Но, конечно, какой-то червь уже поселился в моей душе, якобы невинной. Уже все не так уж невинно - на магнитофон записываю. Страдаю, когда пропущу что-то. Гнильца какая-то есть. Хотя и не люблю того же Эрве Гибера именно за то, что он описал все. Надо, конечно, воспользоваться своей болезнью, такой трагедией, как даром Божим, дьявольским или дионисовским, уж как кому больше нравится думать, но зачем саму болезнь описывать. Значит, таланта не хватило на другое, замкнулся на вдохновении-трагедии и ее же сублимировал, мастурбировал ее. Ведь когда человек вдохновлен влюбленностью, это не значит, что он должен предмет влюбленности описать, хоть муху описывай. Вдохновение только повод, не обязательно ведь сосредоточиваться на том, что именно тебя вдохновило. Но в беде это, наверное, невозможно. Несчастье сложнее, чем счастье. И оно давит и не отвязывается, и ты уже как зафиксирован им, закодирован. И я, что я делаю? Ведь еще ничего, ничегошеньки...
Несколько дней искал ткань персидскую, для мебели, - хозяин захотел кресла обить в шоу-рум, в салоне магазина, так называемом. Но потом оказалось, что эта ткань вовсе не персидская, а индийская, хоть и называется перс. Я узнал это из "Пети Робера" (пр. Толковый словарь французского языка), который приобрел на свой день рождения. Напротив этого нужного мне слова "перс", в столбце рядышком, вдруг фраза бросилась в глаза: "Он полз, катился, цеплялся, искал, шел, усердствовал, упорно продолжал - вот секрет всех триумфов. Гюго". Фраза дана как пример значения слова "персевере" (Упорствовать, настойчиво добиваться чего-либо). Провидение какое-то. Как свыше послано мне. И я ищу, иду, упорно продолжаю, ожидаю, что тоже нелегкое дело, так как связано с эмоциональным контролем. Все для триумфа моей цели.
Виктор первым примчался. Ох, он и без приглашения ту мач (Слишком), а тут возомнил, что к нему интерес особый. Теперь еще, после клуба, он имеет будто бы право на большее. И так всегда гогочет, хватает, хлопает, а теперь и кричит: "Ю ар насинг бат чикен!" (Да ты цыпленок!). Я не люблю голубых, скрывающих, боящихся, глаза прячущих. Сам немного такой, и себя за это не люблю. Но таких, как Виктор, с такими, как он, я тоже не хочу. Что-то в нем от дровосека, от финна. Безудержная природа лезет из него слишком грубо. Я не люблю карикатурных геев, в цепях и коже, с усами американских полицейских из Санта-Моники. Мне бы хотелось, чтобы все было гармонично и с тактом. Не прячась, но и не гогоча. Не облизывая губы, как после мяса, но и не скрывая дрожь на губах минутную. Иногда мне кажется, что просто-напросто мне хочется человеческого тепла. Никакого ни гомосексуального, ни бисексуального, ни гетеросексуального, а просто хьюманбиинского (англ. Человеческого). Но у людей времени нет даже на то, чтобы в глаза друг другу посмотреть. Да и когда они смотрят, что видят? У кого компьютерный экран в глазах блестит, у кого джек-пот машина, а искры Божьей...
Надо сказать, что очень удачна моя затея с приглашениями. Много народу, и все покупают. Я имел возможность познакомиться с явными товарищами - теперь буду называть их так, - но так как я выбрал уже друга барабанщика, то и не стал тратиться на знакомства, на перешагивание через барьер этот жуткий для меня. Я их жду, и что-то мне говорит, что они должны прийти. Придут. Всего два дня прошло.
Кстати, о словаре. Хотелось бы сказать - не верьте всему, что там сказано. То есть не все так, как там сказано. Особенно о событиях последних лет - будто писано на ходу, под объявления по радио. Да и события прошлого тоже поданы с сегодняшнего на них взгляда, с сегодняшней политики. Все приглажено и очень поверхностно. Да, очень, надо сказать, ревизионистский словарик. О наших, эстонцах, все с национальной только стороны. "Будем эстонцами, став европейцами!" - фраза Суитса фигурирует, но нет даже ни единого портретика и карты Эстонии нет. Маленькую даже не поместили, бедняжку. Впрочем, все это не важно. Кто этим интересуется - единицы специалистов. А массы, основное население... они смотрят телеигру о форте Байяр. И это в то время, когда по третьему каналу показывают четвертую серию об алжирской войне. Семь процентов телезрителей смотрели эту передачу, а тридцать два и четырнадцать процентов смотрели художественные фильмы. Это из четырехсот опрошенных "Фигаро". Да и читают они романы теток, берущих с государственно-административных должностей отпуска на год для написания коровьей жвачки. Сама литература авансцены - та, о которой говорят и по TV, и по радио - корова! А где же те безумцы, делающие из литературы плотоядное, пожирающее душу и плоть, так, что вены себе хочется перерезать над ней, так, что всю ночь прокуренную не уснуть и только как оборотень завыть остается... в космос?
Мне показалось, что заболеваю, и я быстро съел несколько таблеток, в том числе и ринутан. То-то в инструкции написано, что не рекомендуется при вождении машины - такая сразу слабость от них и будто поплыл куда-то. Залез в постель, но не уснул. Лежал, повернувшись лицом к ширме, и в щелочку на ежа смотрел. И такое у меня в голове началось... Но не стал прогонять мысли, а, наоборот, затаившись, не шевелясь, будто боясь расплескать, стал концентрировать их.
Как будто подкупил людей, приходил к ним в черных очках, которые мне дал поносить Антонио. Эти люди никогда не видели моих глаз. Я их подкупил, чтобы они устроили киднепинг барабанщика. У меня было готово помещение для него. Там была установлена камера, и я мог наблюдать за ним со своей кровати, вот так же глядя в щель, только на месте ежа-шара был экран. Люди, подкупленные мной, должны были не только украсть барабанщика, но и - страшно сказать - пытать его. А я бы наблюдал. Откуда, откуда во мне это?! За что я его так? Только сейчас я подумал, что не его, а себя самого. Это сложно объяснить, но, видимо, я через него хотел все сам почувствовать. Вот трусость до чего довела! Я так боюсь этого, что уже придумал это как наказание. Или мне на самом деле наказать кого-то хочется за эти мои беспомощные желания? За трусость и зависимость, пока еще психологическую, но она, видимо, куда страшнее, чем физическая. Физическое приходит только оттого, что психологическое незаглушимо, в мозгу тюкает молоточками. Ох, эти люди там, мной подкупленные, очень нехорошо поступали. Они его будто бы распяли на лежаке, голого, конечно. А я лежал на животе и в щелочку ширмы смотрел на "экран", трус! дыхание ускоренное затая. Я как в этом жутком фильме "Реаниматор" был подключен мозгом к его органам. То есть они его трогали, а ощущал я. Или это я себя так довел, что ощущать мог? Тем более что одну руку под себя положил. Его ноги были широко разведены и как-то там устроено было, что их можно было сгибать, как на гинекологическом кресле. И я очень близко был лицом. То есть на "экране" все было крупным планом дано. Они стали вводить в него металлический блестящий вибратор. Только он оказался куда больше, чем тот, что на полу у меня прыгает.
Я прикрыл глаза, встал, медленно - не расплескать! - дошел до ванной и достал его из аптечки. Когда аптечку закрывал, сильнее глаза зажмурил - чтобы, не дай Бог, себя в зеркало увидеть. С ума бы сошел, увидев этот ужас. Вернулся на постель и опять лег на живот, только брюки уже расстегнул и спустил. И в щелочку, в щелочку "смотрю" на "экран", чуть глаза приоткрыв. И вижу, как ему вводят этот предмет блестящий, и я тогда нашарил баночку с вазелином, быстро провел рукой у себя между ягодиц и вибратор - он такой нудно-тихий звук издает, когда включен, будто второй голос арабской музыки моей, которая так и не прекращалась, - поднес и стал им водить как-то согнувшись, коленки подтянув. И мой бедный член не знал, что ему делать. На "экране" его потрогали, и я тоже стал трогать. От этого я как-то весь содрогнулся и бессознательно и сильно стал вибратором водить, и непонятно было - больно или нет, только хотелось, чтобы боль была до конца. Я стал подвывать в такт своим движениям, приговаривая и будто свою руку поощряя, чтобы она смелее и сильнее дело свое делала. А на "экране" уже даже ничего не видно было, кроме вибратора, входящего и выходящего из него, и даже показалось, что он сам как-то ноги согнул и тазом рванулся вперед. И я то же самое сделал, как загипнотизированный. И сразу тепло разлилось по всему телу и мозгу. Я, видимо, заснул, отключился на несколько минут. Но, когда очнулся, было ужасно.
