На несколько мгновений Рон замер, не зная, как поступить: с одной стороны — он никогда не видел, чтобы Гермиона вела себя подобным образом, но с другой — эрекция была уже практически каменной, а хотелось, чтобы девушка все-таки оказалась готова к близости. Поэтому осторожно потрогал мягкие складки, легонько и довольно неуклюже раздвигая их.

«Черт! Он так ни разу и не коснулся там, где нужен сейчас больше всего на свете!» — с губ Гермионы снова сорвался стон, но тело уже горело лихорадочным огнем вожделения, и она готова была простить даже его хроническую неуклюжесть.

Стон, раздавшийся в тишине комнаты, заставил Рона осознать, что ждать дольше он не может. Судорожно и торопливо, так и не коснувшись клитора, он неумело потер ее плоть еще несколько раз, заставив саму Гермиону толкнуться вверх, навстречу его пальцам в ожидании желанного прикосновения, но почти сразу же прервавшись, убрал руку. Не думая ни о чем, кроме собственного головокружительного желания, Рон удобно устроился между ее ног и резко ввел уже болезненно пульсирующий член во влагалище.

Гермиона была мокрой от нетерпения уже давно, но внезапное прекращение так и начавшейся толком ласки, а затем еще и поспешное неожиданное проникновение Рона, породило болезненное негодование, если не сказать гнев. Вожделение в эту же минуту исчезло, страсть утихла, осталось лишь лежать под ним пассивной бесчувственной куклой. А Рон, двигаясь судорожно и несколько хаотично, казалось, даже не заметил, как испарилось ее желание. Крепко стиснув зубы, Гермиона прикрыла глаза — она знала, что долго процесс не продлится. И правда, сделав еще несколько рваных рывков, он кончил и, что-то невнятно простонав, грузно рухнул прямо на неё.

— Черт возьми, дорогая, — задыхаясь и все еще лежа на ней, выдавил Рон. — Да что с тобой сегодня? Если продолжишь так вести себя в постели и дальше, то скоро доведешь меня до инфаркта, клянусь… — и Гермиона ощутила, как уже обмякший член выскользнул из нее, хотя любовник по-прежнему не двигался с места.

Открыв глаза, она молча уставилась в потолок. Сознание казалось абсолютно пустым. На какую-то секунду ей ужасно захотелось расплакаться от разочарования, но усилием воли заставила себя остановиться. В конце концов, она безумно рада, что Рон вернулся домой. Они провели прекрасный вечер. Что касается секса… Секс был не лучше… и не хуже, чем обычно. Да.

От этой мысли Гермиона болезненно поморщилась — тело уже давно ломило от неподвижности и тяжести все еще лежащего на ней Рона. Вдруг ужасно захотелось, чтобы он отодвинулся и, тронув уже почти спящего парня за плечо, прошептала:

— Рон… — ответом послужил лишь тихий храп, на что, глубоко вздохнув, она с огромным усилием спихнула его с себя. Пробормотав что-то невнятное, тот фыркнул и снова уснул.

Снова уставившись в потолок и размышляя над событиями дня, несколько минут Гермиона лежала неподвижно.

«Что ж… Праздник не всегда так хорош, как его ожидание», — мысленно усмехнувшись, иронично напомнила себе.

А затем рука непроизвольно скользнула вниз, чтобы снова раскрыть мягкие и гладкие складочки, только на этот раз уже самой. Погладив себя пальцами, Гермиона, наконец, коснулась того чувствительного бутона, безумно желавшего мужского прикосновения несколько минут назад, в котором ему так жестоко отказали.

Дернувшись, она вздрогнула: это Рон отвернулся от нее на другой бок и, тяжело вздохнув, снова провалился в сон.

Тем временем, Гермиона, уже ни на что не обращая внимания, дотронулась до левой груди, медленно, но ощутимо потерла сосок, затвердевший в ответ на касание почти в ту же секунду, и продолжила ласкать себя. Еще раз проведя по влажной плоти, она вонзила средний палец глубоко во влагалище, почувствовав, как судорожно сжались вокруг него нежные шелковистые стенки. Любопытствуя, добавила еще один палец, тут же тихонько охнув от удовольствия, накатившего волной. Выгнув спину, Гермиона принялась двигать пальцами, чувствуя, как волны наслаждения подбираются все ближе и ближе. Затем снова дотронулась до клитора, и первое же прикосновение пронзило тело, будто выстрел — она знала, что разрядка близка! Очень близка…

Зажав сосок пальцами, продолжила ритмично кружить по клитору — лаская себя, подводя к краю, обещающему невероятное блаженство. Чувствуя, как в животе мучительно, но и приятно, сжалась тугая пружина, она усилила ласку: ущипнула сосок, одновременно с силой коснувшись клитора. И обещанная волна накрыла с головой! Выгнувшись высоко над кроватью, Гермиона чуть не застонала от изысканного удовольствия, захлестнувшего дрожащее тело.

А потом медленно опустилась, тяжело дыша в ночном мраке. Никогда еще она не нуждалась в оргазме так сильно. Повернула голову в сторону Рона: тот мирно и глубоко спал. Несколько минут Гермиона пролежала абсолютно неподвижно, не думая ни о чем. Затем осторожно повернулась на бок и пытаясь уснуть, закрыла глаза.

Сон пришел на удивление быстро, но глубоко вздохнув, прежде чем провалиться в него, она явно ощутила аромат мускуса и пряностей, будто витающий вокруг…

========== Глава 5. Перспективы ==========

Рон проснулся от вкусного запаха яичницы с беконом, доносящегося из кухни. Гермионы рядом не было, и он вполне справедливо предположил, что именно она и является создателем этого великолепного аромата. Перевернувшись на другой бок, он лениво зевнул и почесал в затылке: в памяти всплыли события предыдущей ночи. Не сказать, чтобы Рон остался чем-то недоволен… Нет! Но озадачен точно. Получалось, что он никогда и не знал, чего и как хочет Гермиона в постели, а дальше вполне логично следовало, что он, может быть, и не удовлетворял ее, как женщину, лишь эгоистично наслаждаясь их близостью… Рон нахмурился: мысль показалась обидной и расстроила его.

Но заманчивые картинки продолжали мелькать перед глазами, на что с завидной готовностью тут же отозвался здоровый мужской организм — член дернулся под одеялом и почти моментально отвердел. Поджав губы, Рон приподнял бровь. Хм… Получалось, что несмотря на его сомнения и неприятные мысли, все ж таки имелись явные бонусы от того, что твоя подруга вдруг превратилась в горячую штучку.

Но лишь только рука инстинктивно скользнула к напрягшейся плоти, как в его сторону полетело полотенце вместе с ярким куском мыла, почти попав по макушке. Резко дернувшись, Рон обернулся, чтобы увидеть смеющуюся Гермиону, которая, опершись о дверной косяк, стояла в проеме со скрещенными на груди руками. Она быстро пересекла комнату и, подойдя к нему, коротко, но глубоко и с силой поцеловала.

— Мне уже давно пора на работу. Завтрак на столе. Ешь скорей и сразу же отправляйся в душ. В десять у тебя назначена встреча, если помнишь… — одарив Рона ослепительной улыбкой, она повернулась и вышла. Уже из прихожей он услышал ее бодрое «До свидания», и раздавшийся следом звук захлопнувшейся входной двери.

Довольно улыбаясь, Рон сцепил пальцы на затылке. Жизнь казалась ему «офигительно прекрасной».

Гермиона шла на работу привычным бодрым шагом, и странное чувство переполняло ее. Оно было невероятно: почему-то казалось, что после одиноких дней, проведенных в пустой квартире, их с Роном ожидает что-то новое, какая-то другая, пока еще не достигнутая, степень близости. Хотя и признавала, что основой этой близости вряд ли послужит великолепный секс. Но тем не менее, Гермионе казалось, что она полна какой-то скрытой доселе, но сейчас прямо-таки бушующей в ней энергией. И ей это нравилось! Также как и нравилось ощущать на себе заинтересованные взгляды мужчин, откровенно реагирующих на ее уверенную походку, открытую улыбку и тело, которое никто бы не осмелился назвать непривлекательным. Волосы, собранные сзади в свободный хвост, позволяли любоваться миловидным личиком, сияющая кожа которого ровно и мягко светилась нежной юной красотой.

Рабочий день прошел без происшествий, и уже заканчивалась вторая его половина, когда дверь кабинета распахнулась и к Гермионе, развевая крылья, влетела почтовая министерская сова. Развернув снятый с лапки пергамент, девушка с удивлением прочла, что перед уходом домой ее хочет видеть не кто иной, как Кингсли Шеклбот, действующий министр магии. Даже не прибрав стол, как делала это обычно перед уходом, Гермиона спешно направилась в приемную.