– И правда просто! – обрадовалась я. – Очень наглядно. Сколько с меня?

– Вот и хорошо! С вас за все, включая диагностику, три тысячи, – подвела итог милая женщина, – это если неразделенные таблетки. И шесть, если купите расфасованные.

– Зачем зря платить? – решила я.

Расплатилась, села в машину, уже хотела ехать, и тут мой айпад на сиденье звякнул. Мне прилетело письмо, которое меня очень удивило. Послание отправил Юра, муж Маши. Почему Юрец не написал мне в ватсапп?

Я нажала пальцем на экран и увидела текст: «Дашуля! Твой телефон находится по адресу: поселок Зеленый Берег, улица Овощная, дом двенадцать. У Зинаиды Львовны Комаровой. Ты сидела перед кабинетом врача, положила трубку на свободный стул и, не взяв ее, ушла на прием. А Зинаида унесла твой мобильный, решив, что он принадлежит ей. Только дома она поняла свою ошибку. Ее внук нашел в избранных контактах мой номер. Поскольку позвонить тебе нет возможности, отправляю письмо. Очень надеюсь, что ты не оставила планшетник в кафе, не потеряла его и прочитаешь послание до того, как перевернешь весь автомобиль или медцентр в поисках трубки. Юрец. Муж Маши, папа Дусеньки. Это на тот случай, если ты не вспомнишь, кто я такой. P. S. Адрес поселка Зеленый Берег. Помнишь ресторан на Новорижском шоссе, где на тебя официантка кофе пролила? Сразу за ним поверни налево и через два километра увидишь ворота. Пропуск заказан. Карту я не отправил. Зачем она тебе? История с кофе – прекрасный навигатор.

Я закрыла айпад. Дашутка, ты, как всегда, молодец! Бросила дорогой айфон, подарок на Новый год от того же Юрца, и уехала. Тебе повезло, что трубка попала в руки честной Зинаиды Львовны, а Павел сообразил, как открыть мой телефон. Правда, пароль у меня – четыре единицы. Коря себя за рассеянность, я выехала на проспект и легла на курс.

– Дорогая Дашенька! – зачастила пожилая дама, когда горничная ввела меня в комнату. – Сможете ли вы когда-нибудь простить меня?

– Уважаемая Зинаида Львовна, я должна вас поблагодарить, – ответила я, – оставила трубку на стуле! Вот же рассеянная с улицы Бассейной.

– А я-то, старая дура! Схватила чужую вещь, решила, что она моя, – корила себя Комарова.

– Я давно получила медаль «Растеряха десятилетия», – улыбнулась я, – не счесть моих зонтиков, оставленных в разных гардеробах, аэропортах, туалетах.

– Зачем в сортире зонт? – изумился Павел, пивший кофе.

– Я обычно держу его в руке, – вздохнула я, – вешаю сумку на крючок, остальное кладу на бачок унитаза. А потом ухожу! Хорошо еще, если ридикюль не оставлю.

– Ох, случалось со мной и такое, – призналась Зинаида.

– Повезло, что айфон попал к вам, а Павел догадался связаться с Юрием. Спасибо вашему внуку.

– Хватит словесных благодарностей, помогите мне материально, – буркнул парень.

– Паша! – возмутилась бабушка. – Что ты несешь?

– Шутка юмора, Зинуля, – успокоил ее внук.

– Давайте выпьем чаю, – предложила хозяйка, – ох, у меня даже голова закружилась.

Павел встал и пошел к двери.

– Сейчас заварю чай.

– Внук очень заботливый, – сказала Зинаида Львовна, – понял, что мне нехорошо, и сам на кухню отправился. Хотя, замечу, он, как большинство мужчин, терпеть не может хлопотать по хозяйству.

– У вас проблема с давлением? – сочувствующе спросила я.

– Слава богу, нет, – ответила Зинаида, – я на редкость здоровый человек. Врачи, когда видят в паспорте мою дату рождения, всегда удивляются. Мне не тридцать лет, а давление как у космонавта. Просто я нервничаю немного. И погода меняется.

Мы поговорили с хозяйкой о капризах природы. Потом в комнату вошел с громадным подносом Павел. И стал методично размещать на столе блюдо с пирогом, вазу с конфетами, варенье, сахар, мед, двухэтажную подставку с пирожными. И две уже наполненные чашки.

– Попробуйте чай, – попросила хозяйка, – уверена, вы никогда такой не пили. Удивительное дело, мне в последнее время кофе просто опротивел, он приобрел странный вкус! Пью его теперь только утром. А еще неделю назад постоянно угощалась капучино.

Я послушно сделала глоток и сказала:

– Марко Поло. Черный. Фирма Марьяж Фрер. Париж.

– О-о-о! – изумилась Зинаида. – Вы первая, кто стопроцентно попал в точку.

– До того как купить дом в предместье Парижа, мы жили неподалеку от собора Сен-Сюльпис, одного из самых старых в столице Франции, – пояснила я, – фирменный магазин Марьяж Фрер находится в нескольких минутах ходьбы оттуда, там есть кафе, мое любимое.

– Идти надо мимо аптеки, – неожиданно подхватила Зинаида, – и салона, где работает очень приятный мужчина лет пятидесяти…

– Марк, – перебила ее я. – Вы живете где-то рядом? Вот это совпадение.

– Улица Мазарини, – улыбнулась Зинаида.

– О-о-о! – обрадовалась я. – Там прекрасный итальянский ресторан.

– Ну я пошел, – сказал Павел, – у вас и без меня найдется тема для разговора.

– Позови мать, хочу познакомить ее с Дашенькой, – велела бабушка. – Где она? Чем занимается?

– Или дома, или в мастерской, – пожал плечами внук, – или уехала, как обычно, ерундень покупать, деньги тратить. Ща ее карточка гавкнется, но отец на меня орать будет! На жену он пасть не открывает, а куда дерьмо деть, которое внутри кипит? На меня вылить.

– Павел! – возмутилась Зинаида Львовна. – Как ты себя ведешь!

– Просто говорю правду, – заявил внук, – одну правду и только правду. Провожу исследования для курсовой. Мать фигней занимается.

Бабушка пришла в негодование:

– Нет, вы только его послушайте!

– Правда мало кому нравится, – прищурился Паша и повернулся ко мне: – Муттер никогда ничего не делала. Всем говорила: «Я сына воспитываю». Мозг мне через уши до окончания школы высасывала. Хорошо хоть, я ее редко видел.

Зинаида хлопнула ладонью по столу.

– Павел!

– Что? – прикинулся непонимающим внук. – Хочешь сказать, что я вру?

– Тебе достались прекрасные заботливые родители… – завела Зинаида Львовна.

Внучок скрестил руки на груди.

– Бабкинс! Сообщаю правду! Только правду! Мамахен никогда со мной не сидела. Она шаталась по разным местам, а ты ее называла – шалава!

У Зинаиды Львовны в прямом смысле слова отпала челюсть, а Паша продолжал:

– Чтобы папахен ее на работу не выпер, мамахен вечно соловьем заливалась: «Мальчик сложный, проблемный, я постоянно им занимаюсь, нельзя его ни на секунду оставить!». Ага! Щаз! Зайдет в детскую, надает мне оплеух, заорет: «Учись хорошо», – и в гости! Или в театр! Или в загранку, Ле Бон Марше в Париже потрошить. Я часто забывал, как муттер выглядит! Няньки со мной возились.

– Как тебе не стыдно! – возмутилась бабушка.

– Да ни на секунду, – хмыкнул внучок, – это тебе должно быть стыдно. Я говорю правду, а ты лжешь. И чего? Бабкинс! Где я соврал? Теперь, когда я студент и говорить, что меня воспитывать надо, уже нельзя, мамахен стала сапожником.

Я подумала, что ослышалась.

– Сапожником?

– Ой, – махнула рукой Зинаида, – не слушайте Павлика. Настя – дизайнер обуви, делает очень красивые туфельки. Вот, посмотрите.

Хозяйка дома легко подняла ногу почти на уровень своего носа. Я увидела замшевую тапочку высотой до щиколотки, ее носок украшали разноцветные бусины, которые складывались в инициалы «М» и «З».

– Наша фамилия Комаровы, – начала объяснять пожилая дама. – Как вы думаете, почему около «З», первой буквы моего имени, стоит «М»?

– Не знаю, – призналась я.

– «М» – это «мама», – улыбнулась хозяйка, – мама Зина. Правда, домашние тапочки восхитительны? Самая необходимая вещь для холодного времени года!

Меня творение рук незнакомой Анастасии не восхитило. Тапки как тапки. Таких везде полно, стоят недорого. А вот высоко задранная нога хозяйки меня впечатлила, поэтому я не удержалась от возгласа:

– У вас такая растяжка! Наверное, вы занимались балетом?

Потом спохватилась и добавила: