– Точно! Так и есть, в Гарднер! – воскликнула Дэйзи, прищурившись в момент, когда собрала все кусочки воедино. – И когда ты вернулась домой, ты была вся такая загоревшая и выглядела так великолепно, похожа на цыганскую девушку. И ты беспрестанно твердила, что хотела бы путешествовать всю оставшуюся жизнь, и что хотела бы получить степень, обучаясь в том университете в Италии и еще говорила про какого-то парня, из-за чего Дэниел просто взбесился... Погоди...
Она прекратила болтать, всё еще собирая все части рассказа воедино. Я смотрела и ждала момента, когда на её лице появилось понимание.
– Дэниел.
– Да, Дэниел. Как только я вернулась домой и более-менее устроилась, то вернулась к той жизни, которая была уготовлена мне ранее.
– А Марчелло...
– Марчелло всё еще был в Барселоне. Ждал меня, – я моргнула, чувствуя, как к горлу подступает ком. – Дэниел, не мои родители, забрал меня из аэропорта. Дэниел, золотой мальчик, которого я оставила, когда улетела в Испанию. Дэниел, парень, которого я по-настоящему любила и по которому думала, что буду жутко скучать, находясь в другой стране. Дэниел, мальчик, о котором я забыла в тот момент, когда встретила мужчину.
Появился Марчелло, и всё для меня стало ясно. Но когда я спускалась по эскалатору в аэропорту Логана, а Дэниел стоял внизу и ждал меня, держа в руках связку воздушных шаров, букет цветов и табличку «С приездом, Детка!». Та часть меня, которая еще не полностью принадлежала Марчелло, дрогнула.
Определенно, я всё еще собиралась следовать плану. Вернуться домой, освоиться, устроиться на работу в музей, а затем, когда всё будет готово, осторожно сообщить Дэниелу о случившемся. Оглядываясь назад, я понимаю, что следовало полностью отказаться от этого плана. Потому что, оказавшись дома, обустроившись, и начав работать в музее, все мои планы полетели псу под хвост. Точнее, из уважения к прошлому, только последний пункт.
Дэйзи прервала меня, качая головой.
– Тебе необязательно рассказывать эту часть, Эви.
– Нет, я должна сделать это, понимаешь? Это всё является частью истории.– Тыльной стороной ладони я вытерла слезинку.
– Я подумала, Дэниел был прекрасным парнем, к тому же мы были вместе столько времени, а моё возвращение домой вызвало часть тех чувств, о которых я не вспоминала во время пребывания в Испании. И та единственная ночь, которую я провела с Дэниелом, прежде чем обрушить на него все эти новости о расставании и всё такое...
Всё вокруг не может быть только черным или белым. Я собиралась рассказать Дэниелу о Марчелло, действительно собиралась. Но оказалось, что я не из тех девочек, которые делают всё так, как подсказывает им сердце. Как минимум, это относилось к тому, что происходило со мной снаружи нашего с Марчелло пузыря.
Я струсила. Запаниковала. Я проводила на работе каждую свободную минуту, тем самым избегая Дэниела так долго, сколько могла, и делала это на протяжении трех последующих недель. Но в то же время я избегала и Марчелло. Он звонил, а я в ответ писала письма. Он отвечал на сообщения, а я звонила, когда точно знала, что он спит или находится на занятиях, и поэтому оставляла голосовые сообщения. Я была сбита с толку и была напугана тем, что не понимала, как быть дальше.
До тех пор пока две крошечные красные полоски не изменили жизнь троих людей.
Не было смысла говорить об этом вслух.
– Остальную часть истории ты уже знаешь.
Она кивнула, сжав мою руку, а на её глазах выступили слезы.
Я никому не рассказывала о том, что случилось со мной в Испании, но когда я забеременела, то я точно была уверена, что прошло достаточно времени, и что отцом являлся именно Дэниел, мне было необходимо поделиться с кем-то, я не могла пройти через всё это в одиночку. Поэтому, я рассказала своей лучше подруге, которая узнала обо всем даже раньше Дэниела.
Я продолжила:
– А затем всё произошло так быстро. Как только Дэниел узнал, что скоро станет отцом, он на следующий же день пошел и купил кольцо. Наши семьи объявили о помолвке в загородном клубе в тот же уикенд. Я запаниковала на все 100%. И поэтому совершила самую большую в жизни ошибку, не сказав правду Марчелло. Я просто не могла встретиться с ним лицом к лицу. И как настоящая трусиха, я перестала отвечать на его звонки. Я сожгла все мосты. Это была полностью моя инициатива, а для него это был словно удар в спину.Но я приняла решение, что именно это есть мой путь, то что произошло, случилось во благо моей новой семьи.
Она кивнула в ответ.
– И ты никогда не пыталась связаться с ним?
– После случившегося, это казалось чем-то невозможным. Было слишком больно. И, кроме того, я же была беременна! И вообще, черт побери, кто расскажет своему бывшему любовнику-итальянцу, что забеременела?
– Кстати, говоря об этом...
– Отец не он. Я уверена, что не он.– Я отрицательно покачала головой. – Поверь, я тысячу раз пересчитывала дни, прежде, чем сообщить тебе, не говоря уже о Дэниеле. У меня начались месячные через несколько недель после возвращения из Испании, и это как раз и было одной из тех причин, которые позволили мне избегать интимной близости с Дэниелом первое время. – Я печально улыбнулась. – Забавно, правда?
Но есть то, о чем я никому никогда не признавалась, и никогда не признаюсь, что на долю секунды подумала, надеялась, молилась, что отцом был Марчелло...
– В любом случае, – продолжила я, высморкавшись и проведя руками по волосам, – достаточно. Ты знаешь все мои секреты, и в один день, возможно, я узнаю хотя бы половину твоих.
– О, милая, хотела бы я иметь хоть какие-то секреты,–хихикнула Дэйзи, забирая стаканчики и пакет от выпечки, следуя моему примеру и давая понять, что на сегодня достаточно откровений.
– Послушай, прими душ и приоденься. Мы устроим себе ранний завтрак, а затем весь день проведем, гуляя по Риму, наслаждаясь им словно два сумасшедших ребенка.
Я кивнула, позволяя ей слегка взъерошить мои волосы, пока она вставала и направилась на кухню. Я была здесь, она была здесь, эта часть жизни не изменилась. Но что я могла изменить, так это то, как я пахла. Мне срочно нужен душ.
Я оказалась в удивительно современной, абсолютно белой ванной комнате. От пола до потолка она была покрыта плиткой, которая переливалась от солнечных лучей, проникающих в комнату со всех сторон. Это была не та ванная, которой вы хотите воспользоваться в моменты похмелья, или страдая от разницы во времени, или при наличии целого багажа из эмоциональных переживаний. Нет, это была ванная «бодрящая встреча с итальянским утренним светом», благодаря которой человек окончательно просыпался, чтобы полноценно начать день.
– Идиотские сложные европейские душевые, – пробормотала я себе под нос, рассматривая мириады кнопок и ручек. После нескольких минут стояния голышом, я оказалась среди смеси пара, горячей воды, комбинации из массажных струй и просто позволила всему этому смыть всю усталость с моего тела. Но, несмотря на разницу во времени, поздние посиделки дома и волнующие вылазки в город, я, как ни странно, чувствовала себя обновленной.
Я была рада, что рассказала свой секрет, так сказать, изгнала демонов, мучающих меня столько времени. И в следующий раз, когда увижу Марчелло, я точно буду к этому готова.
Дэйзи болтала с кем-то по телефону, когда я вошла на кухню. В кои-то веки я высушила волосы без использования фена. Я уселась за стол, взяв в руки блокнот, и стала рассматривать те зарисовки, которые делала прошлым вечером.
Неплохо. Очень даже неплохо.
Я уже переворачивала страницу, чтобы взглянуть на второй рисунок, когда громкий стук в дверь раздался по всей квартире.
Дэйзи положила трубку и быстрым шагом направилась в прихожую, чтобы открыть парадную дверь, а через пару секунд на цыпочках и, широко открыв глаза, прошептала:
– Это Марчелло!
За первым, последовал еще один уже более громкий, настойчивый и раздраженный стук.
– Я знаю, что ты дома. Я видел тебя в дверной глазок.
