– Она о том, что мы слишком много тратим на свою еду тогда, когда другие умирают с голоду, я прав… Альма? – и тут же он доказал, что девушка заблуждалась. Их взгляды встретились во второй раз. И наконец-то Альма поняла, что так пугает ее во взгляде лорда – он пустой. Совершенно пустой взгляд. В нем нет ни искры интереса, презрения, жалости, нет ничего. Даже той жадности уже нет. Пустота, лишь пустота, в которую может затянуть.

– Да, – и врать там, где ее прочитали как открытую книгу, Альма не собиралась.

– Аргамон, ты говорил, что леди Альма содержалась в монастыре? – ему стоило бы оглянуться на усача, стоило бы дать возможность отвести взгляд, но Ринар не сделал этого. Он продолжал смотреть прямо, бесстрастно и пусто.

– Да, мой лорд.

– Тогда ты должна знать, Альма, что так распорядился бог, которому ты благоволишь. Он допустил на землю грехи, он допустил несправедливость, кто же я такой, чтоб сопротивляться его воле?

– Он дал нам право выбирать, всего лишь… А выбор предполагает справедливость и несправедливость, правду и ложь, шаг вперед и возвращение, жизнь и смерть.

– Мы вольны выбирать жизнь или смерть? – их диалог казался Альме странным. Очень странным. Но отшутиться, сменить тему, отвлечься от подобных разговоров так, как положено делать пятнадцатилетним девушкам, Альма не могла – просто не умела.

– Да, но должны быть готовы нести ответ за свой выбор.

На самой глубине серых радужек на секунду блеснула искра. Еле заметная, практически неуловимая, но она была. Альма знала точно. А потом все резко закончилось.

– Велите подавать десерт, мой лорд, пока милая гелин не решила, что и это от лукавого, – над собственной шуткой посмеялся только Аргамон, но к этому разговору они больше не возвращались.

Впервые в жизни Альма попробовала шоколад. Лакомство, о котором лишь слышала, но никогда не видела, и по правде, даже не мечтала о нем. Вкусно ли? Да, но не настолько, чтоб восторгаться, хлопаться в обмороки и признаваться густой пасте в любви, как, видимо, от нее ожидали.

Хотя нет, Ринар не ждал от нее ничего, Альма знала точно, его она тяготила. Ждал Аргамон. Переводил взгляд с задумчивого лорда на нее и чего-то ждал, вот только мысли читать Альма не умела.

Девушка не знала, сколько длилась их трапеза, но в какой-то момент поняла, что находиться за столом больше не может.

– Простите, – отложив салфетку, Альма попыталась подняться. Ей хотелось скрыться там, где она не будет казаться себе настолько лишней, где ей не будет так неудобно. Где звенящая тишина не будет резать уши.

Никогда тишина не была для нее проблемой. Никогда раньше, а здесь она давила.

– Все хорошо? – смотрящий куда-то в окно Аргамон перевел взгляд на нее. Эти странные… люди… они явно не разделяли ее волнения. Им было комфортно.

– Да, простите, просто я хочу отдохнуть.

– Опять? – Альма не была знакома со всеми правилами этикета и хорошего тона, наука монашек в этом плане могла считаться достаточно скудной, но оставшись сидеть, после того, как она поднялась, лорд явно не выказывал свое почтение. Слегка запрокинув голову, Ринар поймал ее растерянный взгляд, губ мужчины коснулось подобие улыбки. – Я думал, вы не пожелаете отдыхать еще долго после того, как Аргамон не пожалел на вас поистине львиной доли чар.

Аргамон кашлянул, а потом пожал плечами, будто извиняясь.

– Я всего лишь жалкий полукровка, мой лорд, немного не рассчитал… – Ринар хмыкнул еще раз, так и не отведя взгляда от напряженной Альмы.

– У тебя были вопросы, Альма, я готов их выслушать, – резко встав, он навис над девушкой скалой. Не успев поднять голову, она практически уткнулась носом в рубашку мужчины, невольно делая вдох. Он странно пах… Пах немного горько, а еще практически неуловимо хвоей и дождем, будто только что вернулся из-под проливного ливня в ее родном монастыре. Один вдох, и Альма отступила, заставляя себя опомниться. – Аргамон, – всего лишь произнося имя подчиненного, Ринар умудрялся отдавать ему приказы.

Кивок, и усач шумно отодвигает стул, обходит стол, застывшие на расстояние вытянутой руки друг от друга фигуры, на секунду останавливается, снова кладя руку на напряженное девичье плечо, а потом выходит, плотно прикрыв за собой дверь.

– Что тебя интересует? – лорда Тамерли явно не волновало ничто и никогда. И сейчас он продолжал возвышаться над Альмой, не чувствуя и не разделяя ее напряжения.

– Кем были мои родители и почему вы поклялись опекать меня?

– Это так важно для тебя?

– Да, – если честно, второй вопрос интересовал девушку куда больше, по одной простой причине: она не верила в возможность искренних безвозмездных порывов, прожив пятнадцать лет в обители приближенных к святости людей, девушка отчетливо понимала – за все приходится платить. А от его ответа зависело, этот порыв по отношению к ней – его плата, или когда-то плату взыщут с нее.

– Они были магами, полегли во время последней войны, она закончилась раньше, чем тебе исполнился год. Я долго не подозревал об этом, а когда узнал, было уже поздно – тебя отдали на воспитание в другую семью, а они уж распорядились, как считали нужным.

– Вы искали меня пятнадцать лет? – в это верилось с трудом. Слава богу, не так-то много детей подбрасывают под двери монастырей каждый день.

– В их городе прошел мор. Многие не выжили, они тоже. Я долго считал, что ты погибла с ними, но совсем недавно узнал, что это не так.

– Как? – Альма видела, как при каждом следующем вопросе Ринар слегка кривится, будто этот допрос грозил с минуты на минуту надоесть лорду, но пока он мужественно выдерживал натиск.

– Это было заботой Аргамона, понятия не имею, – он ответил, не моргая, не тушуясь, дыхание не сбилось, Альма кивнула, принимая такой ответ.

Он действительно не похож на… человека, который стал бы заниматься вопросом ее поиска лично. Проведя подле него время трапезы, у девушки вообще закралось сомненье, что он занимается чем-то лично, кроме как бросает задумчивые взгляды на окружающие его предметы.

– Почему вы поклялись опекать меня?

– У меня нет детей…

– Вы молоды, – такой ответ совершенно не устраивал Альму. Клялся он больше пятнадцати лет назад. Жизнь лордов длится до трех столетий, они так же как и люди рождаются, так же живут, и стареют. Просто с ними происходит все куда медленней. На вид, девушка не дала бы Ринару больше тридцати по человеческим меркам, а значит, ему светит еще минимум сто лет счастливой жизни в достатке. А достаток привлекает невест, способных дать потомство.

– Я задолжал.

– Что?

Эта девочка будила в нем непонятные чувства. Слишком прямолинейна, слишком скрытна и открыта одновременно, слишком много понимает и в то же время не понимает ничего, а ее вопросы… Ведь он мог пресечь их на корню, но почему-то не делал этого. Ах да… Ведь все должно быть добровольно, как он мог забыть…

– Они спасли меня когда-то, а теперь настал мой черед. Я обеспечу тебе жизнь, достойную твоего происхождения. Я дам образование, кров, все, что пожелаешь.

– А если я решу уйти? Если я откажусь?

– Не раньше, чем мой обет будет исполнен.

Альма кивнула. Такое развитие событий она предвидела. Конечно, ни одна здравомыслящая барышня и не решилась бы уходить из подобной золотой клетки, но за себя Альма ручаться не могла.

– Если мои родители были магами…

– Аргамон будет обучать тебя. Я не могу, чарами лордов ты не овладеешь в полной мере, а он полукровка, научит тебя всему, что понадобится. Если хочешь, через несколько лет представлю тебя при дворе.

– Каком?

– Азарии, очевидно…

Еще один кивок, и Альма невольно закусила губу. Красочные картинки сами собой вставали перед глазами. Она никогда не видела двор. Только в детстве, почитывая сказки, пыталась представить, каким он должен быть.

Последняя война между соседствующими Азарией и Валией сильно повлияла на оба государства, спровоцировав голод не только в приграничных территориях, но даже в столицах. Но война была давно, а значит, столица вновь пестрит красками, цветет и развивается.