– Приехали, – Сашка уверенно направил лодку к быстро надвигающемуся берегу.

Взволнованные мальчишки приготовились к высадке…

И вот они уже торопливо взбирались на высокий холм, поросший могучими дубами. Им не терпелось увидеть загадочные пещеры.

– Раньше наш город крепостью был, Русь от Ногайской Орды защищал, – Ванька с гордостью оглядел остановившихся передохнуть друзей.

– Высока горка, – кивнул Симак на тропинку, петлявшую меж дубами.

– Не мешай. Пусть Ванька дальше брешет, интересно послухать, – перебил его Сашка.

– Я не брешу, дед рассказывал. А в пещерах сам Стенька Разин от буржуев прятался, и Пугачев город брал, – Ванька перевел дух. – Знаете, где его построили? На этом месте раньше был волшебный камень – Алатырь! А вокруг текли целебные реки…

– Кончай заливать, – Симаку надоело слушать, и он полез дальше.

– Сходите в музей, темнота! – возмущался Ванька вслед друзьям. – Кто скажет, сколько у нас в городе героев Советского Союза? Ага, не знаете! – торжествовал он, стараясь не отставать.

С высоты холма далеко видны поля и леса, уходящие к горизонту.

Возле обвалившихся пещер земля была затоптана до основания.

– Разинские пещеры, – язвительно поддел Ваньку Симак, разочарованно оглядываясь. – Я говорил, нет здесь ничего и быть не может. Все выгребли.

Тем не менее, мальчишки сосредоточенно полезли внутрь, исследуя все закоулки и втайне надеясь отыскать клад; обшарив пещеры и их окрестности, неудавшиеся кладоискатели развалились на траве и приуныли.

Симак оглядел друзей и, узрев, что одного не хватает, спросил:

– А где наш дошкольник, ребята?

– Да там, роется, как крот, – махнул в сторону одной из пещер Сашка длинный, пренебрежительно ухмыляясь, – надеется.

Пацаны, было, засмеялись над чудаком, но тут из пещеры донесся торжествующий крик, и на свет божий явился весь перепачканный глиной, но сияющий следопыт Панька: в дрожащих от волнения руках он держал насквозь проржавевшую кривую саблю.

Пацаны вскочили и обступили счастливца:

– Вот это дошкольник, обскакал нас! – изумился Симак.

Васька потрогал саблю и с видом знатока объявил:

– Турецкий ятаган. Такие у янычар были.

– А может, сам Степан Разин сражался здесь с этими янычарами? – вдохновился Ванька, возбужденно блестя глазами. – Порубал их, они и драпанули, и ятаганы свои побросали.

– Ну и мастер брехать! – восхитился Сашка, тоже рассматривая находку. – Дай подержать. Да не бойся, не съем.

– Везет же дуракам! Может, и мы найдем? – встрепенулся, было, раздосадованный Симак, но, вспомнив, что они все уже облазили, снова прилег на травку. За ним остальные, а в центре гордо восседал Панька, намертво вцепившийся в свою находку.

Ванька мечтательно смотрел на заросшие бурой травой пещеры, на манящие лесные дали, и разочарование его постепенно улетучивалось.

Симаку же было не до красот:

– Побежали к окопам, может, там повезет?..

– Вон они, рукой подать, – показал Сашка далеко в поле, когда неутомимые путешественники выбрались из рощи и отмахали уже порядочно, – а вон и завод. Считай, мы уже на месте.

– Кто первый? – обрадовался Симак. – За мной, ура! Заросшие кустами и травой окопы выглядели безобидно.

Словно и не было здесь жестокой схватки с вражеским десантом. Неподалеку тянулись затянутые колючей проволокой глухие заборы военного завода, на вышке маячил часовой с ружьем.

Ребятам было страсть, как интересно узнать, что за забором?

– Не вышло у фрицев завод взорвать, – Ванька с гордостью огляделся. – Дед говорил, наши бойцы шпиона поймали, от него и про десант узнали. Подготовились к встрече, как следует.

– А почем наши знали, где окопы рыть? – полюбопытствовал Панька.

– Дурило! – Симак похлопал его по голове и кивнул в поле перед окопами, – линия фронта оттуда приближалась, где же им быть?

Необидчивый Панька крепко прижал к груди свою саблю и, спрыгнув в окоп, первым исчез за поворотом…

Завалившийся набок блиндаж низко осел крышей, грозя придавить смельчака, но Панька бесстрашно юркнул в щель.

«Нашел!» – донесся изнутри его восторженный вопль, и мальчишки один за другим полезли к нему. Панька топтался в углу у ящика в ожидании подмоги. Сашка длинный с надеждой откинул крышку – пусто.

– Опять ничего. И тут до нас побывали, – то ли огорчился, то ли обрадовался Симак. – Я уж подумал, снова этому недотепе повезло, – ткнул он Паньку под ребра, но тот был на седьмом небе от счастья и не заметил тычка, блаженно улыбаясь всем сразу.

– Надо было родиться пораньше, – объяснил Сашка причину их неудач.

Ванька тяжко вздохнул и напоследок пошарил в углу за ящиком: пальцы его наткнулись на какое-то железо, и к радости друзей он вытащил оттуда две ржавые мины.

– Противопехотные, – уверенно объяснил всезнающий Васька, показывая на оперение.

Симак взял одну мину и небрежно осмотрел:

– Счас как брошу, как жахнет! – решил он постращать друзей и заржал, довольный собой. – Не боись, я шутю.

Ванька отобрал у него свою находку и полез наружу:

– Кончай базарить, домой пора.

– Вместо клада мины нашли, да еще саблю в придачу, ну и дела! Повезло нам. Пацаны, когда вернемся домой, в костер их заложим, вот уж рванут, так рванут! – наконец-то Симак нашел применение трофеям и довольный бодро зашагал рядом с оживленными друзьями. Обратный путь был не близок…

Лодка осела набок почти вровень с бортами, наполненная водой.

– Приехали, – безнадежно махнул рукой Васька, опускаясь на землю.

– А што, костерчик запалим, переночуем! – восхитился Симак.

– На берег надо было вытащить, – Сашка сокрушенно покачал головой.

– Есть охота, – выразил общее желание Панька, позабыв на мгновение о своей сабле. Все как один проглотили голодную слюну.

– Хотите, я вам анекдот расскажу? Как дедушка Ленин с дедушкой Сталиным кашу ели? – Ваньке хотелось отвлечь друзей от неприятных мыслей, и ему это удалось. Тема была как нельзя более желанной.

– Значит, кто быстрее съест, тот и главнее. Ясно? Ленин стал по краям ложкой кашу сгребать, а Сталин зачерпывал глубоко, в середине чашки, и обжегся. А Ленин скушал свою кашу первым, значит, он и главный.

Друзья вокруг него завздыхали мечтательно:

– Да, неплохо бы сейчас кашки-то, – Симак облизнулся. – Я согласен обжигаться, как Сталин. Лишь бы побольше. С маслом.

– Сначала пшенной с постным маслом, потом гречневой с молоком, – неожиданно для всех размечтался Сашка длинный, громко урча пустым животом и глотая слюни.

– А я бы гурьевской покушал, – воодушевился Васька, вставая.

– Какой-какой? – удивились друзья незнакомому названию.

– Так называется молочная манная каша с изюмом, – снисходительно пояснил Васька невеждам.

– Домой хочу! – громко заныл Панька, наслушавшийся вкусных историй. – А то мать заругается, драться будет.

Ванька заботливо уложил мины на травку и бросился к лодке, нашарив на дне позабытую всеми банку, стал лихорадочно вычерпывать воду.

Мальчишки выгребали, кто чем мог: руками, кепками, и вода наконец-то пошла на убыль…

– У меня дед болеет, мне ночевать здесь нельзя, – бодрился Ванька.

– Щели заткнем, и полный вперед! – Симак тоже не унывал…

Ванька с удивлением увидел раскрытые настежь сени и, сунув завернутые в фуфайку мины подальше под верстак, захлопнул сенную дверь и вошел в дом.

В квартире толпились соседи. Он заметил стоящие у печки чемоданы, тут на него оглянулась Панькина мать и поманила в переднюю.

– Посмотри иди, кто приехал? – чересчур ласково, что было ей совсем несвойственно, улыбалась Панькина мать.

Ванька заглянул в переднюю и увидел бабушку с мамой, соседей. При соседях он сдержанно подошел к матери, и они обнялись. Бабушка всхлипнула, и Ванька тревожно огляделся в поисках деда.