложись, Грирсон.
Грирсон лег на пол.
Крейг сказал:
- Я не думаю, что смогу это сделать.
- Почему? - спросил Лумис.
- Они могут пострадать, - буркнул Крейг.
- Им платят за риск, - ответил Лумис. - Нам всем платят за риск. Так что начинай.
Растянувшийся на полу Грирсон с изумлением наблюдал за мягкой и легкой манерой Крейга. Все было похоже на балет. Инструкторы двинулись к нему, он схватил одного, швырнул его и в том же движении атаковал второго, сбив его с ног. Первый, которого он отшвырнул, снова бросился на него и снова Крейг отшвырнул его, но на этот раз применил свой прием. Инструктор застонал и затих. Крейг оставил его в покое и повернулся к Лумису, и в этот момент Грирсон вспомнил данные ему инструкции и приготовился вскочить.
- Еще? - спросил Крейг. Грирсон прыгнул на него и зажал его руку в захват. Крейг кувыркнулся вперед и Грирсон перелетел через него, продолжая удерживать его запястье. Он рухнул на землю, а Крейг отклонился в сторону и ударил его ребром ладони по руке. Боль пронзила мышцы и он ослабил свой захват. Крейг высвободился, его рука нашла горло Грирсона и начала сжимать его все сильнее и сильнее. Грирсон стал задыхаться; его глаза вылезли из орбит, ноги дергались.
- Ну и с кем я должен разделаться еще? - проворчал Крейг, поворачиваясь к Лумису. - С вами?
- Нет, нет, ты меня убедил, - сказал Лумис. - Но мы должны заняться своими делами. И ты тоже. Дай Грирсону немножко подышать.
Крейг поднялся и поставил Грирсона на ноги. Некоторое время ему пришлось того поддерживать, но наконец Грирсон смог вздохнуть уже без того ощущения, что каждый вздох нужно проталкивать через горло, сжатое стальным кольцом.
- Вы проиграли, Грирсон, - сказал Лумис и добавил, поворачиваясь к инструкторам, - Вы тоже проиграли.
Один из них промолчал, так как по-прежнему был без сознания. Второй же, в глазах которого горела смертельная ярость, кивнул:
- Да, сэр.
Грирсон хлопнул Крейга по спине.
- Пошли, - сказал он. - Я полагаю, что ты заработал выпивку.
Дальше в глубине подвала был небольшой, но роскошный бар. Лумис зашел за стойку и смешал пинту черного бархатного пива, пива "Гиннесс", налитого из деревянной бочки, и шампанское, открытое так, чтобы был минимум пены.
Крейг подозрительно посмотрел на пивную кружку.
- А что здесь внутри? - спросил он. - Испанская мушка?
- Прошу, - сказал Лумис. - Меня этот напиток вполне устраивает и я уверен, что и Грирсона тоже. Не так ли, Грирсон?
- Да, - проворчал Грирсон и позволил мягкому холодку напитка смочить его горло.
- Видишь ли, я беспокоюсь, - сказал Лумис. - Я должен беспокоиться. Вот почему я хочу прежде всего представить, как пойдут дела. Я никогда не работал прежде с таким парнем как ты. Я никогда не думал, что мне представится такая возможность.
- Я не думаю, что на свете много парней, похожих на меня, - сказал Крейг. - Если это так, то мне жаль тех, кому придется с ними столкнуться. Послушайте, через мои руки прошло огромное количество денег. Около ста тысяч фунтов. - Лумис присвистнул. - Но вы не можете заработать такую кучу денег и после этого жить спокойно. По крайней мере, я не смог.
Крейг отхлебнул ещё черного бархатного пива, поколебался, но затем продолжил.
- Я знал, что они занесли меня в свой список ещё два года тому назад. Я знал, что я должен был умереть. Вот почему я занялся дзюдо. Вы не представляете как это трудно. Для того, чтобы практиковаться, я должен был проезжать по двадцать миль - я не мог даже позволить говорить о том, где я живу. Это было бы слишком большой подсказкой. Ну, а затем пистолет. Единственный способ подружиться как следует с пистолетом - это практиковаться и практиковаться, и это тоже было не очень легко. - Он вздохнул. - Да, правильно, я делал деньги и это доставляло мне удовольствие. Меня не очень беспокоило, откуда они берутся. Нет. Это неправда. Меня вообще это не интересовало. Но это не принесло мне счастья. Об этом я тоже не очень беспокоился. До последнего времени. Я сделал свой выбор и свои деньги и я не хочу отказываться от этого. Я был готов к неприятностям. Я не думал, что это будет Элис и её бедный братец, который пострадал за меня.
Он взглянул на свою кружку.
- Вот уж не думал, что шампанское сделает меня таким несчастным.
- Это достаточно крепкая выпивка, - заметил Лумис. - Что ты собираешься теперь делать?
- Повидаться со своей девушкой, - сказал Крейг. - Если вы не будете возражать.
- Почему, черт возьми, я должен возражать, - удивился Лумис. - Мы же здесь все гетеросексуальные мужчины. Или может быть есть кто-то еще?
- Я хотел бы встретиться с человеком по фамилии Макларен, - сказал Крейг, и когда Лумис спросил, зачем ему это нужно, попытался объяснить.
- Я встретил его на Сицилии, - сказал он и рассказал о том, что там случилось.
- Очень хорошо, это хорошая история, но зачем ты хочешь его видеть? не отставал Лумис.
- Вы наверняка много слышали о вещах или событиях, которые существенно меняют жизнь человека - об этом любит писать "Ридерс дайджест", и я не обвиняю Макларена в том, как сложилась моя жизнь, но он единственный человек, который знает, кем я был прежде и что из меня получилось. Мне хотелось бы знать, проделал ли он то же самое.
- Проделал что? - спросил Грирсон.
Крейг, занятый своими мыслями, пожал плечами; эти мысли не имели ничего общего со счетами на погрузку, таможенными декларациями или текущим ремонтом легкого оружия.
- Он говорил мне о том, что представляет из себя наш мир и он был прав. По крайней мере, когда он говорил об окружающем мире. Я сделал именно то, что по его мнению должен был сделать. Я не думаю, что в этом есть его вина. Ведь это сделал я сам. Мне хотелось бы знать, продолжает ли он учить других. Иной раз я не могу удержаться от чувства, что он хотел бы пойти тем же самым путем, что и я.
- Предположим, что он не сделал этого? - спросил Лумис.
Крейг пожал плечами.
- Это не имеет никакого значения; сейчас уже слишком поздно начинать. Мне просто хотелось знать. - Он снова пожал плечами и сказал, - Послушайте. Я сделал массу вещей, прежде чем встретился с ним. А после этого я проделал ещё больше. И я никогда не вспоминал о них. Никогда. Но я действительно вспоминал этот чертов лагерь, и его пение, и как я смотрел на этих бедных придурков-солдат, танцующих под луной. Мне хотелось бы знать, что с ним стало теперь.
- Он знает твою фамилию? - спросил Лумис.
Крейг покачал головой.
- Он знал меня просто как Джона. Я знаю его фамилию потому, что он представлялся шотландским стрелкам.
Лумис поворчал и задумался. Немного погодя он сказал:
- Мне кажется, тут все правильно. Но мне хочется, чтобы ты рассказал это ещё кое-кому, прежде чем я приму решение.
- Кому?
Лумис насмешливо посмотрел на него.
- Психиатру.
- Вы думаете, я сошел с ума? - спросил Крейг. - Я не собираюсь убивать его. Я просто хочу поговорить.
- Мне наплевать, сумасшедший ты или нет, - сказал Лумис. - Мне ты нужен таким, каким ты есть. Если ты считаешь себя чайником, можешь им и дальше оставаться до тех пор, пока работа не будет закончена. И, видишь ли, разговор с Маклареном может как-то изменить ситуацию. А я не могу рисковать. - Он повернулся к Грирсону. - Пойди и найди Уэтерли.
