Кирилл молча прошел через комнату и распахнул смешную дверь.

Маринка без лишних вопросов впорхнула внутрь.

– Привет, мальчики.

– Вот это другое дело! – взбодрился Веня. – Привет, красотка. Хочешь посидеть у меня на коленях? Или ты первый, Кира?

Кира спрятал трусики в карман брюк и развернулся к лифту.

– Развлекайся, Веня.

– Эй, мне обещали заплатить за двоих, – напомнила Марина.

– Детка, сделаешь так, чтобы я имя свое забыл от восторгов, и оплата тебя не разочарует, – ответил Веня.

– Это я могу.

– Неужели? И поэтому я до сих пор одет?

Она скользнула к нему и снова расстегнула ему брюки, почти не глядя. Все это Кирилл сегодня уже видел. Двери лифта за ним закрылись.

Он достал телефон, открыл браузер и посмотрел на фотографию Аси в соцсетях.

Это будет сложно, но он ее найдет. И первым делом познакомит с братом лично. И извинится.

И наконец, лишит ее девственности. Сам.

Ася старалась ни о чем не думать, но не могла. Вечерами ее душила несправедливость, по утрам она пылала гневом. Она сдала сессию на отлично, и даже смогла не покраснеть, когда на следующее утро столкнулась в коридоре универа с Маринкой. Та была в солнечных очках, это в здании-то, в декабре и с большой чашкой кофе.

– Как диплом? – спросила Ася.

Маринка широко зевнула.

– Ну пришлось поработать ртом, но защитила, – сказала она. – Там мне еще пару курсовых надо, сделаешь?

Ася подумала, что раньше решила бы, что Марина просто много говорила, чтобы сбить с толку преподавателя математического анализа. Теперь понимала, что речь вовсе не о том, чтобы заболтать препода. Она уставилась на Маринку во все глаза.

Ну почему она может делать это, а Ася нет? Почему грубость Кирилла так вывела ее из колеи? Вот эти мужчины, они ведь вряд ли были нежны с Маринкой.

Это Маринка той ночью должна была спать с Кириллом. С этим богатым красивым мужчиной. Он должен был снять с нее то красивое дорогое платье и взять на том диване, на котором ублажал Асю. И делал бы он с ней все то же самое, только наверное, после минета не убежал бы.

Ася разозлилась.

– Вот сама эти курсовые и делай! Надоела!

Потом даже собрала вещи и ушла с последней пары, что для нее было верхом неприличия и неповиновения.

Ася впечатывала шаг в ожидании метро и думала, как легко Маринка защитила диплом. Как легко зарабатывает себе на жизнь. Почему бы ей тоже не послать свои две работы и заменить одной?

А все просто, думала Ася, стоя в вагоне метро. Она девственница. А она видела реакцию Кирилла. Никто не хочет церемониться с девственницами. Миф о ценности девственниц, похоже, сильно преувеличен. Или же расставаться с нею нужно вовремя.

В этот день Ася хотела показать миру всю степень своей испорченности, а в итоге просто пришла на работу раньше. Заняла место за стойкой кофе, проглотила булочку и кофе. Повязала фартук и вышла на смену. Вечером ей нужно будет написать две курсовых работы для других девушек с младшего курса. Им-то она не отказывала.

Вот тебе и день неповиновения, думала Ася, когда вечером, после двух смен, сидела с магазинным Оливье в пластиковой упаковке и писала про формулу Гаусса очередным обеспеченным прогульщицам. Только заработка лишилась. Маринка просто найдет себе другую дурочку, которая сделает Асину работу.

А Ася теперь даже Оливье из магазина не сможет себе позволить.

Деньги-то потратила на платье.

И новый год тоже будет встречать девственницей.

Они пили кофе в «Домодедово». До рейса Кирилла оставалось еще полчаса.

– Веня, я еду туда за нас обоих, – напомнил Кира. – В очередной раз, сам все улажу с японцами.

– Знаю, Кира, ты говоришь это в сотый раз. А я тогда попробую все исправить с этой девчонкой.

– Нет!

Он испугался собственной реакции. Веня посмотрел на него с удивлением.

– Не ищи ее, – сказал Кира брату. – Не говори с ней. Просто сиди в офисе, можешь даже поработать. Сходи на переговоры с англичанами и даже не думай о ней. Ясно?

– Ой, – Веня откинулся на спинку стула, – было бы о чем там думать. Хотя… Эти грудки и тугая попка…

Кирилл тут же увидел ее перед глазами. Голую, с разведенными ногами и вспомнил ее вкус на губах.

Черт! У него уже встал.

Веня издевался. Кира понял это по хитрому прищуру и хохоту.

– Уже стоит? – спросил Веня.

Кира не ответил.

– Можешь не говорить, даже у меня встал.

– Я сказал, не ищи ее, Веня! Ты не исправишь. Ты сделаешь только хуже!

Веня всегда пытался помочь. Что на переговорах, что при заключении контрактов, что вот, со сбежавшей девственницей. От его помощи всегда становилось только хуже – переговоры приходилось продлевать, контракты переписывать. Кира не даст ему испортить все с Асей. Снова.

Когда он рассказал, как прошел тот минет, Кира закрыл лицо руками и чуть не придушил брата на месте.

– Ладно, ладно, как скажешь, Кира, займусь англичанами и носа из офиса не высуну до твоего возвращения. Так?

– Да. Спасибо.

– Не волнуйся. Лети и работай и пусть тебя ничего не отвлекает. Я буду паинькой.

Быть паинькой Вене надоело в первый же день. Но он обещал.

Он встретил делегацию из Англии, проверил, как их поселили в гостинице. Провел с ними первые пробные переговоры. Чуть не умер, мать вашу, от скуки, но он же обещал брату, верно?

Во второй день он пришел в офис, стиснув зубы. Даже отменил свидание с певицей, подающей надежды. Веня не знал, в какой тональности она поет и каком жанре, но отдалась она ему зачетно, а уж как кричала, когда кончала.

Надеялась, что он станет ее спонсором. Нужно было выпускать альбом.

Веня ни черта не смыслил в музыке, разбирался только в попках.

Чудо вообще, что он добился в жизни хоть чего-то. Хотя это и не он, это Кира успевал везде. Везде договаривался, всюду и во всем был первым. А Веня? Веня даже родился вторым.

Каких-то пара минут, а вот как сложилась жизнь. Всегда второй, всегда все портит. Вот даже свидание Киру испортил.

Нет, Веня ведь обещал… Но разве можно еще сильнее все испортить? Уже нельзя. Можно только исправить.

Номер и ее контакты Кира сам ему показал, когда убеждал, что Ася не девочка по вызову. Хоть память у Вени была лучше, чем у Киры. Номера и цифры он запоминал влет.

Но риск, что он сорвется и наброситься на девочку, оставался. У него на нее тоже вставал, хотя ее девственность и портила ему настроение. Он ненавидел эту ответственность – быть у женщины первым. И не понимал, почему другие так тащились от этого факта.

Эта боль, скованность, зажатость во время первого раза. А уж до чего его ужасал факт, что эта женщина каждую минуту, каждый жест и слово потом запомнит на всю жизнь. Это же первый, а не какой-то двадцать первый раз, а Веня предпочитал стать двадцать первым. Незаметным в череде других, тогда он мог расслабиться и быть, каким хотел. А не волноваться, что он как будто в прямом эфире.

Так что девственность ее он трогать точно не будет. Уже хорошо. Но все равно лучше обезопаситься. А значит, нет лучшего выхода, чем пригласить ее на переговоры. Высший уровень. Все серьезно. Кругом очень ответственные люди. Ну не силиконовую Маринку же звать, сразу поймут, кого привел.

А уболтать – Веня уболтает. Что-что, а язык у него хорошо подвешен. В старшей школе было не так просто уговорить девушку спать с ними обоими, но Веня справлялся даже с этим, а на Кире была чувственная и нежная сторона. Свечи, объятия, приглушенный свет.

Вот он вернется из Японии, а она уже готова и ждет его объятий. Хорошо же будет?

Веня нажал на вызов, а потом испуганное:

– Алло?

Ася не понимала, как согласилась. Наверное, от отчаяния.

Или от голода.

В шкафу на кухне остались только упаковка перловки и пачка макарон, и тут звонок Кирилла. Извинялся. Клялся и божился, что это не то, что она подумала.