Это звучит разумно. Даже если Фред не может трансгрессировать сам, он в состоянии держать руку близнеца. Так они и делают. И, хотя перед уходом из дома Джорджа буквально прожигают встревоженные взгляды Джинни и мамы, он не останавливается.

Площадь Гриммо выглядит мирно и тихо. Даже в середине дня здесь немноголюдно. Кажется, это место застыло где-то в том коротком мгновенье между настоящим и прошлым, и не движется. Словно время и пространство обходят этот уголок стороной. Как и война. Но это не так. Здесь было сердце Ордена Феникса. Здесь многие прятались, Джордж слышал, что даже его младший брат вместе с Гарри и Гермионой какое-то время скрывались за этими стенами. Так говорил Люпин, которого больше нет. Как и хозяина дома, последнего Блэка. Как Дамблдора, бывшего Хранителем тайны этого места. Как и многих других. Но Фред остался. И сейчас он стоит плечом к плечу с Джорджем и смотрит, как вырастает между домами маглов их заколдованное мрачное убежище.

Призрак Дамблдора привычно наскакивает в дверях, а язык на минуту приклеивается к нёбу, но об этих мерах близнецам известно, и они не беспокоятся. Однако то, что предстает перед ними дальше, всё-таки вызывает удивление.

Дом просто не узнать. Из старого пыльного мрачного места, при взгляде на которое хотелось повеситься, он превратился в действительно уютный уголок, где не хватало только хозяев.

- Кикимер что, упал с лестницы и ударился головой? – оглядывается на Джорджа Фред. – С чего он всё так вылизал?

- Не знаю. Но, кажется, в отличие от Сириуса Гарри нашёл к нему подход, - отвечает Джордж. Их голоса негромки – оба слишком хорошо помнят омерзительный характер дремлющей за портьерой матушки Блэк.

Они проходят, ожидая воплей домовика, но того, кажется, нет дома. Наверное, это к лучшему. Джордж не чувствует себя в настроении терпеть ворчание и оскорбления старого эльфа, даже если эти слова ничего не значат и совсем не задевают его. Всё равно приятного мало.

Как и предполагалось, Сириус потрудился на славу, избавляясь от любых семейных ценностей, включая домашнюю библиотеку. Джордж буквально слышит застывшие в стенах голоса Бродяги и Люпина, спорящих о судьбе очередного бумажного издания. Но эти книжные войны, как и те, кто в них участвовали, теперь лишь история.

Странно вернуться сюда после всего, что случилось. Столько воды утекло с тех пор. Но Джордж оглядывается по сторонам и видит развалившуюся на полу Тонкс. Её фиолетовые волосы горят, словно выкрашены люминисцентной краской, лицо виноватое, а подставка в виде ноги тролля валяется рядом. Вот Люпин с мягкой отеческой улыбкой наблюдает за Сириусом, пока тот смеется с Наземникусом, и взгляд его тает, как свеча от жаркого огня. Грозный Глаз размахивает рукой, что-то доказывая Биллу. Снегг подобно черной тени в развевающейся мантии вышагивает по коридору, источая яд. Дамблдор, седовласый, спокойный, словно айсберг, стоит в кухне и смотрит на какие-то схемы. А вот Фред тайком тащит яйца дикси из ведра и протягивает Джорджу, чтобы тот спрятал их, пока не заметила мама.

- Люпин знатно потрудился.

Фред останавливается в дверях и смотрит на уцелевшие книги. Здесь, наверху, их действительно немало. Хотя, может, это вовсе не заслуга бывшего профессора, а банальная лень Сириуса. Когда Блэк хандрил или впадал в апатию, он вовсе не совался в половину комнат, предпочитая пить и гонять Кикимера. Не исключено, что именно сюда он вовсе не совал нос.

- Тем лучше, - отвечает Джордж. – Приступим?

У него, честно, никогда не было ненависти к книгам. Как и особой любви. Но они реально были полезны. Не ради домашних заданий, вгонявших в тоску, бесполезных и бессмысленных, а для изучения именного того, что было нужно конкретно Фреду и Джорджу. Они не поглощали всё подряд, но действовали избирательно, чтобы стать специалистами в своём деле. Лучше знать что-то конкретно в совершенстве, чем всё на свете, но лишь поверхностно.

- Приступим, - кивает Фред и движется к одной из полок. Джордж шагает к той, что напротив. И оба они на часы погружаются в атмосферу пыли, наук и историй.

***

У Фреда ужасно затекли шея, спина и ноги. Это немного нечестно, потому что, эй, вообще-то он умер, почему он всё ещё должен мучиться от таких банальных вещей? Зачитавшись, он действительно потерял счет времени, но за окном уже не так светло, что свидетельствует о том, как много часов прошло.

Нельзя сказать, что они с Джорджем совсем не продвинулись. Поиск нужной информации – это не так просто. Но в книгах отыскалось куча полезных наметок для будущих зелий, хлопушек и игрушек. Поэтому близнецы то и дело отвлекались сами и отвлекали друг друга, делясь очередной идеей, при тщательной доработке способной стать чем-то гениальным.

- И почему мы не зашли сюда, пока здесь жили? – вздохнул Джордж с толикой сожаления.

- Если бы мама нас тут застукала, она бы нажаловалась Сириусу, и он сжег бы книги вместе с комнатой, - отвечает Фред, перелистывая страницы очередного томика, лежащего у него на коленях.

- Думаешь, они бы решили, что мы подались в Тёмную магию?

- Как пить дать.

В то время Перси только бросил их, а Орден Феникса начал свою деятельность, и туда вступила половина семьи, так что мама была довольно безумна.

Фред задумчиво откладывает книгу и глядит на Джорджа. Брат винит Перси. До сих пор. И за то, что тот бросил их, но в основном за его, Фреда, смерть. Это грустно. Фред не знает, как умер. Он не помнит этого, лишь то, что Перси был рядом в тот миг, но ему кажется, что старший брат действительно не мог ему помочь. Иначе он бы сделал это. Возможно, Джордж не совсем справедлив. Но Фред не может его обвинять. Не тогда, когда он сам не знает, что делал бы, поменяйся они с близнецом местами. Люпин был с Джорджем, когда ему оторвало ухо. Фред пытается вспомнить, обвинял ли он Римуса в случившемся. Ему кажется, что нет. Он был слишком напуган, чтобы соображать. А потом Джордж открыл глаза и пошутил. Нелепо. Глупо. Но это была самая лучшая шутка в жизни Фреда. Это была шутка, подтверждающая, что Джордж жив. Может, поэтому Фред даже не задумывался о том, что его близнец пострадал, а Люпин нет. В конце концов, это была война. Битва. Но если бы Джордж тогда…

- Ты чего?

Голос Джорджа выводит Фреда из оцепенения, и он поспешно встряхивается и хватается за ближайшую книгу.

- Ничего.

Джордж подозрительно щурится.

- Правда, ничего, - закатывает глаза Фред. – Уже поздно. Не думаешь, что родители волнуются?

Джордж еще раз смеривает его пристальным оценивающим взглядом, будто проверяет свежесть доставленной контрабандой селезенки каппы, и потом, вытянув шею, смотрит за окно.

- Наверное, - нехотя соглашается он. Фред знает, что Джордж не хочет возвращаться в «Нору». Он устал от царящей там атмосферы, и от этих сочувствующих тяжелых взглядов. От поселившегося там горя. Но они должны вернуться.

- Завтра снова поищем, - предлагает Фред, первым поднимаясь на ноги. Джордж повторяет его действие.

Вместе они выходят из дома, берутся за руку и трансгрессируют. Джордж направляет. И это немного непривычно, потому что обычно он – тот, кто следует. Фред всегда был ведущим в их паре, и обоих близнецов это более чем устраивало. Но перемены всегда случаются. Это неизбежно. Главное, суметь сохранить самое важное. И для Фреда с Джорджем – это они сами. Вместе. Как одно целое.

Дома действительно много суеты. Мама ходит у порога, кутаясь в шаль, и беспокойно выглядывает за ворота. Когда она видит Джорджа, то с всхлипами бросается ему на грудь, и Фред с ужасом представляет, что творилось в её голове за эти часы.

Они ушли сразу после завтрака, пропустили обед и даже ужин.

Жестоко было поступать так сразу после похорон.

- Прости, мама, - в ухо матери голосом полным раскаяния шепчет Джордж. Фред ловит его взгляд и ободряюще кивает. Сегодня они действительно провинились. Но никто не собирается их наказывать.

Кажется, оцепенение, сковавшее дом, спадает, едва мама и Джордж показываются на кухне. Отца, Перси и Билла нет, но по лицам остальных ясно, что все они испытали облегчение. Флер радостно улыбается, Джинни перестает хлюпать носом, Рон краснеет, а Гермиона щурится, Гарри и Чарли обмениваются короткими взглядами (кажется, эти двое уже успели действительно подружиться).