Свадьбу сыграли скромно, без пышных торжеств и журналистов, пригласив только самых близких друзей и членов семей. Кира не хотела привлекать лишнего внимания, немного стесняясь своего быстро растущего живота и стремительности происходящего, и Денис согласился, что дополнительный стресс ей сейчас ни к чему, так же как не стал спорить по поводу того, что «Громова» — это бренд, и в карьерных целях ей просто необходимо сохранить свою фамилию. Девушка и так нервничала по любому поводу, начиная от своей меняющейся внешности и ничтожных, по сравнению с федеральными кампаниями, которыми она управляла в Питере, удаленных проектов, и заканчивая знакомством со старшими Черышевыми и приездом своих родителей. Но больше всего она переживала из-за Дзюбы, которому никак не могла решиться открыть свою тайну, и только перед угрозой свадьбы, сокрытие которой он ей уж точно никогда не простит, отважилась, наконец, позвонить другу.
Артём внимательно выслушал ее лопотание в трубку, пестрящее оправданиями и уверениями в его исключительной роли в ее жизни, а затем отключился и больше не выходил на связь. Кира оборвала ему телефон, тщетно пытаясь дозвониться и дописаться до друга, и лишь по настоятельным просьбам Кристины, нехотя оставила это занятие и согласилась дать ему время переварить новую информацию. Он так и не заговорил с ней до самого дня свадьбы, когда все семейство Дзюба в полном составе появилось на пороге их валенсийской квартиры с цветами и в нарядных туалетах.
Артём с минуту молча стоял на пороге, ни с кем не здороваясь и пристально глядя на округлившуюся Киру, будто не замечая веселого щебета жены, поздравлявшей подругу, и визга своих мальчишек, моментально разбежавшимся по новой территории, чтобы за пару минут перевернуть ее вверх дном. Громова подняла на него глаза и смущенно прикусила губу, розовея щеками под его осуждающим взглядом из-под сурово сдвинутых бровей. Дзюба первым не выдержал этой безмолвной дуэли и, шумно выдохнув, рванул к девушке, сгребая ее в охапку и с силой прижимая к себе.
— Тём, осторожно, малыша моего не помни! — рассмеялся Денис, наблюдая за ними с одним из мальчишек на руках, которого он ухитрился изловить в опасной близости от букета невесты.
— Ой, своих- то не помял, и твоему ничего не будет! — пробурчал Артём, еще плотнее прижимая к себе подругу.
— Давай дадим им минутку, — шепнул Черышев Кристине и проводил ее вместе с детьми на кухню, закрывая за собой дверь и оставляя друзей в гостиной наедине.
— Громова, блин, — проворчал Дзюба, слегка ослабляя хватку и всматриваясь в глаза девушки. — Вот нафига так делать-то?
— Я не специально, — улыбнулась Кира, ласково глядя на него.
— Ты стала еще красивее, — вздохнул Артём, нежно касаясь кончиками пальцев ее скулы.
— И круглее, — хихикнула Громова.
— Люблю круглых! — искренне улыбнулся Дзюба, продолжая сжимать ее своими огромными руками.
— Тёмка, я соскучилась, — прошептала девушка, глядя на него влажными и светящимися радостью глазами.
Артём шумно сглотнул и замер, растворяясь в этом завораживающем взгляде сужающихся в уголках карих глаз, в которых впервые за годы их знакомства не видел ни лихорадочного блеска, ни боли отчаяния, ни тоски и отрешенности. В них была только тихая спокойная радость, такая заразительная и притягательная, что ему самому становилось светлее на душе. В эту секунду он вдруг понял, что никогда раньше не видел ее такой счастливой, такой сияющей, такой безоговорочно прекрасной, как сейчас. И что стоили все его обиды на то, что она не сказала ему о беременности, что не посоветовалась и уехала, не попрощавшись, по сравнению с ее счастьем. Ему хотелось так много сказать ей, выпустить все, что таилось в душе столько времени, но сегодня, в день ее свадьбы, он имел на это еще меньше права, чем когда-либо. Поэтому мужчина только снова притянул ее к себе и, утыкаясь носом ей в макушку, ласково прошептал:
— Зараза ты все-таки.
— Я знаю, сердце мое родное, — промурлыкала Кира ему в грудь, наслаждаясь успокоившимся дыханием человека, которого она всегда умела понимать без слов.
С тех пор минула уже неделя и сегодня к ним снова приехали друзья Дениса, чтобы провести выходные на море, подышать воздухом и полакомиться барбекю, а Кира не упустила возможности воспользоваться моментом, пока они готовили мангал, чтобы немного поработать. Крики чаек над морем, умиротворяющий предзакатный пейзаж и веселый смех друзей за спиной настраивали на вполне позитивный лад, но менталитет местных СМИ, к которому она никак не могла привыкнуть, просто сводили девушку с ума.
— Это кто у меня тут разбушевался? — с улыбкой спросил Денис, присаживаясь рядом на песок и обнимая жену за плечи.
— Я даю вам сутки на размышление. Это все, — рявкнула Громова в трубку и обернулась на Черышева, театрально закатывая глаза и откладывая телефон. — Испанская пресса — самая твердолобая структура в мире! Это уму непостижимо!
— Кирюш, о чем мы договорились, когда решили, что ты будешь заниматься моим пиаром? — терпеливо и ласково, будто говорит с ребенком, спросил футболист.
— Что я не буду нервничать, — низко опуская голову и ковыряя пальцев в песке, пробубнила себе под нос Кира.
— Ну, а как это называется? — кивая на телефон, хмыкнул Черышев.
— Я не виновата, что они такие идиоты! — вспыхнула девушка, поднимая на него воинственный взгляд.
— Кира… — укоризненно покачал головой мужчина.
— Ладно-ладно, я поняла, — театрально поднимая руки вверх, сдалась Громова. — Буду спокойнее, обещаю.
— Ты на чем сидишь? — заботливо поинтересовался Денис, приподнимая подол ее платья.
— Вот, на подушке, — наклоняясь в сторону и с готовностью демонстрируя мужу свою защищенность от холодного песка, ответила Громова и добавила, воодушевленно глядя на него. — Знаешь, в Мадриде находится головной офис испанского «БиБиДиО». Элла могла бы дать мне рекомендации… Ты не думаешь вернуться в «Реал»? Это было бы очень кстати.
— Отличная мысль! Сейчас позвоню Зидану! Где-то тут у меня его номер… — с улыбкой доставая из кармана смартфон и делая вид, что листает список контактов, пропел Черышев.
— Очень смешно, — недовольно буркнула Кира и отвернулась к морю. — Знаешь, не так-то просто покорять рекламный рынок Испании, находясь в Валенсии.
— Маленькая моя, я понимаю, что отнимаю у тебя карьеру, но вот увидишь, все еще впереди, — вполголоса произнес Денис, ласково касаясь ее скулы тыльной стороной ладони. — Дай себе немного времени, хотя бы, чтобы выучить язык.
— Не говори глупостей, ничего ты у меня не отнимаешь, — кладя руку на уже заметно округлившийся живот, отмахнулась девушка и добавила с лукавой усмешкой. — В конце концов, всегда можно подвинуть этого вашего Рауля. По-моему, он настоящий бездельник!
— Бедный Рауль, мне его уже жаль! — рассмеялся Черышев и взял ее за руку. — Пойдем к ребятам, достаточно на сегодня работы. У них уже почти все готово.
— Да, сейчас иду, пять минут еще, — кивнула Громова, сжимая в ладони телефон. — Нужно пару сообщений написать.
— Окей, — кивнул мужчина и ласково промурлыкал, вглядываясь в любимые глаза. — Что тебе приготовить? Чего хочет моя девочка?
— Покурить, — искренне ответила Кира и, снова отвернувшись к морю, тяжело вздохнула. — Убила бы за сигарету!
— Это скоро пройдет, вот увидишь, — ободряюще сжимая ее плечо, произнес Денис и проворковал, расплываясь в счастливой улыбке. — А чего хочет Косточка?
— Креветочку, — подумав несколько секунд, ответила Громова и воодушевленно добавила. — Ну и покурить!
— Обойдется креветками! — категорично отозвался будущий папа и поднялся на ноги. — Я пойду, поставлю их на угли, не задерживайся.
— Хорошо, — кивнула девушка, провожая его взглядом.
С тех пор, как она приехала сюда, Кира ни разу не пожалела о своем решении. Каждый день, проведенный рядом с этим человеком, был наполнен солнечным светом и тихим невесомым счастьем. Она уже не представляла своей жизни без Дениса и без Косточки, освещающих теперь ее изнутри единственно важным смыслом, и никакая искусственно создаваемая ею суета не могла затмить собой ее новые приоритеты. Громова больше не вспоминала о своих ошибках и нанесенных обидах, теперь она точно знала, что любит его, любит всем сердцем, так, как, возможно, никогда не любила прежде. В их любви не было места жеманству и кокетству, не было недосказанности и игр, двусмысленности и лицемерия. Она была простой и открытой, земной и бесхитростной, такой, о существовании которой Кира даже не подозревала. Они были словно созданы друг для друга, и Громова не стеснялась говорить об этом мужу, начиная каждый новый день с поцелуев и признаний в любви и заканчивая горячими ласками и безграничной нежностью.
