внутри все сжалось от непонятного страха и бьющегося сердца о грудную клетку словно раненый зверь. Что же он тут делает… глупый, простынет ведь…
Я силой попыталась успокоиться и взять себя в руки.
Я поколебавшись решилась пригнуться и пройти через ограду моста. Я села рядом свесив ноги с моста. Понимала, что если упаду, то Кир обязательно меня спасет, потому и села поближе к нему, чтобы если что успел меня схватить. Он был сырой и меня пробрал холод, когда я решила теснее сесть к нему. Вниз не смотрела и старалась представить, что нахожусь на простой лавочке в парке.
я взглянула на него, но лица не увидела. На нем был глубокий черный капюшон. периодически с него стекали капли дождя. Похоже сидит он уже давно, так как попал еще под сильный ливень. Ужас… промок весь насквозь.
— ты… что здесь делаешь?
Тишина… он даже не пошевелился. Как будто врос как дерево и не слышит из-за отсутствия ушей.
я толкнула его слегка в плечо, но никакой реакции не последовало.
— Кир… ты не хочешь со мной говорить?
снова тишина. Как со столбом разговариваю. В моих глазах отразилась обида. Кажется, у меня снова наворачиваются слезы.
— Кир… я все знаю про тебя…, и ты не думай, что раньше я что-то знала…я…
Блин! Что за бред я несу? Было сложно контролировать свои эмоции и у меня это плохо получалось.
Ну все. У меня начинается психоз!
— Кир! Прекрати меня игнорировать! Да я же люблю тебя! Ты слышишь!? Веришь!? Я больше не боюсь! Честно не боюсь! Я бы никогда тебя не бросила! Если бы знала, что с тобой, то ни за что бы не бросила! Ты же хотел, чтобы я перестала бояться! Ты меня этому научил! слышишь…
под конец совсем тихо сказала я. Глаза жгли надоевшие уже до тошноты слезы. Сколько можно?
— иди домой.
Раздался тихий, но устрашающий голос Кира. его хрипота была непривычна. Он как будто старался справиться с собой и ему это давалось тяжело.
— нет! Не уйду! Хоть убей!
— ты мазохистка? — прозвучал грубый голос Кира — одной остаться хочешь? У меня нет шансов больше выжить. Уходи отсюда. Не трать свое время на труп.
во мне вскипела злость. Как он смеет так мной распоряжаться!?
— не смей решать за меня! Ты не оставляешь мне выбора! За меня постоянно решали и направляли с самого детства. Говорили, что правильнее и заставляли делать то, что я не хочу. Пожалуйста, не заставляй меня делать то, чего я не хочу…
— иди домой. Тебе здесь делать нечего.
Зло прохрипел он пытаясь как-то бороться со мной.
— Кир пожалуйста… два месяца назад я психанула и послала тебя потому что Карина сказала, что ты мне изменил, а ты…
— знаю.
Коротко прокаркал Кир.
— почему ты тогда мне все не объяснил?
— я думал, что так ты быстрее меня забудешь и станет легче.
— не стало Кир! Ты видишь!? Я не смогла и не смогу! Как бы ты меня не отталкивал!
— дура. Я защитить тебя пытаюсь, а ты лезешь и лезешь…
Еле сдерживаясь от чего-то сказал Кир. Кажется, ему очень хотелось, чтоб я ушла и не мозолила ему глаза.
— Тогда если ты умрешь… я… я…. - я посмотрела вниз на воду — тогда я сброшусь с моста и умру! Позволь самой выбирать иначе я с собой что-нибудь сделаю.
Кир снял глубокий капюшон мантии и с усмешкой посмотрел на меня. Я наконец увидела в его глазах тот отблеск жизни, ту хоть и бледную, но синеву. Стало до боли приятно что смогла разбудить в нем жизнь.
— это шантаж?
Лукаво спросил он.
— шантаж. И я не шучу. Вот хоть сейчас прямо возьму и спрыгну…
Он резко схватил меня за руку. Он почувствовал в моем голосе не пустые запугивание, а решительность в своих словах. Может я окончательно решилась разума, но действительно была готова совершить задуманное.
— больная совсем! Решила лишить меня всего, что осталось в жизни?!
Я радостно улыбнулась, понимая, что окончательно привела его в себя заставляя чувствовать жизнь.
Я молча потянула руку, зная, что он поймет мой жест.
Он покачал головой и все же достал из кармана внушительную монету и вложил ее мне в руку.
Почувствовав приятную тяжесть на ладони, в моих глазах застыли слезы счастья. Он помнил. Это та самая монета и он таскал ее с собой.
Против воли вспомнилось как кинула в него этой монетой. Как кричала самые ужасные на свете слова…
— Кир прости меня… за все прости…
— не плачь кошмарик. Пожалуйста. Ты же знаешь, что я не выношу твои слезы.
Он обнял меня укрывая от моросящего дождями укутывая своим теплом. Теплом, по которому у меня была дикая ломка все два месяца.
— слушай, ты же умеешь рисовать. Нарисуй мне лохматого монсрика вон на той стене.
Он показал на конец моста, где на другом конце дороги возвышалось огромное здание похожее на заброшенный собор.
Я только сейчас увидела неподалеку лежащую сумку с баллонами краски.
Мое лицо озарила счастливая улыбка. Идея мне очень понравилось.
— зачем тебе монстрик?
— я хочу оставить какой-нибудь след, но очень красивый. Сделаю это твоими руками.
Мне на секунду стало грустно. Не может быть, чтобы его болезнь не лечилась. Я его уговорю на лечение. Он не умрет. Я знаю. Точно знаю.
Подарив мокрому балбесу поцелуй в щечку я, схватив черную сумку с баллончиками, понеслась по сырой и ночной улице вдоль моста в сторону где стояла еще пока голая стена.
— Догоняй! Черепаха!
крикнула ему не переставая бежать по дороге.
глава 15
Как много лет во мне любовь спала.
Мне это слово ни о чем не говорило.
Любовь таилась в глубине, она ждала -
И вот проснулась и глаза свои открыла!
Теперь пою не я — любовь поет!
И эта песня в мире эхом отдается.
Любовь настала так, как утро настает.
Она одна во мне и плачет и смеется!
И вся планета распахнулась для меня!
И эта радость, будто солнце, не остынет!
Не сможешь ты уйти от этого огня!
Не спрячешься, не скроешься -
Любовь тебя настигнет!
Как много лет во мне любовь спала.
Мне это слово ни о чем не говорило.
Любовь таилась в глубине, она ждала -
И вот проснулась и глаза свои открыла!
Роберт Рождественский
— а ну вставай! Сколько можно тебя будить… вот соня!
Я пыталась стянуть с него одеяло, но он, предугадав мои действия вцепился в него и не отдавал. Конечно он сильнее и мои попытки лишить его одеяла были бесполезными.
Я злобно запыхтела еще раз, глянув на спящего балбеса, уткнувшегося в подушки и накрываясь одеялом с головой.
в голову пришла гениальная идея. Я мстительно похихикала и забравшись на кровать, начала прыгать на ней распевая детскую песенку:
— …раз иголка, два иголка — будет елочка! Раз дощечка, два дощечка — будет лесенка!
раз словечко, два словечко — будет ПЕ-СЕН-КА!!!
вместе весело шагать по просторам, по просторам!
И конечно припевать лучше хором! Лучше хором! Лучше… АААА!
Тут мне закрыли рукой рот и повалили на кровать. Похоже Киру надоело трястись на кровати вместе со мной.
Он с глазами хищного зверя что напал на жертву навис надо мной.
— хулиганка! Ты вообще знаешь во сколько мы вчера пришли?
Мы гуляли с Киром вчера почти до утра. Я нарисовала лохматого монстрика. Точнее мы вместе его рисовали. Потом Кир начал его подписывать, но не дописал так как я угрожая придушить его в ближайшей подворотне помчалась за ним, а он, унося свои ноги беспокоясь о своем благополучии забыл дописать его имя. Там до сих пор так и не дописано "НАС…" не сложно догадаться что он писал. Потом под утро мы пошли к нему домой.
— а ты сейчас время видел? Вторая половина дня! Пошли давай завтракать!
Он потянулся ко мне и потерся об мой нос своим. Дразнит паразит. Я протянула к нему руку и взяла его за темные волосы на затылке. Притянула его к себе, и он с жадностью накрыл мои губы своими. Это тот самый невероятный кайф, от которого я сходила с ума. Мне было его мало. Хотелось только с ним. Только его.
