Но Зверь не позволил сделать ничего из этого.

С нечеловеческой быстротой он схватил меня за талию и потянул вниз. Затем впился в мои губы долгим, затяжным поцелуем, от которого у меня перехватило дыхание. Сначала я пыталась сопротивляться, но отказать ему было невозможно. Он целовал меня так, словно я принадлежала ему, будто я была исключительно для его изучения и удовольствия.

— Джош? — прошептала я, когда он наконец отпустил меня. Но он уже двигался губами по моему горлу, прижался горячими, волнующими поцелуями к уязвимой стороне моей шеи, отчего у меня перехватило дыхание. Его руки скользили под моей блузкой, щупая грудь. Как и прежде, он, кажется, забыл, как расстегивается мой лифчик, мгновение повозился с ним, испуская рык полного разочарования.

— Нет, подожди! — Боясь потерять ещё один бюстгальтер — единственный, который у меня был с собой, — я попыталась оттолкнуть его руки. Но Зверю внутри Джоша нельзя было отказать. Он снова зарычал, и я вдруг поняла, что если в ближайшее время не сниму лифчик и блузку, он порвет их, как и предыдущие.

Твердя себе, что у меня нет другого выбора, я потянулась за спину и быстро расстегнула лифчик. Затем дрожащими пальцами я сняла его и задрала блузку, обнажая для него грудь.

Этот жест повиновения, казалось, очень понравился Джошу. Он сразу же начал лизать и сосать мою грудь, втягивая соски как можно глубже в горячий рот. Словно не мог насытиться мной, будто изголодался по вкусу моей кожи и ощущения сосков между губ.

На этот раз он не удерживал меня, но я и не пыталась уйти. Вместо этого лежала и смотрела, как он лижет мою грудь, как и раньше. И, конечно, мое тело снова отреагировало на него — я ничего не могла с собой поделать. Может быть, не хотела держать себя в руках. Не знаю. Но ощущение его рта на моей груди было необыкновенно сладким, необыкновенно правильным.

На этот раз, когда Джош потянулся ко мне между ног, я не пыталась его остановить. Сама сняла свои трусики, помня о том, что их у меня тоже осталось немного, и отбросила их в сторону. Затем, чувствуя, как мое сердце бьется в каждой части моего тела сразу, я раздвинула для него свои ноги.

— Всё в порядке, — пробормотала я, когда Зверь посмотрел на меня, как мне показалось, немного подозрительно. — Ты можешь… можешь делать то, что тебе нужно. Только не делай мне больно, ладно?

Он тихо зарычал и потерся носом о мою щеку. Этот жест тронул меня, и я поняла, что таким способом он сказал мне, что никогда не навредит мне, что я в безопасности с ним. Это помогло мне расслабиться и впустить его пальцы в влагалище. Гораздо проще позволить себе увлечься ощущениями и не думать о возможных последствиях своих действий.

Я тихо застонала, когда он скользнул по клитору подушечкой большого пальца, и два длинных, сильных пальца вторглись в меня. Боже, это было так хорошо! Что во мне неправильно, раз я так наслаждаюсь? Казалось, что это не поддается логике, но я не могла сопротивляться своим чувствам. Не могла ничего сделать, кроме как отреагировать на удовольствие, которое Джош доставлял мне. Не задумываясь, я раздвинула ноги шире, давая ему лучший доступ к той части меня, в которой он, кажется, так сильно нуждался.

— Джош, — прошептала я. — Да, Джош, о да.

Задыхаясь от наслаждения, я бурно и продолжительно кончила от его вторгающихся в моё тело пальцев и закричала в сверкающее звездами небо. Когда меня охватил оргазм, Джош поцеловал меня, медленно проталкивая язык между моих губ в такт пальцам в моем влагалище, уводя меня в невиданные дали.

Наконец всё закончилось, удовольствие постепенно угасало, словно волны теплой воды медленно отступали от берега. Удовлетворенно вздохнув, я повернулась к Джошу и посмотрела в его красивые, нечеловеческие глаза.

— Спасибо, — прошептала я и поцеловала его в щеку. Он тихо зарычал и прижался ко мне носом, и некоторое время мы молчали.

Я думала, что всё закончилось, была уверена, что он заснет ненадолго, а потом снова вернется Джош, которого я знала и любила. Мне придется опустить блузку и юбку и придумать какое-нибудь поспешное оправдание тому, почему лежала с ним полуголая под звездами. Может, сказать, что мне стало слишком жарко и я решила охладиться? Это казалось неправдоподобным, но он и раньше был готов проглотить мои неубедительные оправдания, поэтому, возможно, примет и эти тоже.

Но на этот раз ничего такого не произошло. Вместо того чтобы заснуть и проснуться в здравом уме, Джош снова начал целовать меня — долгие, медленные, горячие поцелуи, которые, по-видимому, были направлены на пробуждение моего тела от его удовлетворенной дремоты и снова разжечь огонь между моими ногами до предела.

Я была счастлива, что это повторится снова — в конце концов, Джош не знал, что он делает и был слишком силен для меня, чтобы его остановить. Кроме того, мы уже делали это несколько раз. Нет смысла сейчас об этом переживать, сказала я себе. Но в этот раз его поцелуи не остановились на моей груди. Вместо этого его горячий рот продолжил спускаться на мой дрожащий живот, его язык покружил вокруг моего пупка, затем он двинулся ниже.

Когда до меня наконец дошло, что он собирается сделать, было слишком поздно, чтобы его остановить.

— Джош, нет! — отчаянно ахнула я, снова встревоженная новой близостью, на которой он настаивал. Но хоть и пыталась сомкнуть бедра и отталкивала его голову обеими руками, Зверь был просто слишком силен для меня. Он не сделал мне больно, но его руки на моих коленях были твердыми и решительными. Он непреклонно раздвинул их, снова открывая меня, на этот раз для своего языка вместо пальцев.

— Джош, — тихо умоляла я, когда он раздвинул мои ноги и начал лизать внутреннюю поверхность бедра. — Пожалуйста, Джош, это неправильно. Мы не должны этого делать — не должны заходить так далеко!

Обе мои руки были на его голове, но небольшое давление, которое я могла оказать, казалось, вообще не повлияло на него. Я и так уже была очень мокрой от того, как он ласкал меня раньше, и он никуда не спешил, слизывая мои соки с внутренней стороны бедер, прежде чем перешел к моему влагалищу.

Я напряглась в ужасе ожидания, кода его горячее дыхание коснулось моего уязвимого лона. Боже, я действительно собиралась это сделать? Действительно собиралась лежать здесь с раздвинутыми ногами и позволить ему лизать мои складочки? Но какой у меня есть выбор? Его теплый, влажный язык облизал мои половые губы. Что мне остается делать, кроме как подчиниться?

Я не могла ни о чем думать — может, потому что вернулась приятная дымка и всё, что он хотел со мной сделать, казалось правильным, и просто нужно позволить ему следовать по этому пути. Были ли это последствия растения правды или моего собственного подсознания, урегулировавшего ситуацию, но в любом случае результат одинаковый.

Мои пальцы оставались в густых черных волосах Джоша, но я перестала пытаться оттолкнуть его и вместо этого стала ласкать. Мои напряженные бедра расслабились, я перестала бороться и раскрыла их, чтобы его приветствовать. Но что хуже всего или, возможно, лучше, я позволила моей руке скользнуть с его головы вниз, к местечку между моих бедер, на котором он был так сосредоточен.

— Хорошо, — прошептала я, с трудом выговаривая слова. — Хорошо, я сдаюсь, Джош. Давай, сделай это. Попробуй меня на вкус.

В качестве последнего жеста повиновения я сама раздвинула свои складочки, широко расправив их средним и указательным пальцами, чтобы раскрыть для него свою скользкую внутреннюю щелочку.

Джош посмотрел на меня, его нечеловеческие глаза вспыхнули опасной похотью. Затем он наклонил голову, и я почувствовала горячее, влажное скольжение его языка по моему самому секретному местечку. Я задыхалась, удовольствие поглотило меня целиком, когда Джош попробовал меня на вкус. Снова и снова он лизал меня, расплющивая язык, чтобы накрыть всю мою щелочку, как будто ел самое лучшее сливочное мороженое в мире и не мог пропустить ни одной капли.

Я хотела просто лежать и подчиняться, не принимая активного участия в процессе, и позволить Зверю делать со мной всё, что он хочет. Но к моему величайшему стыду, поняла, что просто не могу лежать спокойно. Неосознанно я стонала и звала Джоша, когда он смаковал и лизал открытое влагалище. Когда его большие руки подхватили мою попку, чтобы поднять меня выше, стыдно признать, что я ещё шире раздвинула бедра, приглашая его глубже в лоно, пока он безжалостно трахал меня пальцами снова и снова.