- Что?! - выкрикнули они одновременно. После чего Алекс засмеялся, а Джереми замер.

Я молча ждала. В моих глазах был вызов. И Джереми видел его.

Да, я очень изменилась. Если бы не угрозы отца, я бы не стала ставить это условие. Но мне скоро пригодятся деньги. И я не собиралась втихую снимать их с карты родителей. Пусть они думают, что загнали меня в угол.

- Не многовато ли? - Джереми вышел из ступора.

- Нет, я пела здесь три года абсолютно бесплатно, обогащая твой счет. Но времена меняются. И если не хочешь, то я пошла отсюда. Тебе придется самому объяснять присутствующим, почему я не вышла на сцену.

Джереми заскрежетал зубами. Я прекрасно понимала, и он тоже, что выхода у него нет.

- А ты мне очень даже нравишься, детка, - Алекс поддался ко мне. - Может, уединимся где-нибудь на пару минут?

Он дотронулся до моей руки. Я отдернула ее, стараясь сдерживать свое отвращение и гнев. Я до сих пор содрогалась, вспоминая его приставания на танцполе.

- Даже не думай, - оскалилась я. - Джереми, держи своего брата подальше от меня.

Я еще помню, как он говорил, что это именно я пристаю к нему.

Джереми зло посмотрел на Алекса. Тот поднял руки, типа, сдаюсь.

- Ну, так что решили? - Я пальчиком обвела толпу. - Платишь? Или я пошла домой?

- Хорошо, - капитулировал Джереми.

- Ну и ладненько. - Я хлопнула в ладоши, как это делает Яна. Чёрт, я начала перенимать ее слова и поведение. - Только деньги вперед.

Алекс опять прыснул. Джереми покраснел еще больше. Но все-таки кивнул Алексу. Тот вытащил из-под барной стойки десять купюр по сто долларов. Я свернула их и положила в свой маленький черненький рюкзачок с шипами, что висел у меня на плече.

- Ну, вот и все. Пошли на сцену! - Мое настроение сразу поднялось. Хотя бы немного денег на всякий случай у меня есть.

Я вышла на сцену, уверенно шагая. Вокруг царил полумрак, но я всех вижу, и меня тоже все видят. На сцене стоял стул. Я залезла на него, удобно откинувшись на спинку.

- Всем здравствуйте, - сказала я в микрофон, проверяя звук. Все в норме. - Давайте начнем.

Такого я еще не испытывала. Я не пряталась, была сама собой. Пела, получая нереальное удовольствие. И людям это нравилось. Им нравилось слушать именно меня - Жаклин Томсон - а не тень.

Началось все с песни Miley Cyrus - Wrecking Ball - тенденции не меняются. Люди выпивают, раны дают о себе знать. Они заказывают душещипательные песни и плачут, слушая их. После чего им реально становится легче.

Или же такую, под которую можно танцевать. Но танцуют сейчас в основном под клубные миксы, поэтому таких песен немного. Именно в этом и прелесть бара «Только пьяные». Ты можешь услышать живое выступление, не клубные миксы, и при этом сам выбираешь плейлист.

Песни The Pretty Reckless сегодня были очень популярны. Я спела «Kill Me», «Just Tonight» и, конечно же, «My Medicine». Также Nikelback: «Far Away», «If Today Was Your Last Day», «Lullaby».

Я также исполнила Ben Cocks - So Cold. Слова этой песни эхом отражались в моем сердце.

- Из-за тебя мое сердце истекает кровью,

Ты все еще должен мне причину,

Я не могу понять, почему...

Я уже не могла сидеть на стуле. Я ходила туда-сюда, воспроизводя одну песню за другой. Далее была группа Skillet. «Awake and Alive», «Comatose». Услышал мелодию «Lucy». Я сделала глубокий вдох. Эта песня всегда отзывалась болью. Я даже иногда плачу, когда пою её.

Я подошла ближе к краю, посмотрела на зрителей. Одни стояли с бутылками у небольших столиков, другие сидели на диванчиках, третьи раскачивались под песни возле сцены. Я знала, что меня слушают все. Я хотела увидеть Николаса. Но со сцены не могла разглядеть всех.

Я села на край сцены и свесила ноги. Не знаю, как я решилась на такой шаг. Но мне захотелось петь рядом со зрителями. И я не пожалела. Они пели вместе со мной. Я слышала их. Некоторые уже ревели. Я пела:

- Когда прошло все,

Хочу обнять вновь...

Я б отдал весь этот мир,

Чтоб блеск увидеть мне сейчас в глазах твоих.

Слишком эмоциональная песня. Я смахнула слезы с глаз. Мне захлопали. Я улыбнулась.

Я больше не могла петь. В горле пересохло, в легких горел огонь. И эмоционально было уже тяжеловато.

Я ушла со сцены, взяла у Алекса бутылку воды.

- Мне надо подышать, - сообщила я Джереми и направилась к черному ходу.

Свежо. Я подошла к стене и приложила к ней лоб. Тишина, спокойствие. Как же хорошо. Сердцебиение зашкаливало, как и адреналин у меня в крови. Я услышала, как открывается дверь, улыбнулась, подумав, что это Николас. Он знал, что я прячусь здесь после выступления. Я обернулась и замерла.

Это был не Николас.

- Грег. - Я сжала зубы. Мой желудок упал в пятки.

Я совсем забыла о его существовании. И вот он стоит передо мной.

- Вот ты где! - Он мерзко улыбнулся. - Давно не виделись.

Он начал подходить ко мне.

- Не подходи! - процедила я.

- А то что? Что ты мне сделаешь? Посадишь в тюрьму?

Грег засмеялся. У меня мороз по коже пробежал от его смеха.

Мы с ним вдвоем. В темноте. В переулке. Здесь никого нет.

Он медленно надвигался на меня, зажимая в угол.

- Ты лишила меня моей секс-игрушки: теперь тебе придется занять ее место.

- Ты свихнулся? Я не собираюсь заниматься с тобой сексом!

- Ну, - он улыбался, а я готова была блевануть, - у тебя нет выбора.

Я прижалась к стене спиной. Отступать больше было некуда. Я решила неожиданно протиснуться сбоку. Но он поймал меня за руку и швырнул обратно в угол. Я ударилась спиной о шершавую стену.

- Решила поиграть в недотрогу, тварь? - выдохнул он мне в лицо.

Я отвернула голову: какое противное у него дыхание. От него вообще разило алкоголем, травкой и еще неизвестно чем.

- Я закричу, - предупредила я.

- Кричи, сладкая. - Он прижал свое тело к моему. - Я люблю, когда вы громко стонете.

Его руки начала шарить по моему телу. Я сопротивлялась и извивалась, пытаясь скинуть с себя его руки. Я начала колотить его, не метясь, а просто куда попаду.

Грег выругался, поймал мои руки. Он остановился, что-то обдумывая, после чего толкнула меня в другую сторону.

Это было очень резко, я не удержалась, потеряла равновесие и боком упала на асфальт. Я попыталась встать, но Грег развернул меня, положив на спину, затем сел мне на ноги, оседлав. Я, зарычав, двинула кулаком по его роже.

- Сука! - Он сплюнул. - Лучше перестань сопротивляться.

Я вновь начала извиваться, чтобы скинуть его. Он схватил мои руки, вытягивая их над моей головой, при этом ложась на меня.

Мои белые волосы, должно быть, уже стали черными: здесь было очень грязно и сыро. Я попыталась ударить его ногами, но его ноги крепко прижимали мои к асфальту.

Похоже, он знал, что надо делать. Неужели это не в первый раз?

- Я все равно тебя трахну, - говорил он мне в ухо, - хочешь ты этого или нет.

Он зарылся головой в мои волосы, его губы самым гадким образом прошлись по моей шее. Я сжала зубы.

- Ты такая сладкая, - хрипел он. - Я еще тогда на вечеринке почувствовал, как вкусно ты пахнешь.

- Отвали! - рычала я. - Тебе точно не поздоровится!

- И кто же меня накажет? - засмеялся он. - Кто заступится за такую шлюху, как ты? Не всё же Нику тебя трахать, может и поделиться разок.

Я вся дрожала от страха и отвращения. Я была беспомощна.

Что я могла сделать против парня?

Его тело полностью парализовало мое. Он был слишком тяжелый для меня. Он держал мои руки одной рукой, а другая начала проходить по моему голому животу. Я дернулась. Он схватил меня за грудь поверх топа. Я заорала. По щекам потекли слезы. Грег попытался пролезть под топ: я начала дергаться еще сильнее.

- Перестань! - рыкнул он, облизывая мою шею.

Гадко. Мерзко. Противно.

Он принялся расстёгивать пуговицу на джинсах. У него никак не получалось одной рукой. Грег матерился, но отпустить вторую руку не мог.