Однажды Виктор Иванович маму огорчил. Тяжело вздохнув, признался, что, несмотря на хорошие природные данные, чемпионом мне, по его мнению, стать не суждено. Аргументировал свой приговор конкретным примером. На последних соревнованиях я стартовал очень здорово. Но посреди дистанции почти остановился. После финиша свое «зависание» объяснил тренеру просто и доходчиво: мол, Гарик сильно отстал, и непременно следовало его подождать. Мама знала, что Гарик – мой лучший друг. А как было по-другому? Друзей ведь в беде не бросают?

Раздевалка бассейна Дома офицеров. По ней, как неприкаянный, бродит человеческий детеныш и горько плачет. Худенький совсем, в чёрных плавках и сиреневой плавательной шапочке. Все побросали дела и бросились человека утешать. Оказалось, никак не может найти свою одежду. Ребята приняли в поисках самое деятельное участие. Перерыли все шкафчики, но так и не нашли. Про кражу и мыслей не возникло: такого у нас ещё не бывало. А малыш рыдает безутешно. Потом одного паренька из тех, что постарше осенила догадка: «Слушай! А ты вообще-то мальчик?». «Девочка…» – сквозь слезы признался ребенок.

Однажды я снискал славу отчаянного храбреца. Даже в героях двора проходил целый день. А получилось так. В нашем районе было полно новостроек. И мы с пацанами по ним увлечённо лазали. Вот хотя бы на стройке дома № 6б по соседству с нашим. В процессе освоения объекта непонятно откуда нарисовался сторож и с криком «Вот я вас!» погнался с колом в руках. Вряд ли он стал бы нас убивать, но было очень страшно. Все «дунули» кто куда, а я с перепугу метнулся в тупиковую комнату. Когда сторож возник в дверном проеме, я ни секунды не думая сиганул вниз прямо с балкона второго этажа. Приземлился в кучу песка и моментом унёс ноги и прочие части тела куда подальше от злобного сторожа.

Когда наша орава воссоединилась, ребята дружно выразили восхищение моей смелостью. Я понимал, что «подвиг» совершил исключительно со страху и от отчаяния, но скромно умолчал об этом, принимая якобы заслуженную похвалу. Было приятно.

Самая крупная стройка вблизи нашего дома случилась, когда возводили кинотеатр «Партизан» (теперь называется «Дом кино»). Мы знали, что он будет не только самым большим в Минске (1000 мест), но и первым широкоформатным. Очень гордились этим. Ясное дело, освоили строительство вдоль и поперёк.

Когда «Партизан» открылся, первым фильмом прошли «Три толстяка» Алексея Баталова. Широкоформатный! Перед началом показали киножурнал – кажется, «Новости дня». Тогда 10-минутный журнал перед сеансом был обязателен. Чаще те же «Новости дня», но иногда выпадала удача посмотреть смешной «Фитиль». Киножурнал шёл на маленьком экране. По бокам – тяжёлые тёмно-красные шторы, снизу и сверху – чёрная драпировка. После журнала в зале на пару минут зажигали дежурный свет, чтобы успели рассесться те, кто опоздал к самому началу. Потом с волшебным гудением шторы уходили вбок, а драпировка синхронно уплывала вверх-вниз. Огромный белый экран стремительно как бы наплывал на тебя. Уже от одного этого дух захватывало! А потом шёл фильм со стереозвуком. Не знаю, сколько D тогда называлось, но звук был таким объёмным, что содержание фильма как бы отходило на второй план.

Брать билеты в «Партизан» считалось неслыханным пижонством. Ведь это же был НАШ кинотеатр! А какие, к чёрту, могут быть билеты в собственный кинотеатр? В наличии имелось несколько способов проникновения в зал без билетов. Они варьировались сообразно ситуации. Нюансы рассказывать не буду, дабы никого не вводить в соблазн. Однако на этом тернистом пути случались издержки – кого-нибудь, а иногда и всех сразу, попросту ловили.

Правонарушителей отводили в детскую комнату милиции, которая удобно располагалась в соседнем с кинотеатром доме. Там нас держали, как правило, часа два. Скучно не было, игр и развлечений хватало. Я, к примеру, именно там пристрастился к шахматам. Затем символическим пинком («чтоб я вас больше тут не видел!») лейтенант придавали нам ускорение и отпускал по домам.

С тех давних пор при ответе на вопрос «Имел ли в прошлом конфликты с Законом?» всегда испытываю затруднение. А приводы в детскую комнату милиции как считать?

В моем «криминальном» детстве имели место эпизоды и посерьезнее. Видать, пришло время покаяния. Ну сколько, в конце концов, можно носить тяжесть в душе? А если кроме шуток, то веселиться тут особо нечего. И гордиться тем более нечем. Я и не горжусь.

Кража карандаша из магазина «Культтовары», что по улице Волгоградской. Карандаш «Светоч», простой (не цветной), цена – 2 копейки. Хищение совершено группой лиц по предварительному сговору. Возрастной состав группы – 7–8 лет.

Не то чтобы эти карандаши были нам так уж необходимы. Просто в «Культтоварах» располагались они, скажем так, несколько провокационно. Лежали себе прямо на прилавке в открытых стеклянных ячейках. Стоишь, смотришь на продавца честными глазами… А как только она отвернется, карандашик – цап и в рукав. Лично мне процесс не доставил никакого удовольствия. Потому и ограничился самым маленьким и дешёвым карандашом. Уж больно не хотелось чувствовать себя в компании друзей белой вороной.

Когда «шли на дело», наш неформальный лидер на общем построении строго предупредил, что если кого поймают, то про остальных молчать, как рыба. А то лично рожу начистит. К слову, его же как раз и поймали. И он с легкостью всех заложил.

Накрыли нашу шайку уже на выходе, когда вместо того чтобы быстренько смыться, прямо около магазина в пылу азарта стали делиться впечатлениями и хвастать друг перед дружкой добычей. При «атасе» применили старую проверенную тактику: брызнули как воробьи в разные стороны. Свой единственный карандашик я домой не понес, а закопал в песочнице.

Сидим, обедаем. Звонок в дверь. Папа пошёл открыть. На пороге – высокий насупленный мужчина, цепко держащий за шиворот моего дружка. Как выяснилось, сам директор магазина захотел разобраться. Я побежал в песочницу, откопал свой карандаш и с легкой душой сдал награбленное. Остальные поступили так же. Директор оказался человеком понимающим, не злым. Даже в школу пообещал не сообщать при условии, что мы больше так делать не будем. Отрадно, что свое обещание сдержали все стороны конфликта. А меня родители решили не наказывать. Я ведь искренне раскаялся в содеянном.

Хоть магазины от наших набегов более не страдали, но если уж быть честным до конца, ещё один похожий эпизод в моей биографии имеется. На улице Белинского рядом с военной частью солдаты строили дом. Они же стройку и охраняли. На той стройке мы с другом (тем самым, неформальным лидером) присмотрели пенопластовые плиты. Возник смелый план: обзавестись такой плитой и поехать на Комсомольское озеро на ней поплавать. Ну в самом деле, не плескаться же на надувном круге подобно какой-то мелочи пузатой! Так что пенопласт, как понимаете, действительно был нам позарез необходим.

На стройку проникли, но опять же попались на месте преступления. Солдаты привели нас в бытовку и для начала пообещали отодрать пряжками. Мы как-то сразу поняли, что грозились они не серьезно, потому испугались не сильно. И правда: военные напоили нас чаем и усадили играть в шахматы. Зря мы, что ли, в детской комнате милиции квалификацию набирали?! А, наигравшись, отпустили по домам и на прощанье даже подарили полплиты вожделенного пенопласта. Но до озера мы так почему-то и не добрались. Что помешало, уже не помню.

С детства люблю костер. Если и есть место на земле, где на тебя нисходит благодать и покой, так это у хорошего лесного костра.

Палить костры было нашим любимым занятием. Но, поскольку с топливом (досками, ящиками), несмотря на обилие строек вокруг, иногда случались перебои, то придумали простой способ его добычи. Ходили по домам и просили макулатуру. Тогда её собирали буквально все. Потому появление условных пионеров никого не удивляло: подавали нам щедро.