Цинизмом проникнут нацистский девиз первомайского праздника
Новая власть — новые праздники
По ускоренной программе
Дальше бреши дело не пошло
На уцелевших предприятиях пищевой промышленности перерабатывались сельскохозяйственные продукты, полученные в результате реквизиций и обязательных поставок. В связи с нерегулярным и недостаточным поступлением сырья все эти предприятия работали с перебоями. В основном полученные продукты использовались для снабжения германских войск и военных госпиталей. Наибольшее количество продукции выдавали в Центральной России завод фруктовых вод в Карачеве и маслозавод в Трубчевске (Орловская область).
Восстановленные предприятия легкой промышленности обслуживали исключительно германскую армию. Функционировало достаточно большое количество заводов по первичной переработке льна в оккупированных районах Смоленской, Калининской и Ленинградской областей. В Пскове и Порхове работали овчинно-тулупные предприятия, выделывавшие тулупы, шубы, жилеты, теплые одеяла и перчатки из захваченных немцами значительных запасов овчин и кож. В течение нескольких месяцев 1942 года в Таганроге действовала обувная фабрика, прекратившая работу из-за нехватки сырья.
Уже в первые месяцы Второй мировой войны в Третьем рейхе в связи с увеличением численности Вермахта стал ощущаться недостаток рабочих рук, занятых в промышленности и сельском хозяйстве. С 1939-го до середины 1941 года количество рабочих и служащих уменьшилось здесь примерно на 2,7 миллиона человек.[326] Поэтому, захватив ту или иную страну, нацисты наряду с ограблением ее сырьевых ресурсов, максимальным использованием местной промышленности проводили непрерывные депортации в Германию физически крепких людей.
5 августа 1941 года рейхсминистр Восточных областей Альфред Розенберг издал приказ об обязательной трудовой повинности для населения этих территорий. Уклонение от нее каралось тюрьмой. (В СССР (1940 год) самовольный уход с предприятий и самовольный переход с одного предприятия на другое карались тюрьмой. Опоздание более чем на 20 минут приравнивалось к прогулу. За это полагалось до шести месяцев исправительно-трудовых работ по месту работы с удержанием до 25 % заработка. Повторное опоздание (прогул) во время отбывания этого наказания каралось тюрьмой. — И. Д.)
Но при этом гитлеровцы отлично понимали, что для относительно полного использования экономического потенциала оккупированных районов нужно добиться хотя бы минимальной поддержки со стороны местного населения. В документах командования немецкой армии разъяснялось:
«Чтобы добиться здесь наивысшей производительности, необходимы добрая воля и готовность к труду самого населения как помощника в деле восстановления страны».[327]
Существовавшие при советской власти артели и союзы кустарей были объявлены ликвидированными. Провозглашалось восстановление частных кустарных предприятий. Кустари, не получившие права иметь самостоятельное предприятие, могли объединиться в артели или товарищества. Для их организации требовалось разрешение оккупационных властей. Вступление евреев в артели было запрещено.
Перед кустарной промышленностью была поставлена задача осуществлять для воинских частей ремонт обуви и обмундирования, изготовлять различный военно-хозяйственный инвентарь. Помимо военных заказов кустари должны были снабжать местный рынок товарами широкого потребления, используя местное сырье и остатки военных материалов, выделяемых германскими властями. Таким путем оккупанты намеревались хотя бы отчасти удовлетворить спрос крестьян на предметы повседневного обихода, повысить покупательную способность денег и стимулировать добровольную продажу русскими крестьянами сельскохозяйственных продуктов.
Восстановлению кустарной промышленности в освобожденных от большевиков областях было посвящено немало материалов в коллаборационистской прессе. Так, в журнале «На переломе» писалось о «непрерывном росте ремесленных мастерских». В качестве образца приводился Симферополь, где «96 промышленных предприятий работают на германское военное командование и население, вырабатывая ежемесячно продукции на 1 300 000 рублей».[328]
В Орле функционировали мастерские по обработке металла, хозяевами которых являлись Сиротский, Васильев и Ноздрунов. Они изготавливали ведра, тазы, кастрюли, кофейники, железные печи.
Однако из-за отсутствия сырья, топлива, недостатка квалифицированных кадров кустарная промышленность не оправдала надежд германских властей. Те кустарные предприятия, которые не получали германских заказов, находились в жалком состоянии или полностью бездействовали. Характерно, что в качестве образцового кустарного предприятия, ориентированного исключительно на «культурные запросы русского населения», коллаборационистская газета «Речь» превозносила «небольшую конвертную мастерскую А. А. Кожиной». По случаю годовщины этого предприятия вышла большая статья.[329] Уничижительной критике на страницах оккупационной прессы так же подвергалась жизнь в СССР в предвоенные годы.
Из газеты «Новый путь»:
Два примера
23 года население Смоленска и всей России жило в тяжелых материальных условиях. Вместо описываемого в литературе и показанного в фильмах расцвета и «рая земного» в действительности мы во многом видели нищету и упадок. Заработной платы хватало на самое примитивное существование.
Развитие кустарных промыслов всячески тормозилось, частная торговля и личная инициатива в ней были вырваны с корнем, несмотря на существенную потребность в них населения.
Смоленск до войны имел 165 тысяч жителей; в 1939 году в городе было 239 кустарей, в 1940 году — 184, а на 20 июня 1941 года — 136.
Свертывание частной инициативы происходило на 25 % ежегодно.
Посмотрите, что в этом направлении произоигло только за пять месяцев после освобождения Смоленска. В городе с 40 тысячами жителей в сентябре было 94 кустарных промысла, в октябре — 161, в ноябре — 214. Прибавьте к этому 15 уже организованных торговых предприятий. А ведь это только начало!
Богатство и зажиточная жизнь населения есть отражение общего благосостояния страны. Вести государство к нищете и уничтожению частной инициативы могла лишь клика коммунистических безумцев. Теперь народу дана возможность поистине широко применить «русский размах», и наш народ без партийных вожаков и понукателей приведет себя в ближайшие годы к подлинно человеческой жизни.
М.
Но так хорошо дела складывались лишь на страницах коллаборационистской прессы. Например, в Пскове начальник района Горожанский в своем докладе 22 марта 1943 года в связи с годовщиной работы Псковского районного управления, говоря о развитии промышленности, смог отметить только такой факт:
«Организуем выработку гонта, деревянного кровельного материала, в котором ощущается большая нужда как в городе, так и деревне. Гонторезный станок уже приобретен».[330]
