– А если плюнуть на все правила? – Аргалион приподнялся на руках. Голова гудела, в теле была слабость, даже говорить получалось с трудом.
– Что ты сказал?! – Лафьет был в ярости, в одной из его рук образовался огромный сгусток синей энергии, но когда советник был уже рядом с ангелом и готов был атаковать, Карен преградил ему путь и схватил за запястье.
– Я прошу вас, не делайте этого! – мужчина уже не знал, что и делать, о чем просить, – он еще так молод, он не понимает, что он говорит. Все эти события затуманили его разум. Я верю, что вы достаточно мудры, чтобы понять всю ситуацию. Пусть он идет с миром, он и так падший, он ни на что не сможет повлиять. Если хотите кого-то наказать, то лучше меня. Я не смог воспитать его, как следовало.
Карен выпустил руку советника и сделал шаг в сторону.
– Я не смогу повлиять? – юношу шатало из стороны в сторону, словно он был пьян, – я смогу!
– Уведи это ничтожество с глаз моих долой! – Лафьет отвернулся, а мужчина подхватил Аргалиона и потащил его прочь из зала.
Когда они были уже довольно далеко от зала советов, Карен, наконец, опустил юношу на траву. Ангел все еще не пришел в себя окончательно, у него был мутный взгляд, а тело было словно сделано из ваты.
– Какой же ты дурак, – сказал мужчина резко, – ангелы не могут плевать на правила. Вспомни, кем ты был, чему тебя учили, и кем ты стал сейчас. Я поражен, что Лафьет не отправил тебя после такого в чистилище. Советую тебе избегать кого-либо, кроме таких, как ты. Сейчас они все будут заняты другими проблемами. И мы тоже. Так что, прячься.
– А я тебя слышу, – на лице ангела была странная улыбка, словно от удара головы его ум тоже повредился.
– Не может быть! – Карен чуть не подскочил на месте от удивления, – от своего гнева Лафьет даже забыл о том, чтобы лишить тебя возможности слышать то, что говорят души и нормальные ангелы. Ладно, я ухожу, и советую тебе хранить эту тайну в тайне, прости за такое сочетание слов.
Мужчина поднялся и куда-то пошел. Юноша не мог видеть, куда тот направлялся, потому что лежал, раскинув руки, и смотрел в небо. Аргалион уставился в одну точку, и продолжал смотреть. Он не знал, сколько времени прошло. Он лишь лежал и смотрел. Смотрел, как небо было ясным, затем откуда-то появились облака, они постепенно превращались в темные тучи, серые, тяжелые, ползущие по небу, а потом тучи стали плакать. Их слезы попадали прямо в глаза ангела. Но он даже не пытался закрыть их, а лишь моргал. Улыбка уже давно сползла с его лица, в голове не было никаких мыслей. А дождь все шел. Ему было, в общем-то, все равно, что происходит там, внизу, на кого попадают его капли. И Аргалиону тоже было все равно, что он уже совсем промок. Он продолжал лежать на траве и смотреть. Смотреть куда-то в бесконечность; он словно пытался заглянуть в самую суть бытия, но ничего разглядеть не удавалось. Что-то было в воздухе такое, притягательное, что не хотелось уходить. Атмосфера словно обволакивала со всех сторон и убаюкивала под легкий шум падающих капель.
Юношу начало клонить ко сну. Он закрыл глаза и попытался подумать о чем-нибудь. Почему-то пришли мысли о правилах. Когда он только попал сюда, его помощником и наставником стал Карен. Он объяснял правила, точнее пояснял то, что рассказывал Разнаил, следил за его успехами и давал свои рекомендации. Постепенно они с мужчиной сблизились и стали кем-то вроде хороших приятелей, Аргалион даже мог назвать Карена в некотором роде другом, почему-то этот ангел всегда был к нему достаточно благосклонен, между ними двумя ощущалась какая-то родственная связь, словно мужчина был ему отцом или старшим братом. Примерно так Карен и относился к Аргалиону, как к своему младшему нерадивому родственнику.
Самое главное правило, которому мужчина научил юношу, было не вмешиваться в жизни людей. Он никогда не понимал, почему этого нельзя. И все как-то уходили от ответа. Он никак не мог понять, они не знали, не хотели говорить или принимали это как должное? А может, они испробовали все это на себе и поняли, почему так нельзя поступать. А ведь он тоже испробовал, но так и не понял… Мысли становились все более расплывчатыми, далекими, и вскоре Аргалион уже полностью погрузился в сон.
– Как по-твоему, он еще спит? – сквозь сон ангел услышал мужской голос. Во всем теле была какая-то неприятная тяжесть, а веки словно налились свинцом и никак не хотели подниматься. И пока их поднимать не стоило: было слишком рано, вдруг этот голос скажет что-то интересное, пока его обладатель думает, что юноша спит.
– Я не знаю, Крис, – похоже, это были его недавние знакомые, – что ты хочешь от него?
– Он был с одним из ангелов, я видел. Мне хочется понять, кто он такой, на чьей он стороне и почему его еще не отправили в чистилище за его выходки.
– Ты слишком жестокий! Нам повезло, что нас туда не отправили. Почему ты так настроен против него?
– Потому что мы не заслужили такой участи, мы не совершили ничего ужасного. А он много чего натворил и его даже чистилище обошло. Я не считаю это справедливым решением.
– Мне кажется, мы не вправе судить о справедливости, она где-то выше нас, выше нашего восприятия.
– Если уж мы даже здесь не можем ее понять, то существует ли она вообще в таком случае? – Мужчина пнул Аргалиона в бок, ангел поморщился, – хватит притворяться спящим, нас так просто не провести.
– Отвали, – весьма невежливо сказал юноша и приложил руку к месту удара, а затем попытался открыть глаза.
– Фу, как грубо, – картинно скривился мужчина, – мне интересно знать, как это тебе удалось попасть к совету? И при этом ты еще тут, а не в чистилище.
– Меня самого это удивляет, – ангел приподнялся, – я же сказал, что найду своего друга, он помог мне.
– Да, я тебя, похоже, недооценил. И как советник отреагировал на твои речи?
– Он был зол, но он понял, что мои слова могут быть правдой.
– Это очень мило, у нас здесь новый пророк появился, не удивлюсь, если ты еще и сам в этом будешь виноват, – Крис со всей силы надавил ангелу ногой на живот. Юноша стиснул зубы.
– Оставь его! – Лиса оттолкнула мужчину, – он такой же, как мы, а ты на него набрасываешься!
– Не вмешивайся в мужские дела, все вы, бабы, одинаковые: бедных несчастных готовы пожалеть только потому, что им плохо, даже если они последние твари.
– Почему ты считаешь его таким плохим? – женщина встала между Крисом и Аргалионом, чтобы предотвратить дальнейшее избиение ангела.
– Потому что из-за него умер человек, он нарушил кучу правил, а его на перевоспитание к людям отправили, а потом тоже пощадили. Ему место в чистилище, – Мужчина сплюнул, развернулся и ушел. Лиса не стала его останавливать, она опустилась на колени перед ангелом:
– Ты как, в порядке? – поинтересовалась она.
– Бывало и похуже. Намного, – Аргалион сел, – глупо было заступаться за меня.
– Почему ты так считаешь?
– Вы ведь из-за этого рассоритесь, а я не хочу вмешиваться в чужие отношения.
Женщине стало смешно, от его слов:
– Ну ты насмешил. Мы знакомые, не более. У нас слишком разные взгляды. Не думай, что я жалею тебя или что-то такое. Нас тут мало, это не место, где следует драться, тем более нам между собой, это слишком по-людски, а мы уже давно не люди. И если ты говоришь, что это место должно будет погибнуть, то не ты причина этого.
– Нет, я. Я полез туда, куда не стоило, и позволил плохим людям получить то, что они хотели.
– Ты ошибаешься. Это должно было случиться, не ты, так другой – неизбежность, вот что это такое. Посмотри вокруг, разве то, что происходит уже довольно долгое время среди ангелов, не напоминает тебе жизнь людей? А так не должно быть, мы ведь должны быть совершенно другими, чтобы рай оставался раем.
Внезапно ангелу пришел на ум вопрос, который мучил его время от времени, но на который никто не решался дать ему ответ или просто умалчивал:
– Мне кажется, ты та, кто сможет ответить мне на вопрос, который давно меня терзает. Скажи, почему ангелам нельзя нарушать все эти дурацкие правила, почему столько запретов? Существуют же ситуации, требующие нарушить запрет.
