Они остро чувствуют чужую боль и беду, и одним прикосновением могут вернуть своему симбионту уверенность в своих силах. В тоже время, питаясь положительными эмоциями напарника. Своеобразная жизнь по принципу, ты мне, я тебе.

Мне мой Спин, ещё ни разу не позволил опустить руки и сдаться, тем более что от моей удачи, зависит, зачастую его жизнь и свобода. Мы неплохо дополняем друг друга и это меня вполне устраивает.

Тем более что мой напарник не вмешивается в мою личную жизнь и, даже, нередко позволяет мне побыть в одиночестве. Иногда мне кажется, что наша эмоциональная связь проникает даже сквозь десятки парсеков пространства.

***

– Трап! – громко произнёс я, скорее даже в сердцах выпалил, подойдя к борту «Пеликана», примостившемуся на самом краю астероида.

Золотистая строчка расколола борт, и небольшой пассажирский трап опустился на поле космодрома в полуметре от моих ног.

– Пшшцсикх! – Спин Цин позади меня громко и пронзительно чихнул, таким образом, пытаясь привлечь моё внимание к своей персоне.

– Ладно, я уже не злюсь! – я повернулся к моему маленькому компаньону и протянул руку, на которую он не преминул запрыгнуть и прижаться ко мне своим тёплым, шерстяным телом.

Где-то в глубинах моего сознания промелькнула и тут же скрылась мысль о том,  что моё нынешнее благодушное состояние дело рук моего симбионта. Но я даже был благодарен ему за такую заботу о моём душевном равновесии.

При нашей ненормированной и нервной работе, не будь Спина,  я бы давно оказался в лечебнице для душевно больных. И это не шутки! Каждый второй космический волк, прибегает к услугам психиатра, а некоторые заканчивают жизнь в приюте « Всех Святых» на Календе. У меня, слава богам, свой психиатр и психолог в лице моего напарника.

Я прошел в рубку и сел в командирское кресло, расположенное напротив большого, во всю стену, обзорного экрана.

– Ну, где координаты твоей чертовой планеты? – я вытянул руку на уровене правого плеча.

– Синда! – чирикнул прямо мне в ухо С-цин, а в руку лег камушек энергокристалла. – Тридцать девять парсеков в сторону туманности Дракона, сектор А – 3.

– Компьютер! Рассчитай полетную карту до Синды. – я вложил энергокристалл в паз приемного лотка. – А мы с тобой, дружище, пока отдохнем. Рассказывай, как выглядят эти документы. Это папка, компьютерный чип или что-то другое?

– Маленькая поющая горошина зеленого цвета.– ответил Спин.

Я проснулся от еле заметного толчка и перемены гравитации. Пеликан, пока мы дрыхли, преодолел расстояние в десять парсеков и вышел из гиперпространства неподалеку от  Прокрустова ложа, маленького пылевого облака или туманности, протяженностью всего-то в полтора световых года. Оно и получило такое странное название, потому что казалась  разрезанным надвое. Тело туманности и ее голова, между которыми протекала темная река пустого пространства.

Теперь крейсер должен был немного «отдохнуть» и набраться сил, двигаясь несколько суток в обычном  досветовом режиме, пока конденсаторы гипердвигателя наполнятся энергией звезды, красного карлика Седа, плывущего в ста астрономических единицах от нас.

В это время «Пеликан» был беззащитен как младенец, в том плане, что не мог сбежать от превосходящих сил противника. Ну, а один на один редкий корабль рискнул бы напасть на вединский боевой крейсер, огневая мощь которого могла уничтожить целый спутник.

– Вставай, лежебока! – я взъерошил шерсть на спине Сцина. Он даже не пошелохнулся, только, как ребенок пустил слюну из уголка губ на небольшую подушку. – Хватит притворяться!

С-цин перевернулся на спину, вытянул в стороны все свои четыре лапы и громко чихнул:

– Нигде нет от вас покоя, люди! Приличному сапфирянину не дадут толком выспаться!

– Да ты проспал весь прыжок! Как, впрочем, и я! Мы уже на пороге «Ложа», сейчас подзарядимся, минуем протоку,  и следующий прыжок… Лучше осмотри корабль изнутри и снаружи!

– Вся грязная работа на мне, – замяукал словно земной котенок С-цин, но спрыгнул с кресла и недовольно урча, поплелся в инженерный отсек.

***

Красный диск Седы, находился внутри Прокрустова ложа, рядом с протокой Дьявола, внутри которой действовали приливные силы предела Роша. Причём это взаимодействие было аномальным для обычной системы из двух объектов, так как присутствовала звезда с мощной устойчивой гравитацией, искривляющей пространство внутри туманности.

«Пеликан» двигался со скоростью едва достигавший половины скорости света и на обзорных экранах сейчас можно было во всей красе изучать эффект Доплера, смещение спектрального света ближайших объектов в сторону фиолетового или красного спектра. Те, к которым мы приближались, становились сине-фиолетовыми, а те от которых удалялись, оранжевыми или красными. А еще, казалось, что за кормой "Пеликана" образовался хвост их размазанных разноцветных линий.

Я ввёл в бортовой компьютер «Пеликана» астрометрические данные с учётом временных корреляций и крейсер уверенно вплыл в темную реку. Внутри «протоки», на протяжении почти светового года, не было ни мельчайшей пылинки, все они притягивались приливными силами двух неравных частей «Ложа» и звездой. Зато здесь бушевали нешуточные гравитационные штормы, при неправильном маршруте угрожающие разорвать корабль в клочья.

Только беспристрастный компьютер мог безошибочно, оценивая любое изменение за бортом, вести нас по Прокрустову ложу к точке перехода.

– Эй, Зак, привет из межзвездного пространтсва! – в центр обзорного экрана вплыл Спин С-цин, облаченный в космический скафандр. Он помахал мне своей маленькой лапкой, включил двигатель и скрылся по другую сторону борта.

– Как там наш «Пеликан»? – я пропустил приветствие Спина мимо ушей.

– Жив пока! Но рыбки в «протоке» не водится, поживиться не удастся, – попробовал пошутить мой напарник. Шутка получилась так себе, но бывали и похуже.

– Конденсаторы в норме? – спросил я автоматически.

– Полный порядок! – Спин перевернулся вверх ногами и прилип к экрану «Пеликана.

– Возвращайся на борт, хватит прохлаждаться. – несколько раздраженно произнес я.

– Да, капитан! Одна нога тут, другая там…

Через несколько минут я услышал, как открылась дверь на мостик,  и Спин прыгнул мне на плечо, обернув свой пушистый хвост вокруг моей шеи. По телу сразу разлилось тепло и спокойствие.

«Пеликан» изредка нервно потряхивало, это корабельный И.И. (искусственный интеллект) вносил коррективы в наш путь по протоке Дьявола. При скорости корабля в половину скорости света, даже компенсаторы поля не избавляли нас от неприятных ощущений – головокружения и подкатывающейся неожиданно  тошноты. Я уже не говорю про кратковременную потерю зрения и появление призраков, реакция мозга на изменение релятивистских скоростей. «Пеликан», скользя между гравитационными полями,  то притормаживал, то ускорялся.

Это беда всех космических пилотов, исследующих глубокий космос видеть призраков. Нет, это не костистые скелеты или женщины в белом.

Космические призраки больше похожи на разряды разноцветных молний, появляющиеся то тут, то там в различных помещениях корабля, легко проходящие сквозь стены и, даже исчезающие внутри наших тел.

Еще одна неразрешимая проблема гиперпространственных звездолетов, совершающих «длинные пряжки» от пяти до десяти парсеков, энергетические конденсаторы.

Прыгнуть больше чем на десять парсеков вообще невозможно, по крайней мере, я о таком не слышал, это предел заряда батареи. А потом нужно тянуть бурлацкую лямку на досветовых движителях, заряжая в течение десяти дней, конденсаторы гипердвигателя от энергии близлежащей звезды.

Нам предстояло еще целых пять дней вынужденного отдыха.

***

Прыжок из предела Роша, это головная боль любого звездолетчика, будь то новичок или прожженый космическими лучами старый звездный волк.