Горе От предчувствий тяжёлых синея, Не глядите так часто в трюмо: Ожидание горя сильнее, Чем пришедшее горе само. Город и село Идут в города самозванцы из сёл, Но, правда, не очень-то в ногу: Дорогу ослу не уступит осёл, А умный уступит дорогу. Горчица и хрен Если унесёт развратный ветер, То никто не должен огорчиться: Лучше всех виагр на этом свете Русский хрен и русская горчица. Госдума Не при на сливки общества, Госдума, Прокисшей их нет в мире ничего: Не трогайте за яйца толстосума, Но сумку отберите у него! Господа и слуги Низкий статус – не беда, А судьба, мой друг: Есть такие господа, Что ужасней слуг. Господь Куда направить свой талант, Не скажет нам ни дух, ни плоть: На свете лучший консультант И воспитатель – сам Господь. Гости Для гостей не жалко ничего — Пусть себе едят после шести: Гости существуют для того, Чтоб порядок в доме навести. За то, что тащат гости ложки, Не угодив на Колыму, У нас встречают по одёжке, А провожают по дерьму. Государство и человек С каждым днём нищаешь ты, Но, обиды не тая, Хоть кричи до хрипоты: «Государство! Это я!» Грабли Мои позиции ослабли Под звон растраченных монет: Кругом одни и те же грабли — На лбу живого места нет. Мои конечности ослабли, И зуд в ногах давно: Пошли мне, Боже, снова грабли, Но только не говно! Вся жизнь происходит у нас на бегу, И море препятствий одних: Встречаются грабли на каждом шагу — Ну как не наступишь на них?! Гранит науки Несмотря на боль и муки, Хруст суставов и горбов, Грызли мы гранит науки И остались без зубов. Границы Пусть всё, как было, сохранится, Ведь созидалось слишком сложно: Безбожно двигая границы, Порвать людские души можно. Графоман В плену словесного дурмана Юнцы и старики: Понять нетрудно графомана Всего с одной строки. Графоман и читатель Недолго длится творческий роман, Никто попасть не может в унисон: Бессонницей страдает графоман — Читатель от стихов впадает в сон. Графоманы Графоманы снова строят гать, Чтоб не потонуло графоманство: Бездарям должны мы помогать Зарывать поглубже их упрямство. В этом беличьем колесе Пошатнули разум дурманы: Графоманов ругают все, А особенно – графоманы. Грей и Ассоль Паруса истрепались на рее, Алый цвет растворился от соли: Мелко плавают старые Грей, И по центнеру весят Ассоли. Грех Грешной жизни вороха — Вот залог душевной смуты. Лишь один я без греха Как-то жил аж три минуты. Мечтает каждая блоха Пойти в обход осенней стыни: Уйди подальше от греха — И ты приблизишься к святыне. Грехи Блюдут закон церковные верхи, Но не блюдёт двуличия приспешник: Священник, отпускающий грехи, Бывает аморальнее, чем грешник. Пусть никто не зарекается, Что восстанет из трухи: Если грешник не раскается — Не простит Господь грехи. Для великих дел открыты дали — Вот и покажись во всей красе: Если бы грехи нам не прощали, Грешниками стали бы не все. Грешник Много раз по блуду плоть скучала, Божеское зная обращение: Грешник получает кайф сначала, А потом – Господнее прощение. Гробовщик Жалость так берёт, аж в горле ком От терзаний в жизненном горниле: Если бы я был гробовщиком, То людей бы меньше хоронили. Грохот и тишина В полях труды уже завершены, И грудь колышет воздуха хватанье: Вдали от деревенской тишины Вдруг оглушает мира грохотанье. |
