– Темно-синий «мицубиси», номер ноль девятнадцать.

– Езжайте по Петровке до центра и направо, я догоню.

Выезжая со служебной автостоянки, Турецкий увидел, как резво взял с места здоровенный джип. Подумал еще: «На фига симпатичной бабе такой танк?» И тут же заметил, как за джипом тронулась темная девяносто девятая «Лада» и сразу пристроилась в хвост. Небось совпадение, решил Турецкий, но стал наблюдать более внимательно.

Элина вела машину без всякого уважения к правилам движения. «Лада» ни на шаг не отставала. Турецкий же, напротив, приотстал, чтобы не лезть на первый план и не светиться. И вообще, ситуация становилась, мягко говоря, забавной. Хвост, между прочим, мог быть и не один, а с напарником. Но Турецкий тщетно крутил головой, подобно летчику-истребителю, больше ничего подозрительного не обнаруживалось.

Машин на трассе было много, особо маскироваться не было нужды. Свернули на Волхонку, помчались по Остоженке, наконец вырвались на Комсомольский проспект. Хвост не был агрессивным, он просто следовал за джипом, не отставая, но и не перегоняя, не создавая для Элины аварийных ситуаций. Ну и ладно. Александр решил, что возле дома каким-нибудь образом он сумеет устроить преследователю небольшую проверку: в нынешних условиях повышенной милицейской бдительности наверняка где-нибудь там найдется машина ПДС.

Элина «причалила» на малой дорожке возле рыбного магазина «Обь». «Лада» чуть проехала вперед и тоже притерлась к бордюру. Из нее никто не выходил. Сидела в своей машине и Элина, вероятно ожидая, когда подъедет наконец Турецкий. Александр же, зная, что при большой нужде движение по этой малой проезжей дорожке может быть и двусторонним, проехал вперед, до 3-й Фрунзенской, где и обнаружил милицейскую «пэдээску».

Выйти и представиться сидящему патрулю было делом минуты. И сейчас же патрульная машина развернулась и поехала навстречу движению по малой дорожке. Турецкий, заперев свою «семерку», пошел следом. Он видел, как двое патрульных подошли к «Ладе», стали проверять документы водителя. Тот из машины не вышел, разговаривал, опустив боковое стекло. Наконец патрульный козырнул, отдал документы и что-то показал рукой: вероятно, не советовал долго здесь задерживаться, стоянки в принципе нет. Водитель «Лады» не стал обострять и послушался, тронул машину.

«Пэдээску» Турецкий догнал в конце квартала. Сержант, сидевший рядом с водителем, сказал, что все сделали, как он просил: проверили, предложили не нарушать. Водитель «Лады» Николай Свешников работает в частном охранном предприятии «Вихрь». В машине находились еще двое молодых парней – стриженых и в кожаных куртках, типичные качки. Турецкий поблагодарил за помощь и отправился к джипу.

Элина курила, держа в пальцах сигарету в длинном мундштуке. Увидев Турецкого, перегнулась, открыла дверцу и капризно протянула:

– Ну почему так долго-о?

– Слушай-ка, – бесцеремонно и на «ты» начал он, садясь рядом. – Тебе охранная контора под названием «Вихрь» ни о чем не говорит?

– Не-а, – равнодушно ответила она. – А что это?

– Вот и я интересуюсь. Ехали за тобой все время. Пришлось проверить… А сестра не знает? Или ее муж?

– Спроси, если охота, – она легко приняла его тон и фамильярность. – Лучше скажи, чего вы там шептались с генералом, когда я ушла? Меня обсуждали, да? Ну сознавайся! – Она повернулась к Турецкому всем телом, демонстрируя свою полную перед ним открытость. Можно сказать, в буквальном смысле. Потому что короткое платье в обтяжку, под которым вряд ли что было надето из нижнего белья, создавало лишь видимость одежды.

Однако Турецкий не спешил с естественной ответной реакцией. Во-первых, даже просторный салон джипа все-таки не располагал к скороспелым поступкам, а во-вторых, вся эта вызывающая откровенность показалась ему несколько нарочитой и провокационной. Если уж ей так не терпится, есть же дом в конце концов, а в нем соответствующее лежбище. Или она уже привыкла на скоростях?

Но вопрос ею был задан. И, кстати, не самый глупый. А может, ее прозорливость распространяется лишь на то, что связано исключительно с ней самой? Такое тоже бывает, и ум тут ни при чем.

– Вячеслав предложил мне, не откладывая дела в долгий ящик, прочитать тебе популярную лекцию на тему: какие действия обычно предпринимаются правоохранительными органами в случае безвестного исчезновения российского гражданина. Ну и родственниками пострадавшего – тоже.

– Во как! – восхитилась она. – А чего тогда тянешь? Приступай! У тебя обычно как, сперва рассказ, а потом показываешь? Или наоборот?

Непонятно было: валяет она дурочку или всерьез нарывается? Во всяком случае, глаза ее мерцали в полутьме салона, освещенного огнями магазинной витрины, будто у кошки.

– Вообще говоря, одно другому не мешает, можно и так, и этак, и даже все вместе, но в данном случае я хотел серьезно…

– А я спросила у этой мымры… – перебила Элина, и Турецкий не сразу понял, что говорила она о секретарше Грязнова. – Про тебя спросила. Кто, что? Е-мое, как она напыжилась! Заважничала! Он, говорит, такой! «Важняк», говорит! У них там чего, все, что ль, бабы тебя хотят?

– С чего ты взяла? – изумился Турецкий. – Нормальная тетка. Не бери в голову. Давай сперва о деле…

– Значит, разговоры… – тяжко вздохнула она и включила зажигание.

Они въехали под арку во двор. Элина ловко развернулась и приткнула машину передним бампером прямо к стене дома.

Во дворе было темно, и если бы кто-то хотел понаблюдать за ними, он должен был бы обладать как минимум необходимой спецтехникой. Впрочем, в наш век все возможно. Но посторонних поблизости Турецкий, как ни оглядывался, так и не увидел. Полутемным был и подъезд. И лампочка на площадке четвертого этажа еле светила.

Квартира за внушительной бронированной дверью, без всякого сомнения, свидетельствовала о высоком уровне жизни своих обитателей. Нормально высоком, без бьющего в глаза наглежа. Тут оказались соединенными две большие двухкомнатные квартиры одного стояка. Особенно впечатляла примерно двадцатипятиметровая кухня-столовая – со стойкой бара и прочими абсолютно чуждыми русскому человеку прибамбасами растленного Запада, вроде черного подвесного потолка.

Турецкий прошвырнулся по квартире, покачал осуждающе головой и, кажется, выбрал место, где атмосфера для продолжительной беседы на юридическую тему была бы наиболее подходящей. Посреди комнаты, оклеенной шелковыми цветочными обоями, стояло внушительное атласное ложе без всяких спинок, но с грудой самых разных подушек. Здесь можно было сидеть, лежать, валяться вдоль и поперек, наконец, по образному выражению писателя Бабеля, скакать зайцами, словом, делать все, что душе угодно.

Турецкий присел на край этого сексодрома и позвал Элину. Мадам явилась из ванной, готовая ко всему и окутанная волшебной дымкой какой-то почти несуществующей ткани. Ага, все она рассчитала правильно, за исключением одного: Александр Борисович не собирался торопить события. Сперва – дело!

– Сядь и внимательно слушай, – без всякой жалости приказал он женщине, талантливо изображавшей в это время шаловливую речную нимфу, купающуюся в резвых речных струях. – А еще лучше – возьми ручку и лист бумаги, будешь записывать, что я скажу.

Мучительный вздох был ему ответом. Однако она послушно выполнила указание большого начальника Турецкого, но улеглась с блокнотом и авторучкой так, чтобы определенно сорвать лекцию.

– Значит, отмечай. Что должна знать милиция, чтобы принять меры к розыску человека? Первое. Все, что касается пропавшего, то есть основные факты его биографии, подробные приметы внешности и одежды – родинки там, шрамы, форма прически, цвет волос, глаз, рост, походка, привычки и так далее, а также во что мог быть одет. Кроме того, основные сведения о состоянии здоровья и особенностях характера – что, к примеру, любит, чего – нет. Понятно?

– И это все писать?! – изумилась Элина. – Да пропади он пропадом, чтоб я…

– Подожди, это только начало. Необходимо приложить хорошую фотографию, желательно самого последнего времени. Можно цветную. Затем тебе придется изложить, при каких обстоятельствах произошло исчезновение твоего супруга. То есть подробно рассказать обо всех важных событиях последних дней. Может быть, даже недель. Где были, что делали, обо всех угрожающих звонках, разговорах, встречах и прочем. Ибо знание обстоятельств, при которых исчез человек, имеет для розыска первостепенное значение. Оно определяет характер и направление мероприятий по обнаружению пропавшего лица. И чем обширнее знание этих обстоятельств, тем больше шансов у милиции быстрее его обнаружить. Это, надеюсь, тоже тебе понятно?