Она давно не бывала в таких заведениях, особенно в общем зале. В ВИП-зонах все было немного иначе — более чопорно, скованно правилами и условностями, но вместе с тем пропитано атмосферой распущенности и тотальной безнаказанности. Здесь все было как-то проще и живее, хотя от ежеминутных прикосновений к ее плечам посторонних людей, протискивающихся мимо по своим делам, Кире все-таки было отчасти не по себе. Она чувствовала себя немного чужой среди этих нарядных и загорелых людей, и с интересом и смущением заглядывала за занавес жизни, которая когда-то была и ее собственной.

— Пойдем, — прокричал ей на ухо Женя, будто почувствовав ее замешательство, и повел за собой к одному из многочисленных баров клуба.

Здороваясь за руку с каждым третьим посетителем и целуя почти каждую встречную девчонку, он, наконец, остановился у стойки и указал Кире на высокий стул. Побратавшись со всеми барменами в смене, парень вернулся к девушке с несколькими стопками прозрачного напитка, зажатыми между двух рук.

— Что это? — почти без надежды на то, что он сможет ее расслышать сквозь грохочущую музыку, спросила Громова.

— Пей! — проорал ей в ответ Женя, опрокидывая в рот первую стопку.

Кира последовала его примеру, решив, что ее мало чем можно сбить с ног, и она особо не рискует. По телу моментально пронеслось обжигающее тепло, оставляя во рту до боли знакомое неуловимое послевкусие, напоминавшее почему-то студенческие годы и лихие летние вечеринки на Кипре.

— Это что, «Ред Бул»? — набрав в легкие побольше воздуха, прокричала девушка.

— Водка с «Ред Булом»! — крикнул парень, пододвигая свой стул ближе и протягивая ей вторую порцию. — Надо сразу вторую!

Громова выпила вторую стопку, чувствуя, как к новой горячей волне прибавляется покалывающая в мышцах энергия, а сердце встраивается в ритм сотрясающего танцпол бита.

— Третью? — с улыбкой воскликнула она, глядя, как Женя пододвигает к ней стопку.

— Ты красивая! — проорал ей на ухо парень, улыбаясь все шире. — Я таких еще не видел.

— Спасибо! — искренне прокричала в ответ девушка.

— И фигура у тебя отпад, — присвистнул Женя, слегка касаясь ее плеча. — Плаванием занимаешься?

— Бобслеем! — выкрикнула Кира и опрокинула в рот третью стопку.

— Ого, таких у меня еще не было! — всерьез изумился молодой человек и хлопнул ладонью по столу. — Погнали?

— Куда? — скорее для проформы спросила девушка, но он уже тащил ее на танцпол, распихивая посетителей и забираясь в самую гущу толпы.

Ани с подругами нигде не было видно, но Громову это уже не особо волновало. Женя не производил впечатление хулигана или маньяка, был простым и легким, а музыка отдавалась в теле такими приятными вибрациями, будто звучала откуда-то изнутри, что девушка окончательно расслабилась и позволила своему телу отдаться в ее власть. Они танцевали, прыгали и визжали вместе со всей неистовой публикой, наполняющей клуб, до тех пор, пока на Кириных сандалиях не оторвался ремешок.

— Черт! Вот, спасибо, Олечка, — проворчала Громова, наклоняясь и пытаясь закрепить оторвавшуюся деталь.

-Эй, ты че, осторожней, — загораживая ее от напирающих со всех сторон обезумевших танцоров, воскликнул Женя и подхватил девушку на руки.

Кира взвизгнула и обхватила его за шею, кокетливо задрав ножку и, кажется, заехав кому-то из окружающих по уху. То ли от этой сумасшедшей атмосферы, присущей Сочи и его ночной жизни, то ли от энергетика смешанного в крови с алкоголем, но ей стало безумно весело и легко, словно в мире не существовало ничего, кроме этой дискотеки, будто вся вселенная начиналась и заканчивалась только здесь.

Женя усадил ее на барный стул и, сунув в руки очередную стопку с ядерным коктейлем, присел перед ней на корточки и неожиданно заботливо принялся чинить ее одноразовую обувь.

— Ты такой хороший! — проорала ему сверху Громова.

— Я знаю, — с улыбкой поднимая на нее голову, ответил парень.

Кое-как приладив оторвавшийся ремешок, он поднялся на ноги и осушил припасенную для себя стопку. Кира посмотрела вокруг и широко улыбнулась, снова подмечая для себя, что парень ей попался на редкость симпатичный и все девчонки просто поедают его глазами. Глубоко вздохнув, она перевела уже слегка затуманенный взгляд обратно на Женю и вдруг почувствовала в воздухе резкий, сладковатый, очень знакомый запах. Девушка автоматически втянула его носом и повернула голову в направлении, откуда он исходил.

— Покурить хочешь? — с улыбкой соблазнителя спросил ее спутник.

— А у тебя есть? — невинно хлопая на него ресницами, сказала Громова.

— Нет, но могу достать, — ответил парень и махнул рукой в сторону бара. — Тут мой корешок продает.

Кира успела только улыбнуться, как он уже резко дернул ее за руку, срывая со стула, и потащил к местному барыге. Через несколько минут ребята уже стояли на пляже, спрятавшись от ветра и посторонних глаз за волнорезом, и вдыхали пряный дымок марихуаны из одной на двоих самокрутки.

— Ростовская, — сдавленно процедил Женя, удерживая в себе дым и передавая косяк девушке.

— Чувствуется, — с улыбкой поддержала его Кира, вдыхая сладкий аромат.

Волны плавно шелестели у их ног, отделяя мир ночного безумия, царящего в клубе, от тихого умиротворения природы тонкой, едва различимой, но явно существующей гранью. Громова посмотрела на поблескивающие на воде огоньки фонарей, освещающих набережную, и попыталась вглядеться в темную гладь, скрывающую бесконечную и неизведанную глубину. Бездонная чернота, простирающаяся до самого горизонта, сливалась с небом и позволяла лишь догадываться о том, что скрывается под ее толщей, где заканчивается ее темнота и что прячется за ней.

— Что там может быть, — задумчиво протянула девушка, не сводя взгляд с неразличимой линии горизонта.

— Турция, — просто ответил Женя, делая последнюю затяжку обжигающим пальцы окурком.

— Верно, — улыбнулась Кира.

На самом деле все просто — за горизонтом Турция, под водой камни и рыбы, на берегу клуб, а в крови водка и марихуана. Нет двойного дна, потайного смысла, особых условий, есть только один мир, в котором они с Максом такие же, как все — маленькие песчинки в большом круговороте природы. Они уже ничего не могут изменить, но еще способны научиться принимать себя такими, какие есть, и позволить жить и любить, как умеют.

— Я поеду домой, — вдруг сказала Громова, оборачиваясь в сторону клуба в поисках стоянки такси.

— Э, ты в порядке? — заботливо касаясь ее плеча, спросил Женя. — Слишком забористая оказалась?

— Нет, все хорошо, — улыбнулась девушка, сжимая его руку. — Просто мне пора. Я пойду.

— Кир, подожди, — не отпуская ее, проговорил парень. — Я отвезу!

— Жень, ты же выпил, — усмехнулась Громова.

— Подумаешь! — фыркнул он, закидывая ей руку на плечо и увлекая в сторону парковки. — Меня все гаишники побережья знают! Я ж гоняю!

— Это и пугает, — пробурчала Кира, покорно следуя за ним.

— Крутой у вас отельчик, конечно, — стоя у ворот гостиницы и оглядывая темный парк за спиной Киры, протянул Женя. — И платят, кстати, прилично. Нютка очень радовалась, когда сюда устроилась. Дорогой, наверное.

— Не знаю, контора платит, — улыбнулась Громова.

— А, Олимпийский комитет, — с пониманием кивнул парень. — Это клево!

— Ну ладно, я пойду, наверное… — промямлила Кира, продолжая улыбаться. — Спасибо, что довез.

— Может, я тебя это… Провожу через парк? — смущенно предложил Женя и наклоняясь к ней ниже, скользнул ладонью по ее бедру. — А то темно, бабайка схватит!

— Я сам провожу, — послышался со стороны будки охранника голос с ледяными нотками, заставивший обоих вздрогнуть от неожиданности.

— Черышев, блин, — охнула Громова, оборачиваясь. — Ты меня напугал.

— Ты не говорила, что у тебя парень есть, — насупился Женя, убирая руку в карман и пристально разглядывая Дениса.

— Он не мой парень, — сердито пробубнила Кира, складывая руки на груди.