- Я люблю его. – Фарелл неверяще покачал головой и схватился за свои волосы.

- Я говорил, добром все это не кончится! Я предупреждал тебя! Подумай, что ты творишь, хоть на одно мгновение! Вспомни, где ты находишься, к чему могут привести все твои действия! Что если это конец? – уже тихо закончил, Невилл, вскидывая на друга лихорадочно блестящие глаза, - конец для тебя.

- Мне очень страшно, но я не могу остановиться, будто что-то не дает мне, понимаешь? Каждый раз, когда я думаю о том, что нужно все прекратить, меня будто что-то толкает обратно.

- Ты должен это сделать, должен сказать ему, что все кончено! Сегодня же! - Фарелл смерил Бриенна непримиримым взглядом, тот низко опустил голову и еле заметно кивнул ему.

Тем же вечером, он медленно закрыл за собой дверь в комнату Тома, пряча от него глаза, и замер, прислонившись к ней спиной. Тот же оперся бедром о письменный стол, очерчивая взглядом фигуру юноши. Он даже не сомневался, что Фарелл вряд ли остановится услышав его угрозы, но это был слишком большой соблазн: высказать ему все. Реддл оттолкнулся от стола и медленно подошел ближе, практически вплотную встав к юноше, и подцепил его подбородок, пальцами:

- Знаешь, когда я смотрю в твои глаза, я вижу себя, такого каким бы мог стать, каким ты видишь меня, но каким не вижу себя я. Ты показался мне странным при первой встрече, никогда мне не нравились такие люди: добрые, отзывчивые, помогающие другим, потому что они слабые и лицемерные, прикрывают своей добротой собственную никчемность, - Бриенн вскинул на него возмущенный взгляд, глаза его негодующе блеснули, - но ты оказался не такой. Добрый, но сильный. Милосердный, но твердый. Ты верил в свои убеждения, в собственные идеалы так непоколебимо, как я верил в свои. Ты смог показать мне, что магия это не только то, что мы видим вокруг, есть еще что-то за гранью нашего понимания, что-то настоящее, по-настоящему волшебное, и я увидел, мир, который никому не показывают, когда он приходит к магам. Мир, который даже те, кто живут здесь поколениями, не видят, потому что они слепы. Ты такой же как я, видишь, чувствуешь, можешь гораздо больше, чем все остальные, наши горизонты шире чем чьи-либо, ни с кем и никогда я не чувствовал себя настолько свободно, - Том вглядывался в зеленые глаза, что смотрели на него с таким пониманием и затаенной болью, - и если во мне есть что-то, по настоящему светлое и искреннее, то это моя любовь к тебе.

Гарри казалось, его сердце билось с такой скоростью, что вот-вот должно было остановиться. Никогда в своей жизни он еще не чувствовал ничего подобного, почему именно в этом времени он должен был встретить Тома, почему именно здесь и сейчас его сердце должно было быть переполнено до краев, почему он не может исчезнуть прямо сейчас и навсегда. Как он будет жить, если они вернуться в будущее, обратно туда откуда пришли и там не будет Тома, не будет этого чувства, а только пустота. Один короткий миг любви, которая разрывает его изнутри, лишь мгновение, здесь и сейчас, что однажды должно будет прерваться, Бриенн поднялся на мысочки и осторожно коснулся своими губами губ Тома. Тот схватил его за плечи и сильно прижал к себе, кусая за губы, и Гарри ответил, так же отчаянно, так же не умело. Они сдергивали друг с друга одежду, не особо заботясь о ее сохранности, переступали через мантии и рубашки, двигаясь к кровати. Том кусал и целовал его шею, оставляя следы на ней, а Бриенн мог лишь поднимать плечи, задыхаясь от нехватки воздуха, сжимать его предплечья. Их ладонь скользили по коже друг друга, разгоряченной и влажной, изучая друг друга. В какой-то момент, Гарри почувствовал под собой мягкость кровати и тяжесть тела Тома на себе, он посмотрел в темные глаза, которые лихорадочно блестели, жадно оглядывая его. В них он видел отражение света, что попадал из окна и впервые за долгое время, Гарри не мог думать больше ни о чем, кроме рук, что скользили по его животу, вниз, кроме губ, что скользили по его ключицам, кроме спины по которой он скользил пальцами, чувствуя каждую мышцу. Пальцы внутри причиняли дискомфорт, заставляя замереть на месте, пока Том не коснулся ими какой-то точки внутри и он не смешался с удовольствием, что волнами расходились по телу, Бриенн запрокинул голову назад, а Том усмехнулся, снова прижимаясь губами к его шее в поцелуе. Боль от проникновения сначала была такой острой, что против воли из глаз брызнули слезы, они застыли на ресницах, останавливая там свой путь. Том несдержанно двигался, с трудом себя контролируя, прижимая Бриенна все ближе к себе, практически вжимая собой в кровать, он прижимался своим лбом к его, чтобы смотреть в зеленые глаза, в которых было так много всего сейчас. Том вздернул ногу Гарри, закидывая себе на талию, и тот выгнулся почувствовав, как внутри яркими вспышками расползается удовольствие вперемешку с болью, они все смотрели друг другу в глаза и целовались, будто в последний раз, словно завтра не наступит, даже когда последний толчок, заставил их взорваться удовольствием, разделенным на двоих, тяжело дыша и все еще сжимая друг друга в объятиях, они смотрели, не в силах отвести глаза, запоминая их, отпечатывая в своем сознании навсегда.

- Однажды, когда мы расстанемся, обещай мне, что забудешь меня, - беспомощно прошептал Бриенн, смотря в безмолвный потолок, - забудешь, будто никогда и не было.

- Если однажды мы расстанемся, - усмехнулся, Том, - я забуду тебя, как забывают со временем сны.

- Ты мне лжешь, - горько выдохнул, Бриенн, закрывая глаза.

- Может быть, - Том наклонился к нему и бережно поцеловал в лоб, а затем накрыл их обоих одеялом, - может быть, я лгу тебе даже больше, чем ты думаешь, моя любовь. Наш с тобой миг, может длиться вечность.

- А может закончиться завтра. – Комната погрузилась в тишину, разрываемая только их постепенно успокаивающимся дыханием.

Бриенну было жутко стыдно, но они с Томом оказались на первом уроке, только тогда, когда урок уже начался, а после него он проворно сбежал, оставляя Реддла на растерзание Фареллу, потому что был не силах посмотреть ему в глаза. Тот ринулся следом за другом, но Том встал на его пути, надменно глядя прямо в глаза:

- Разве не заметно, что он не хочет с тобой разговаривать?

- Что ты сделал? - процедил сквозь зубы, Невилл, смотря ненавидящим взглядом на Реддла, тот вскинул брови в немом удивлении:

- Тебя это не касается, он поговорит с тобой, когда захочет сам или тебе придется пройти через меня, их взгляды скрестились: полный ярости Фарелла и надменного превосходства, Тома. Тот хмыкнул, и развернувшись просто ушел, не дожидаясь действий своего оппонента. Игра в прятки не могла длиться вечно и Бриенн бы не смог скрываться от Фарелла вечно. Они столкнулись в коридоре, одним днем и долго смотрели друг на друга, и Невилл видел мучительные чувства в глазах Гарри, видел там боль и метания, которые давно охватили его друга. Он подошел к нему и обнял, сжимая в своих объятиях, и тогда Поттер заплакал, цепляясь за мантию Невилла, он утянул его вниз, опускаясь на колени:

- Прости меня, я так виноват перед тобой, я так виноват перед всеми. Я все испортил, прости меня, - слушая отчаянные всхлипы, Лонгботтом закрыл глаза, он не произносил ни слова, просто продолжал обнимать Гарри, зная, что ни одни слова не помогут, чтобы справиться со всем этим.

*

Бриенн вздрогнул и поднял свою голову, смотря на Тома широко распахнутыми глазами, тот ухмыльнулся и протянул ему руку, которую обвивала маленькая темно-зеленая змейка:

- Хочешь ее подержать? Она не укусит, не бойся.

- Где ты ее взял? – в горле в одно мгновение пересохло, и ему с трудом удалось выдавить из себя этот вопрос, его пальцы судорожно сжали подлокотники кресла, на котором он сидел.

- Нашел возле озера, - равнодушно пожал плечами, Реддл.

- Ты говоришь на парселтанге? – Фарелл, который сидел рядом, услышав вопрос Бриенна, резко напрягся и вскинул голову.