В дневниках Александра Александровича есть следующее описание, подтверждающее ценность метода его отца: «Воспалительный процесс локализуется, рана быстрее заживает. Повязка, смоченная эмульсией, не прилипает к ране и легко снимается, поэтому перевязки безболезненны. Наконец, мазь позволяет с пользой для раненых отказаться от частых перевязок, которые обычно так затруднительны в условиях войны. Сочетание же масляно-бальзамических с новокоиновыми блокадами делает лечение более эффективным».

Некоторых ингредиентов, входящих в состав мази первоначальной прописи, во время войны не было, их заменили другими. Например, касторовое масло – рыбьим жиром, а ксероформ – настойкой йода. Свойства мази, конечно, ухудшались, но основное свое назначение она все же выполняла.

В чрезвычайно тяжелой военной обстановке Александру Александровичу приходилось сталкиваться с противниками метода лечения, предложенного его отцом: «3 июля 1941 года… Опыт Халхин-Гола и особенно работа на финском фронте убедили меня в том, что масляно-бальзамическая эмульсия действует на нагноившуюся огнестрельную рану в принципе совершенно так же, как и на любой другой очаг гнойного воспаления. Бактерицидность мази и ее благоприятное влияние на трофику тканей стимулируют местные защитные механизмы. Воспалительный процесс локализуется, рана быстрее заживает… Любопытно отметить, что время от времени я встречаю скрытое, а иногда и явное противодействие со стороны некоторых врачей нашим методам лечения. Характерно также, что еще ни разу я не слышал плохих отзывов от раненых. Напротив, они обычно сами просят во время перевязок снова наложить им повязки с мазью Вишнев ского. Такие просьбы меня очень радуют. Совершенно очевидно, что наши методы незаменимы в условиях войны, что, разумеется, отнюдь не исключает необходимости активных хирургических вмешательств по определенным показаниям».

За внедрение масляно-бальзамической повязки и применение методов новокаиновой блокады в 1942 году Вишневский был удостоен Сталинской премии 2-й степени. Следом были орден Трудового Красного Знамени (1943) и орден Ленина (1944).

Умер великий хирург 13 ноября 1948 года. После смерти Александра Васильевича Институту, которым он руководил, присвоено его имя.

Великие изобретения с годами порой теряют актуальность. Так случилось, например, с пленочным фотоаппаратом, который заменили цифровые технологии. Так вышло и с мазью Вишневского. Но это не значит, что можно забыть великое открытие.

Один из учеников Александра Александровича Вишневского, сотрудник Института им. А. В. Вишневского Леонид Блатун, рассказывает, что, когда он читает лекцию студентам, они очень удивляются, что в самом институте уже 30 лет не используют знаменитую мазь. «Да, мазь работала в те далекие времена и очень широко использовалась. Она ведрами стояла, и ее намазывали на раны деревянной лопаточной. Но сейчас в центре давно забыли, как она выглядит и как пахнет», – говорит Блатун. Эта мазь уже не имеет необходимых антибактериальных свойств, чтобы побороть современные микробы. На смену ей пришли более совершенные лекарства. Более того, использование мази в последующие годы показало, что она может повысить риск развития рака кожи, гематологических и других заболеваний. Тем не менее в современных медицинских справочниках линимент бальзамический «по Вишневскому» рекомендуют применять при заживлении гнойных ран – во второй стадии раневого процесса, грануляции. На этой стадии образуется грануляционная ткань, в состав которой входят клетки воспаления, соединительная ткань и новые, прорастающие сосуды.

Сегодня мазь производят около семи фармацевтических предприятий. Купив ее в аптеке, в аннотации к препарату можно найти такие показания, как абцесс кожи, фурункулез, лимфаденит, ожоги, обморожения, раны, язвы, пролежни, воспаления сосудов, порезы. Мазь используют и в домашней косметологии.

Родившийся в лихие годы Гражданской войны препарат по-прежнему работает, спустя уже более девяносто лет.

Зеленкой до сих пор обрабатывают в роддомах пупок новорожденных, а мамы смазывает бриллиантовым зеленым ссадины на детских коленках и высыпания на коже, если малыш подхватывает ветрянку. Россия – один из главных в мире потребителей и производителей этого антисептика, его выпускают десятки отечественных фармакологических компаний. Поэтому зеленка есть практически в каждой домашней аптечке в нашей стране.

Изобрели зеленку совершенно случайно. Причем бриллиантовый зеленый, известный как «зеленка», изначально – название одного из анилиновых красителей. Такое в медицине нередко – ученые ищут одно, а на выходе получают совсем другое, не менее, а иногда и более ценное и полезное.

Открытие антисептических свойств зеленки самым тесным образом связано с именами сразу нескольких ученых. В середине XIX века в ходе опытов с каменноугольной смолой немецкие химики Отто Унфердорбен и Фридлиб Рунге, а также их российский коллега Юлий Фрицше одновременно открыли несколько веществ (кристаллин, кианол и анилин), а чуть позже российский химик Николай Зинин выделил из каменноугольного дегтя бензидам. Все перечисленные вещества впоследствии были объединены в одно название – «анилин». «Реакция Зинина» признана оптимальным способом его получения.

Долгое время открытие анилина считалось малополезным – по крайней мере, никто не мог найти ему достойного практического применения.

Совершенно случайно это смог сделать в начале второй половины XIX века 18-летний сын плотника, химик-самоучка Уильям Генри Перкин из Лондона. В отцовском доме у него была оборудована лаборатория, где он проводил различные опыты. Долгое время он пытался синтезировать искусственным образом хинин – на тот момент единственное вещество, которым лечили малярию. Природный хинин – тот, который получают из коры хинного дерева, – стоил бешеных денег, поэтому было крайне важно найти его дешевый синтетический аналог. Уж что только не делал Перкин с анилином – создавал дистилляты, травил вещество различными кислотами, мешал со всем, что попадалось под руку. Искусственного хинина сыну плотника получить не удалось, но все же свое имя он вписал в историю мировой химии.

Однажды Уильям Генри смешал анилин с этиловым спиртом – на выходе получилась жидкость ярко-фиолетового цвета. Это случилось в 1856 году. Новому веществу молодой химик дал французское название «мовеин» (в честь цветка мальвы). Оказалось, что мовеином хорошо красить одежду – во-первых, получалось красиво, во-вторых, ткань долго не линяла и не выгорала под действием солнечных лучей. Но главное – производство нового красителя оказалось простым и дешевым.

Перкин синтезировал множество искусственных красителей на основе анилина – желтый риванол, малиновый фуксин, синий, фиолетовый, черный. Запатентовав свое изобретение, молодой изобретатель открыл успешное предприятие – красильню. Натуральные красители, не обладающие таким стойким эффектом, стали уходить в небытие.

Воодушевившись опытом Перкина, другие естествоиспытатели продолжили опыты с анилином. В 1879 году в Германии на основе анилина получили краситель изумрудно-зеленого цвета и назвали его на латинский манер viridis nitens, что переводится как «зеленый блестящий». В дальнейшем часть названия перевели на французский – brillant. Отсюда образовался незатейливый перевод на русский язык – «бриллиантовый зеленый». Долгое время этот краситель применялся по прямому назначению в мануфактурном деле. О медицинском использовании вещества никто и не помышлял вплоть до начала ХХ века, когда бриллиантовый зеленый стали использовать в фармакологии для подкрашивания разного рода микроорганизмов, чтобы лучше разглядывать их под микроскопом.