Его первый Чемпионат Мира прошел в Москве, и это можно было рассматривать как знак судьбы. Марину Дьяченко он не нашел, зато появился практически во всех российских газетах. Японский пловец носит на плече имя русской девушки — чем не сенсация. Но в Японию Хару вернулся без Марины, хоть и с медалями. Марина то ли не читала газеты, то ли и правда слишком мала для метки.
Его встречали как героя — Япония в плаванье не была избалована медалями, а Хару привез сразу три. Два серебра на 50 и 100 метров, плюс бронзу на эстафете вольным. Еще он привез личную неприязнь к одному австралийцу, который увез два золота. В Японии Хару не проигрывал, поэтому серебро его не радовало. Особенно огорчало, что он не привез из Москвы Марину.
— Да брось ты, — советовал Мацуо. — Найди себе уже постоянную девушку. Она будет смотреть на тебя с трибун, готовить овощи на пару и обеспечит регулярный секс. Может, твоей Марине три года?
Хару покачал головой:
— Минимум двенадцать. Метка не может появиться до рождения соулмейта.
Мацуо закатывает глаза и снова тащит друга расслабиться. Тренер из Мацуо будет так себе: слишком любит развлекаться. Дисциплина — не его сильная сторона. Зато ведет за Хару аккаунт в Instagram, где публикует короткие видео с тренировок и много фоток идеального пресса спортсмена международного уровня.
После Чемпионата Хару предложили сняться в рекламе. Он сначала отказался, а потом сам перезвонил. Внешность у него модельная, смешанная кровь делает привлекательным и для европейцев, поэтому он просто решает использовать шанс прославиться. Метку, разумеется, замазывают почти на каждой второй рекламе, но ведь имя модели частенько указывают.
Через пять лет Хару видит себя на плакатах почти по всему миру, вынужденно носит одежду только одной фирмы, привык скрываться за козырьком кепки и солнцезащитными очками, и уже почти не ждет свою Марину. С олимпиады он привез серебро и бронзу — из ниоткуда выпрыгнул прыткий француз, и теперь Хару почти привык проигрывать. Но все равно ненавидит австралийца. Улыбается, конечно, и руку пожимает. А еще мстительно думает, что он-то гораздо известнее. Кто знает олимпийского чемпиона по плаванию? А вот японского спортсмена, который стал лицом известной торговой марки, знают многие. Тренер орет, из-за съемок приходится переносить тренировки, но сниматься не запрещает. Реклама обеспечивает стабильный доход, тренер получает немаленькую зарплату, Хару наглеет и резервирует бассейн только для себя. Марина по-прежнему не заинтересована в своем японском суженном.
Он даже огорченно думает, что она уже попросту замуж вышла, у нее пятеро детей и бизнес в России. Быть может, она даже и видела его, но решила не связываться с загадочной японской душой. А Хару говорит по-русски лучше, чем по-английски, смеется над советскими мультфильмами и лепит дома корявые вареники. Он почти готов поехать в Россию и привести хоть какую-нибудь Марину, можно уже и не Дьяченко, уж слишком прикипел он к этой стране.
Мацуо остается только вздыхать. Хару, щедро присыпанный пшеничной мукой, сосредоточенно пытается залепить лепешку. Мацуо, даже обладая минимальными познаниями в кулинарии, прекрасно видит суть проблемы: начинки много. Тонкая ножка гриба торчит из картофельного пюре, словно символизируя всю жизнь Хару. Он также пытается впихнуть в свою жизнь всего и побольше. И ведь получается же. Много ли найдется в мире олимпийских медалистов, которые бы являлись лицом бренда и рекламировали парфюм? В строжайшей тайне держалось, что сам Хару парфюмом не пользуется. Да и зачем ему? По полдня в бассейне и на беговой дорожке, если не мокрый, то потный.
— Мне кажется, я ей не нужен, — выдает он.
Мацуо с сомнением рассматривает друга. Высокий, с шикарной фигурой, привлекательный… стоит в домашних штанах и фартуке, лепит неведомые русские пельмени. Да на него даже парни засматриваются, а тут — не нужен?
— Ты что-то сегодня совсем расклеился, — замечает Мацуо. — Слишком много об этом думаешь. Расслабься.
— Расслабься? — переспрашивает Хару. — Я русский язык с десяти учу, я его знаю лучше, чем мой профессор в университете. Я всю русскую классику в оригинале прочел. Я вареники леплю! Вареники, а не что-то нормальное, японское. Я с семи лет живу в ожидании, что появится русская Марина, и чтобы ее не обременять разницей в менталитете, я уже сам практически русский. Осталось только гражданство получить и имя русское взять. И где Марина?
Мацуо вздохнул. Универ они уже закончили, теперь Мацуо работал помощником тренера у самого Хару, попутно занимаясь с юниорами в том же бассейне. Спортсмены — те еще дивы, истерики устраивают и не по такому поводу, но Хару… Он среди этой братии славился сдержанностью и отсутствием особых проблем, даже перед соревнованиями был собран и спокоен. Сейчас же он реально был не в себе. Именно поэтому Мацуо экстренно придумывал оправдания для русской Марины, которую он к этому времени всем сердцем ненавидел.
— Быть может, она вообще в другой сфере работает? — неуверенно предположил Мацуо. — Может, она доктор астрофизики, у нее студенты? Или она космонавтов готовит? Может, военная, работает где-то на базе. Появится твоя Марина, куда денется. Соулмейты почти всегда находят друг друга.
Он замолчал. Официальная статистика гласила, что только одна пара из ста не находила друг друга. Но говорить подобное сейчас явно не стоило. У Хару реально крыша едет с этой Мариной, так что лучше бы его не злить.
Хару любили. И фанаты, и руководство. Почти образцовый спортсмен. Скандалы не устраивает, разговаривает вежливо, серебро прилежно в страну привозит. Жаль, что не золото, но все равно все рады. И даже реклама нижнего белья никого не смущает: он все равно вечно в плавках, пусть уж рекламирует.
***
Хару приобрел привычку гулять по улицам Токио. Он недавно купил квартиру, завел собаку, расставил на полках многочисленные книги на русском языке, привез из Питера самовар. Самовар сверкал боками, слишком выделяясь на фоне минималистичного дизайна квартиры, пес по кличке Ленин тоже любил плавать, а русские книги удивляли гостей своим количеством. Хару подумывал получить степень. Он не знал, сколько еще будет плавать, потому что серебряные медали уже в печенках сидят.
Ленин гулял только в сумерках. Хаски плохо переносил душное токийское лето, поэтому весь день валялся ковриком около кондиционера. Собаку Хару привез из России вместе с самоваром и теперь печально смотрел на страдающего пса. Наверное, русские просто не приспособлены к Японии. Марина это чувствует, поэтому находиться не желает.
У Хару отпуск. Не то, чтобы спортсмены реально отдыхали, но тренер буквально заставил его забыть о бассейне хотя бы на неделю. Хару не нравится не тренироваться. Так он начинает слишком много думать, и тогда перестают спасать книги на русском и кулинарные ток-шоу. Поэтому Хару ходит по городу. Натягивает кепку пониже, прячет руки в карманах и плетется по улицам, смотря себе под ноги.
Токио мало приспособлен для прогулок. Это не крошечный городок у моря, где Хару вырос, здесь повсюду толпы народу, все спешат по своим делам, и только Хару плетется в никуда. Без плавания ему, оказывается, нечем заняться. Впору реально идти и получать ученую степень. Или уже уходить полноценно в модельный бизнес, может, что и получится. Или идти в дорамах сниматься. Будет играть романтических героев с каменным выражением лица. Так он точно сможет.
Он так старательно смотрел себе под ноги, что врезался в девушку. Врезался сильно. У нее из рук выпал телефон, а сама она не упала на дорогу только потому что Хару успел поймать. Телефон тут же был раздавлен проезжающей машиной, отлетел еще дальше, по нему проехал еще один автомобиль… Стало абсолютно ясно, что его не просто не восстановить, его еще и не достать. Движение здесь слишком быстрое, чтобы пытаться вытащить с середины проезжей части остатки гаджета.
— Простите, — тут же поклонился Хару. — Я куплю вам новый, прошу прощения.
