– Нам нужен не ты, – тихо сказала она. – Мы говорим в буквальном смысле. Нам нужен на время твой рунный меч, принц Элрик. Я сейчас все объясню.

И она рассказала историю о мире, в котором все живут в гармонии с природой. В этом мире было мало городов в обычном понятии этого слова, а дома здесь строились так, чтобы их контуры отвечали очертаниям холмов и долин, гор и рек, чтобы они сливались с лесами, не уничтожая их, чтобы любой посещающий их измерение не видел никаких следов пребывания там населения. Но потом пришел Хаос, ведомый Гейнором Проклятым, который воспользовался их гостеприимством и обманул его, как обманывал он многие другие души на протяжении тысячелетий. Гейнор призвал своего покровителя, который сразу же прибрал эту землю к своим рукам, обозначив ее принадлежность Хаосу.

– Лишь о немногих из наших поселений знали потенциальные враги с других континентов, так хорошо были мы защищены Тяжелым морем, которое омывает наши земли. Так непроходимы были наши леса, широки и извилисты наши реки, что никто не хотел рисковать своими жизнями ради подтверждения или опровержения легенд, которые каким-то образом дошли до других частей света. Да, мы жили в раю. Но этот рай не был достигнут за чужой счет, считая и тех диких животных, рядом с которыми мы жили. И тем не менее за один или два дня все это исчезло, остались лишь немногие укрепленные пункты вроде этого, где мы с помощью колдовства сохраняем наш мир, каким он был до прихода Хаоса.

– И как долго вы были в осаде Хаоса, моя госпожа? – сочувственно спросил Фаллогард Пфатт и поднял брови в ожидании ответа.

– На протяжении приблизительно тысячи лет положение было хуже некуда, хотя ситуация и никак не изменялась. Большинство наших покинули этот мир и обосновались в других измерениях, но некоторые считали себя обязанными остаться и выступить против Хаоса. Мы – последние из них. Пока мы искали Элрика, многие из наших погибли в схватках с Хаосом, пытаясь атаковать его главную твердыню.

– Так почему же боевые действия приостановились? – спросил Элрик.

– Двое владык Ада занялись выяснением отношений между собой, в особенности после того, как Ариох пленил Машабака на территории, которую тот считал своей собственностью, – в нашем мире. Гейнору, лишенному демонической помощи, оставалось только надеяться, что сестры выведут его назад. Однако все это изменилось. Некоторое время назад произошло событие, которое положило конец передышке. Машабак вернулся сюда и скоро должен выслать против нас свои силы. Тот, кто нарушил это хрупкое равновесие, лишил нас времени, которое еще у нас оставалось…

Элрик не сказал ничего, вспомнив Эсберна Снара и его прыжок на Герцога Ада, вспомнив мужество Северного оборотня, который пытался спасти друга и ненароком нарушил баланс сил, позволивший сестрам получить передышку в их собственном дворце.

Гейнор, одержимый безумной решимостью, оставил Машабака и с боями прорвался сквозь измерения, поклявшись вернуть плоды своей победы, но не именем Машабака, а своим собственным! Он бросил вызов Хаосу, как когда-то бросил вызов Равновесию! Он больше не признавал никаких хозяев! Бывший принц Равновесия заблудился и был вынужден много времени затратить на поиски пути назад, в это измерение. Он прибегал ко всевозможным хитростям и уловкам, пребывая в ярости из-за того, что его всемогущий покровитель, по-видимому, предал его, но в то же время был исполнен решимости установить здесь свою власть. В конце концов он решил, что будет следовать за тремя сестрами, поскольку они должны были вернуться в свое измерение. Изначально на поиски его отправил Машабак, приказав следовать за убегающими сестрами и принести ему живую розу. Но когда Машабак перестал ему помогать, роза перестала быть для Гейнора первостепенной задачей. Он возжелал получить меч Элрика.

После этого он вернулся и продемонстрировал, что теперь может проникнуть во дворец. Он вошел в него и, угрожая сестрам мечом, потребовал от них три легендарных сокровища, которые те держали при себе, чтобы вернуть их владельцу. Гейнор планировал изгнать сестер из дворца в пещеру у восточного входа, где ждал отряд Хаоса, который сам никак не мог попасть в это невероятное место.

Когда Коропит Пфатт овладел умением разрывать пространство – к тому же это его умение было усилено опасностью, которая, как он чувствовал, угрожает сестрам, – Розе удалось наконец проникнуть в этот мир. Она едва успела колдовством защитить сестер и бросить вызов Гейнору, которого выгнала назад во дворец с помощью своего меча и волшебства. Но и он в свой черед нашел источник колдовства и в конце концов чуть не убил ее, а сам, когда появился Элрик и другие, бежал в свою цитадель.

– Мы уже приготовились к смерти, – сказала принцесса Шануг’а, – но все поменялось в последний момент. Интересно, что нас всех соединило? Тебе это известно, господин Пфатт? Уж не движет ли нами длань судьбы?

– Это Равновесие, – с уверенностью сказал Фаллогард Пфатт.

Но Элрик не сказал ничего. Он знал, что Буревестник не служит Равновесию, но если бы не меч, то его, Элрика, не было бы сейчас здесь и он не смог бы помогать сестрам. Но знал ли его меч, что нужно от него сестрам?

И вдруг Элрика поразила страшная мысль. А что, если он уже отслужил целям меча и Буревестнику больше не нужен их союз, от которого зависит жизнь альбиноса? От этой мысли в жилах Элрика буквально застыла кровь. Он клял себя за подневольность мечу. Он отстегнул ножны от пояса, добровольно делая для сестер то, в чем отказал Гейнору.

– Вот меч, который вы искали.

Он предложил свой меч, не ставя никаких условий, делая этот жест без каких-либо колебаний или видимого нежелания. Этого требовала от него честь.

Принцесса Тайаратука вышла вперед, поклонилась и взяла меч двумя маленькими руками. Мышцы ее напряглись от тяжести меча, но она не подала и виду, что ей тяжело. Она оказалась значительно сильнее, чем об этом можно было судить по внешнему виду.

– У нас есть наша Руна, – сказала она. – Она всегда была при нас. С тех самых пор, как наш народ пришел сюда и обосновался здесь. Даже когда ушли драконы, мы не боялись, потому что с нами была наша Руна. Руна Последней Надежды – так называют ее некоторые. Но у нас не было меча. А Руна Последней Надежды должна быть произнесена в ходе особого обряда, в присутствии предмета Силы. Необходимо, чтобы там был Черный Меч; затем владелец меча должен пропеть Руну с нами вместе. И еще надо знать имена сущностей, которых мы желаем призвать. И все это нужно собрать воедино. Таков узор, который нам необходимо создать. Он станет отражением узора, уже существующего, и их двойственность освободит жизненную силу мироздания. И лишь тогда, если все исполним в точности, мы сумеем пробудить союзников, что помогут нам против Хаоса – и изгонят Машабака, Гейнора и их орды из нашего измерения! Если нам это удастся, принц Элрик, мы предложим тебе любое из наших сокровищ… – Она бросила взгляд на Розу.

Но Уэлдрейк не дал ей договорить, восторженно декламируя:

– Именно, – подтвердила принцесса Мишигуйа, чуть приподняв брови, словно недоумевая, как могла столь сокровенная тайна сделаться достоянием менестрелей.

– У него хорошая память на стихи. – Чарион Пфатт, кажется, стало неловко за своего суженого.

– Да, – вскинулся Уэлдрейк, уязвленный тем, что он счел за высокомерие. – Особенно на свои собственные. Осуждайте меня, если угодно. Я отдаюсь во власть рифм и размеров… – И он принялся бормотать себе под нос какие-то строки.

Принцесса Мишигуйа улыбнулась с извиняющимся видом.

Роза поспешила заступиться за поэта: