От слов парня Люси невольно вздрогнула. Дамочка… Забавно, где-то она это уже слышала. Девушка ощутила странное чувство дежавю, но никак не могла вспомнить, где же она это слышала.
А Драгнил тем временем внимательно наблюдал за ней. На его лице не было той отвратительной ухмылки, отчего его черты стали очень даже приятными. Теперь Люси понимала, почему он так популярен среди девушек в универе. Но ей предстояло увидеть еще одно выражение его лица, которого до этого ей видеть не приходилось.
Внезапно губы ее лютого врага растянулись в добродушной широкой улыбке, а он сам наклонился к ближайшей книжной полке. Отодвинув нужную книгу, он извлек из своеобразного тайника оконную ручку и, обойдя Люси, вставил ее в нужное отверстие, легко открывая окно, и впуская в помещение прохладный воздух. Путь к отступлению был открыт.
- Спасибо, - Люси попыталась неуверенно улыбнуться своему «врагу», но тот уже отвернулся от нее и, закинув рюкзак на плечо, лениво помахал ей рукой, потеряв к ней всякий интерес.
========== Глава 10. Зимний покров ==========
Как мало, на самом деле, человеку нужно для счастья. Кому-то мало для этого всех богатств мира, кто-то жаждет власти, влиятельности, популярности, любви. А для Люси, которая впервые прошлась по улице одна, без сопровождения, без постоянных указаний, что и как ей делать, настоящим счастьем было это сладкое чувство свободы. Она почувствовала себя героиней глупого мюзикла, ведь убрать дурацкую улыбку с лица было не в ее силах. Прохожие косились на излишне счастливую и, смотрящую на мир с наивной детской радостью, девушку как на сумасшедшею. Ведь как можно быть такой счастливой в обычный будний день, в такую отвратительную погоду? И почему она с любопытством всматривается в каждого хмурого прохожего? Ведь обычно мы проходим мимо, стараясь не задерживать на ком-то взгляда, уткнувшись себе под ноги и размышляя о насущных проблемах. Но не эта странная девушка.
И чего так боялся ее отец? Ни маньяков, ни преступников, никто не хотел сделать ей зла, одни серые люди, погрязшие в рутине и проблемах. Неужели стоило портить ей жизнь, держать взаперти, словно пленницу, и ради чего? Чем так страшен этот мир? Ведь, если бы эти люди лишь подняли головы, они бы увидели, что он прекрасен. Даже хмурые облака по-своему прекрасны. Все они бегут куда-то, не понимая одной очень важной вещи: они свободны. И в этом и есть главное счастье.
Но даже ее неудержимой радости должен был прийти конец. Только переступив порог своего дома, девушка постаралась как можно бесшумнее закрыть дверь, чтобы не привлекать излишнего внимания. Ведь ее не должно быть дома сейчас.
Представляя себя ассасином на задании, девушка передвигалась по стенкам, постоянно заглядывая за углы. Ее подошвы оставляли за собой грязный след, ведь на улице была ужасная слякоть, а Люси успела собрать по дороге все грязные лужи.
Ее миссия почти подошла к концу, и девушка уже увидела спасительную дверь своей комнаты, скрывавшуюся в полумраке коридора, как вдруг перед ней, из тени, выросла грозная фигура. Люси была позорно обнаружена. Миссия провалена. И никаких тебе возможностей загрузить последнее сохранение и пройти ее заново.
- Юная леди, потрудитесь объяснить свое поведение. Звонил господин Стинг, он очень переживал за вас, ведь вы словно сквозь землю провалились! Где ты была, Люси? – От последней фразы Мари, поджидавшей ее у комнаты, Люси похолодела. Эта добрейшая женщина еще ни разу не повышала на нее голоса. Еще ни разу она не обращалась к ней на «ты». Сейчас же она смотрела на нее сверху вниз, подперев бока кулаками. Она смотрела на нее осуждающе. И тогда Люси сделала единственное, что могла в этой ситуации. Она заплакала. – Люси… - доброе сердце этой женщины растаяло от вида состояния своей «хозяйки», к которой она всегда относилась как к родной дочери. – Не плачьте, милая… Я приготовила для вас ужин, снимите с себя эту грязь, - Мари искоса глянула на ее грязные кеды, - и идите в столовую.
Стараясь не поднимать мокрых глаз на Мари, Люси прошмыгнула мимо нее в свою комнату и быстро переоделась в домашнюю одежду, заботливо отмыв свои любимые кеды от грязи и поставив их в шкаф.
По дороге в столовую она не встретила ни одной живой души. Ее одинокие шаги создавали эхо, нагоняя на девушку жуть. Она никогда не понимала, зачем им с отцом, живущим вдвоем, такой огромный особняк. Его холодная обстановка не создавала ощущения уюта, Люси становилось холодно на душе, когда ей приходилось выходить из своей комнаты. Она не могла называть это место своим домом. Дом – это место, куда хочется возвращаться, чтобы спрятаться там от всего, что тебя пугает. Дом – место, где тебя всегда ждут, где тепло и уютно, в каждом его уголке. Даже дом, который был ее «штабом» в Хвосте феи, она считала своим домом больше, чем этот… И это пугало ее.
Вздрагивая от каждого шороха и завывания ветра, которые были особенно слышны в этой давящей тишине огромного особняка, Люси, наконец, добралась до столовой. За огромным столом на сорок персон, величественно тянущимся через всю комнату, сиротливо стоял одинокий поднос с ее ужином. И, как ни странно, этот поднос был самым теплым и живым предметом в этом «мертвом» помещении. Рядом с тарелкой стояла маленькая вазочка с небольшим букетиком ромашек, которые так любила Люси. Облокотившись на нее, сидел маленький плюшевый медвежонок, держащий в пушистых лапках записку, на которой размашистым почерком Мари было написано пожелание приятного аппетита. В ее детской кружке с изображением смешного белого кролика, приветливо дымилось горячее какао. Все как она любила, с тремя ложечками сахара, чтобы было послаще. Все это выглядело так по-домашнему, с такой заботой было приготовлено для нее, что на душе, вдруг, стало теплее. В этом страшном доме она не была одинока.
«Спасибо тебе, Мари»
Расправившись с едой, девушка обхватила руками кружку с еще горячим какао, согревая замерзшие пальцы. До ночи еще далеко, но за окном было уже, довольно таки, темновато. Ветер раскачивал голые ветки дерева, которые бились в окно столовой. Лишенные листьев, они были похожи на когтистую руку некоей ведьмы, скребущейся своими острыми когтями в ее дом. Когда она шла по улице до дома, мир не казался ей таким серым и жутким. Но через окно этого особняка, словно через призму, он окрасился в другие оттенки.
Задумавшись, Люси даже не заметила приближение Мари, которая молча села рядом с ней. В ее глазах больше не было злости. Она смотрела на нее с сочувствием и молчала. Она ждала. И Люси не пришлось уговаривать. Она рассказала этой женщине все, что грызло ее душу изнутри. Мари не перебивала ее сбивчивый, полный боли и обиды, рассказ. Лишь, когда девушка договорила, она прижала ее к своей груди и начала ласково перебирать ее волосы.
- Я поговорю с Ричардом, чтобы завтра он забрал вас сам. А когда приедет ваш отец, обязательно поговорите с ним. Я даже и не подозревала, что все так… Бедная девочка, - шептала она Люси, которая вдыхала запах этой женщины. Она пахла свежей выпечкой и чем-то еще. Она пахла домом.
И снова ей хотелось лишь одного. Сбежать от реальности. И у нее было такое место. Закрывшись в комнате, спрятавшись от всего мира, она вновь достала свои очки. И как она жила без них раньше, где искала спасения? Обложившись всеми своим мягкими игрушками, Люси запустила игру и полетела. Навстречу новым приключениям.
Не успело ее сердце пропустить удар из-за чувства, что земля уходит из-под ног, девушка очутилась лежащей на том же самом пледе, на котором уснула вчера. Но ее руку больше не сжимали горячие пальцы ее напарника. Она была одна.
Но было кое-что еще, что вызвало у нее живой детский восторг. Снег. Вся поляна, на которой она сейчас лежала, была засыпана сугробами, а на ее лицо, устремившееся в небо, медленно опускались крупные снежинки и тут же превращались в крупные капли, едва очутившись на ее порозовевших щеках. Еловые ветки, не выдерживая веса снега, осевшего на них, прогибались вниз, что делало их только еще прекраснее в глазах девушки, продолжавшей лежать на спине. Она любила зиму. Ей казалось, что осенью природа погибает, но, с приходом зимы, наступает новая, прекрасная пора. Зима для нее – это санки, снежки, горячий шоколад, смешные шапочки, смех и тепло близких. Так было до смерти мамы, но яркие воспоминания все еще жили в ее сердце.
