- Э… Что? – почти хором произносят близнецы.

Этого просто не может быть.

Как?..

У Фреда не укладывается в голове. Он смотрит и смотрит на Гермиону, пытаясь понять, но это – неразрешимая загадка.

Грейнджер, тем временем, поджимает губы и тяжело вздыхает.

- Ты ведешь себя странно.

- Ну… я… - Джордж лохматит волосы и потирает шею ладонью. – Я просто…

- Скорбишь, - подсказывает Фред. – И потому немного не в себе.

Джордж бросает на него подозрительный взгляд и открывает рот, чтобы что-то сказать, но Гермиона опережает его:

- Я прочитала в книгах о том, что так бывает, когда душа остается после смерти.

Джордж нервно сглатывает, и глаза его неудержимо стремятся к Фреду.

- Ты про призраков? – уточняет он. Гермиона отводит взгляд на мгновенье, но после смело вскидывает голову и прямо смотрит на Джорджа.

- Нет. Я про Фреда, которого видишь только ты.

- Как? – Фред не сдерживает наполовину восхищенного, наполовину ужасающего крика. – Как ты это поняла, Мерлин тебя побери?!

Опасная девушка. Фред понял это на седьмом курсе, когда она не побрезговала использовать самый грязный прием для достижения своей цели – пообещала сообщить их матери, что он и Джордж испытывают на первокурсниках сладости. Фред до сих пор искренне не понимал, в чём тогда был виноват. В конце концов, все были предупреждены, и им платили за это хорошие деньги.

- Что? – Джордж пытается казаться невозмутимым. – Не понимаю, о чём ты, Гермиона. Я не сумасшедший.

- Нет, не сумасшедший, - тон девушки внезапно становится мягче, теплее, и это удивляет чуть ли не больше её предыдущего уверенного заявления. – Но я читала в книгах о подобном. Редко, наверное, лишь в трёх процентах случаев, душа человека после смерти не уходит и не становится призраком. Погибший остается в этом мире, потому что слишком сильно привязан здесь к чему-то. Или к кому-то.

Взгляд её становится чрезмерно выразительным. Фред выдыхает, и в легкие внезапно отзываются ноющей болью. Ему так хочется подойти к брату и устало опустить голову ему на плечо. Закрыть глаза и ощутить, как тёплые руки массируют его пульсирующую голову. Он устал. Все эти дни такие бесконечные. Почему это не могло случиться с кем-то другим?

- Поэтому его можешь видеть только ты, - голос Гермионы подобен мелодии. – Из-за тебя он остался. Ты его держишь.

Джордж прямо смотрит на девушку, без тени волнения или сомнений. Лицо его становится спокойным, почти по-королевски. На последних словах уголки губ дергаются вверх, но улыбка не появляется, удерживаемая.

- Я знаю, - просто отвечает он. Как будто речь идет о самых очевидных вещах. О чём-то обычном. Фред глядит по очереди на брата и Грейнджер, поражаясь тому, как они вдруг оказались на одной волне.

Но это не кажется ему неправильным. Если Джордж так решил, Фред поддерживает его. Может, так лучше. Если Гермиона действительно что-то знает, она сможет объяснить многое. Не стоит пренебрегать помощью, особенно, когда её предлагают сами.

- Но… - руки Грейнджер расцепляются и опускаются вдоль тела. Лоб морщиться, и Фред кривит губы. Почему всегда должно быть «но»?

- Всё не так просто.

- Что ты знаешь? – выдыхает Джордж, стараясь не волноваться раньше времени.

Гермиона опускает глаза и разглядывает свои ноги.

- Фред здесь? – спрашивает она. Джордж кивает, но когда понимает, что девушка не могла это увидеть, произносит:

- Да.

- Где мне ещё быть? – фыркает Фред немного оскорблено. Он и при жизни не расставался с близнецом, так с чего бы ему делать это после смерти? Не для того он остался, чтобы шататься где попало в одиночку. Что это был за глупый вопрос?

- Это не навсегда, - Гермиона поднимает глаза, умные и грустные.

Фреду кажется, что бладжер только что попал ему в грудь и окончательно сбил дыхание. Он прижимает руку к груди, и пальцы с силой сжимают рубашку, вцепляются в ткань, как в спасательный круг, тянут её так, что воротник врезается в кожу на шее.

- Фред? – голос Джорджа способен разбить этот мир.

Фред поднимает глаза на брата и видит тревогу.

- Я в порядке, - выдыхает он сипло. – Скажи, пусть пояснит.

Пускай расскажет, что имела ввиду. Какой в её словах смысл. Что-то значимое. Нечто, способное снова перевернуть только-только восстанавливающий баланс мир близнецов.

Гермиона немного сводит брови, наблюдая то, что не способна увидеть.

- О чём ты? Что это значит? – кулаки Джорджа сжимаются.

- Я читала о подобном, - поясняет Гермиона тихо. – Такая душа остается на земле только на семь дней. Так что… через неделю Фред исчезнет.

Мир обрушивается. И всё, что в нём остается, среди руин, тьмы и хаоса, это синие глаза Джорджа, наполненные страхом.

Фред хочет сказать «всё в порядке» или «не бойся». Он хочет выпалить горячо и упрямо: «Я никуда не денусь, ты чего?». Но его язык приклеивается к нёбу, и он не может. Просто не может, нет, не снова. Он не может расстаться с Джорджем, только не это. Умереть – пожалуйста. Но не разделяйте их.

Пальцы дрожат, и Фред сжимает их так, что короткие ногти причиняют боль, оставляя на ладонях тёмные полумесяцы. И смотрит, смотрит на Джорджа, как на весь свой гребаный мир.

А в голове вместе с нарастающей болью пульсирует только один вопрос – за что?

***

Джордж пытается понять, что происходит. Гермиона знает. Она поистине пугающе умная и догадливая. Но это, на самом-то деле, совсем не имеет значения. Потому что следующие её слова вызывают взрыв, разрушающий весь мир.

Джордж видит, как падает небо. И пол под ногами становится кипящей бездной лавы. А звёзды и солнце поглощает чёрная дыра. И во всём этом безумии, страшном, утягивающем, единственным якорем оказываются синие глаза Фреда, смотрящие на него.

И Джордж смотрит, смотрит на него, не в силах наглядеться.

Гермиона зовёт его по имени, но он не реагирует. И не отводит от близнеца глаз, будто надеется так удержать его.

- Это неправда, - слова срываются с губ, резкие, холодные. Глаза Фреда напротив дрожат, как вода горных озёр.

Грейндежр снова что-то говорит, но слова не фиксируются в голове, превращаясь в паутину, липкую и бессмысленную.

Джорджу кажется, что его с Фредом разделяет пропасть. Он хочет броситься вперёд, оказаться рядом с близнецом, но отчего-то не может сдвинуться с места.

Ведь есть шанс, что Грейнджер ошиблась, правда? Она не может знать всё. Даже Дамблдор этого не делал. Так почему они должны ей верить?

- Джордж.

Кто-то прикасается к его плечу – не Фред – и Джордж отскакивает в сторону. Безумными глазами он смотрит в лицо Гермионы. Её ладонь так и остаётся в воздухе, неправильно белая, будто сделанная из воска.

Неживая.

Как Фред? Фред…

Глаза цепляются за близнеца.

Он дышит. Он здесь. Он не исчезнет.

- Послушай меня, Джордж! – настойчивый голос Гермионы прорывается сквозь пустоту. – Я всё про это читала. Есть одно заклинание, способное привязать Фреда к земле.

Молния вспыхивает в глазах Фреда. И Джордж, наконец, понимает, что ему говорят.

- Подожди, - он выходит из ступора и удостаивает девушку взглядом. – Объясни всё нормально, Гермиона.

Грейнджер, к счастью, сразу кивает.

- Хорошо. Присядьте, ладно? Это надолго.

Джордж сразу же покорно садится. Фред колеблется мгновенье, а затем проходит и устраивается рядом с ним. Гермиона смотрит сначала на Джорджа, а затем взгляд её немного неуверенно движется к кровати Фреда. Только вот он не там. Близнецы сидят вместе. Это было бы даже забавно, не будь на самом деле так грустно. Джордж не чувствует в себе силы даже для слабой улыбки. И только плечо брата, легко касающееся его собственного, помогает не сойти с ума.

Гермиона глубоко вдыхает, будто собирается нырять в Чёрное озеро в поисках русалок, и снова смотрит на Джорджа. Она стоит перед кроватями, будто профессор перед аудиторией, готовясь к лекции по очень сложному материалу. Даже выражение лица похожее – что-то вроде «эти глупые дети всё равно ничего не поймут, как бы им объяснить?»