Осознав же, что зима здесь задерживается на весьма неопределенный срок, Лери и Михаэль принялись перебирать и сортировать одежду, зимние вещи тщательно упаковали и прибрали в кладовки, а остальную почистили, постирали, а что надо — починили. К слову сказать, благодаря теплой и нежной погоде они все ходили легко одетыми, мужчины в летних брюках и просторных белых рубашках, а женщины — в платьях или в таких же просторных блузках и юбках. Ах да, а ещё — босиком, полы в доме теплые, бархатные на ощупь почему-то, а на улице чистенько, трава мягчайшая, песочек нежный, и никаких тебе твердых асфальтов да гравия и уж тем более битых стекол и колючего щебня.
Несколько раз Гарри просыпался ночами от… хм, характерных звуков. Впрочем, в первый раз он не понял, подошел к дверям спальни родителей и только собрался постучаться и спросить, всё ли у них в порядке, как его руку перехватил Люпин, поймав озадаченный взгляд старшего брата, тот прижал ко рту палец — тише, мол. Оттащив же Гарри к себе в комнату, он толкнул его к кровати и сдавленно прошипел:
— Куда ты лезешь, дурак?
— Но разве ты не слышишь, как они… а кстати, почему? Что они там делают???
— Что-что… ребёнка они делают! Гарри, тебе сколько лет?!
Упс! От смущения бедняга аж покраснел и вмиг покрылся потом, н-да уж… наивный монашек, чуть не опозорился, ей-богу! Хорош бы он был, если бы вломился к ним в комнату с дурацкими вопросами… От стыда захотелось провалиться сквозь пол, Люпин сочувственно хмыкнул, сел рядом, обнял красного, ошпаренного стыдом Гарри и тихо проговорил:
— Мне было почти одиннадцать, когда родился Север. Мама последние четыре месяца такая кругленькая ходила, лошадей была вынуждена передать своим ученикам, Догу и Балто. Для меня это было внове, но она объяснила, что скоро я стану старшим братом, и однажды так и случилось тем снежным февралем. Папа привез их из роддома, маму и синий кулечек-конверт, а в нём — мой младший братик, Логан Северус Гренкович. Его назвали в честь прадедушки, Логана Зейна Хедишема, бабушка наша в девичестве была Мэри Энн Хедишем. Гарри, как ты думаешь, а у нас может быть сестра?
Этот неожиданный вопрос застал Гарри врасплох, а затем и вовсе оглушил. Сестра? Да это же здорово! Нет, ну правда же, сестра!!!
Так что, просыпаясь в последующие ночи от бурных и страстных воплей, доносящихся из родительской спальни, Гари больше не вскакивал в панике и никуда не бежал, а лишь переворачивался на другой бок и снова засыпал. С улыбкой на лице и тайным, очень тайным ожиданием грядущего чуда в душе.
В конце-то концов, не старички же они, а очень даже молодые люди, папе сорок пять, Лери на десять лет его моложе, младшему сыну скоро четыре года исполнится, почему бы им и сексом не заняться? Вот только… не могли бы они потише заниматься ЭТИМ, а то ведь он же не железный, сколько раз уже просыпается с утренним стояком. Заглушку наложить, что ли? Но это будет как-то неправильно, наверно, ну да, получится, что он чего-то стыдится, а они ничем предосудительным не занимаются. Они, ну да, всего лишь ребёнка делают…
И Гарри спасался в купальне, где и снимал напряжение в теплой воде, хотя хотелось наоборот, встать под струи ледяного душа, чтобы охладить разгоряченное тело и взбесившиеся гормоны. Увы-увы, но природа требует своего.
Да и среди его старых друзей постепенно образовались неожиданные парочки, всё чаще и чаще во время совместных прогулок Гарри обращал внимание на то, как держатся за руки Драко и Полумна, как всё ближе и ближе придвигаются друг к другу Гермиона и Невилл. Да, на первый взгляд странноватые пары, но если вдуматься, то платиновому блондину Драко Малфою сам Бог послал золотистую красавицу Полумну Лавгуд, а мужественный и отважный Невилл как нельзя лучше подходил скромной и милой Гермионе. Один только Гарри пока оставался без пары, но по Джинни Уизли он не скучал, так как давно понял, что она вообще не в его вкусе, впрочем Чжоу Чанг — тоже, даже непонятно, и чего он от неё тащился когда-то? Совсем ведь не его девчонка!
Так бы и куковал, наверное, в одиночестве Гарри Гренкович, бывший Поттер, если бы Гиланед не привел в парк свою соседку. Их встреча состоялась, вообще-то, случайно, однажды вечером Гарри охватила непонятная грусть-печаль и он уныло брел по парку в поисках уединения, в поисках тихого и глухого уголочка, в который он мог бы забиться и затихариться, баюкая свое заболевшее самолюбие. И вот бредет-бредет Гарри по аллейкам садовым и парковым, забираясь всё дальше и дальше вглубь лесопарка, и слышит голос. И этот голос напевал нежно и тягуче:
Ножки очень тонки, ручки-стебельки.
Носик веснушчатый, карие глаза.
Милая девчонка играет у реки…
Розовое платье, в беленьких носках.
Прелестный ребёнок,
Всей семьей любимый.
Этакий пострелёнок
По имени Альбина…
Смешливая Альбина, жаворонком смех.
Туфельки из замши, венок на волосах,
Розовый любимый у Альбины цвет,
И сказки любит о всяких чудесах…
А потом он увидел ЕЁ. Красавицу-певунью... Стройная лесная нимфа невесомо порхала над берегом небольшого прудика, сплошь заросшего плакучими ивами да осокой. Тонкий гибкий стан, маленькие изящные руки, лица Гарри пока не видел, красавица танцевала и её лицо скрывали длинные развевающиеся темные волосы. И ещё она была не одна, чуть поодаль, у деревьев неподвижно стояла белая лошадь и молча наблюдала за прекрасной нимфой. Девушка просто до ужаса напоминала Лери, и воистину говорят, что каждый мужчина подсознательно ищет женщину, похожую на мать. Лили Гарри уже не помнил, хоть и видел её фотографии, но Лери-то он узнал лично и успел прикипеть к ней всем своим сердцем, а тут такое чудо, девушка и лошадь…
На ней было белое платье, простое и закрытое, в нежно-голубых капельках, юноша, затаив дыхание, смотрел на неё и не мог насмотреться. Невысокая, прямо скажем, миниатюрная, как выразился когда-то несравненный О’Генри: росточком где-то примерно с ангела. А когда она остановилась и повернулась в его сторону, Гарри забыл как дышать. Милое лицо, тонкий носик с приметной горбинкой и сапфирово-синие глаза. И эти глаза заглянули ему прямо в душу, приветливо и радостно… И удивление было такое же, открыто-радостное:
— Ой… Привет!
А Гарри голос потерял, в самом буквальном смысле онемел — стоит и беспомощно таращится на красавицу. А она подошла к нему, за руку взяла и пытливо так в глаза заглянула, потом серьезно сказала:
— Ну дыши уже, пожалуйста, я не желаю нести ответственность за тебя, если ты вдруг всё-таки задохнёшься. Как тебя зовут?
Её шутливо-серьезный тон привел Гарри в чувство, а вопрос вернул ему речь.
— Г-гарри… Кхе, м-меня зовут Гарри.
— Очень рада узнать твое имя, теперь я знаю, как сообщить о том, как звали покойника со следами удушья. Так, ладно, шутки в сторону, меня зовут Летница, знаю, странное имя, но ничего не поделаешь, Летиэйя по-эльфийски звучит не очень, но ты можешь называть меня Летой, я не буду возражать…
Гарри запутался. Девушка назвала ему три имени и предложила их на выбор или она его просто забалтывает, чтобы он очухался и пришел в себя? Судя по её выжидательному выражению на лице, похоже, так оно и было, да и тормошит она его, за руку тянет, волосы зачем-то трогает. Поймав его озадаченный взгляд, она пояснила свой странный поступок:
— Понимаешь, никогда не видела таких коротких волос, только у маленьких детей. А у тебя почему волосы короткие?
— Подстригли, — растерянно ответил Гарри.
— А зачем? — в голосе живое любопытство и головка набок по-птичьи склонилась.
— Э-э-э… просто, это обычно… обычная практика там, за морем.
Подошла белая лошадь и положила свою большую голову на плечо Летнице-Летиэйе, а она бездумно обняла её морду и сама прижалась к шее благородного животного. И Гарри снова подзавис, наблюдая столь невозможную красоту. И даже не сразу осознал, что девушка что-то говорит ему, пришлось срочно спустится с небес на землю и прислушаться.
