– Валера, я прочитал книгу вашего современного популярного писателя… Мне кажется, ему слишком далеко до Толстого.
– И мне так кажется, – с улыбкой отвечал я, потому что обсуждаемый писатель действительно был «слишком далеко до Толстого».
Но Георгий был по этому поводу очень серьезно озабочен:
– Может быть, к нам, в Болгарию, попадают не лучшие ваши книги?
Что я мог ему ответить:
– Боюсь, и к нам попадают не лучшие наши книги…
Георгий отвез меня из аэропорта в гостиницу, которая находилась в самом центре города. Я бросил вещи в номере, и мы пошли перекусить в ближайший ресторанчик. Потом поехали в офис Георгия, где он познакомил меня с руководством компании, а также со всеми причастными к нашему партнерству сотрудниками.
Хотя все уже было заранее оговорено и утверждено, но документы еще несколько раз перечитывались, обсуждались. Переговорщики с болгарской стороны, обращаясь друг к другу, то говорили спокойно, а то вдруг начинали размахивать руками, спорить на повышенных тонах. Не понимая чужого языка, который оказался не таким уж близким к русскому, я с тревогой посматривал на Георгия. Но тот в ответ только улыбался. В удобный же момент Георгий прошептал мне на ухо:
– Не беспокойся, все в порядке. Просто болгары – народ южный, горячий. Это они сейчас все очень душевно обсуждают. Если бы они с чем-то не согласны были, то тут такое бы творилось…
Какое «такое», я себе не очень хорошо представлял, но мне ничего не оставалось, кроме как довериться моему партнеру. Я пил кофе, отвечал иногда на вопросы, переводимые Георгием, но больше слушал, вернее, вслушивался в такие загадочные слова: «споразумение», «печалба», «далавера»… К вечеру контракт был официально подписан и болгарской стороной.
Небольшой компанией, в которую, кроме Георгия и руководителя фирмы, входило еще несколько их сослуживцев, мы отмечали приятное для всех событие в каком-то знаменитом софийском ресторане. Пили мягкую и душистую ракию, ели сочные пряные кебапчета, смотрели, как под зажигательную балканскую музыку на углях танцуют босые нестинары.
Георгий утверждал, что знает секрет нестинарства и тоже может ходить босым по огню. Я в шутку взял с него обещание, что он научит и меня.
Все казалось замечательным в конце этого длинного дня. У меня было прекрасное настроение оттого, что я отлично справился со всеми запланированным делами. И утром, и днем, и вечером. Поэтому, вернувшись в гостиницу и приняв душ, я заснул, блаженно улыбаясь.
Утром мне никуда не нужно было торопиться. Этот день был резервным. И так как мы успели все сделать сразу по прилету, то теперь я был свободен до обратного вечернего рейса.
Еще за ужином Георгий предложил показать мне Софию, выступить в роли гида. Но я, поблагодарив, отказался. Мне хотелось побыть одному, хотелось продлить в себя такое приятное ощущение того, что я все сделал как надо, что все теперь будет как надо. Так что, позавтракав и прихватив в гостинице карту, в одиночку вышел на улицу, собираясь осмотреть ближайшие достопримечательности.
Сначала все шло так, как мне и хотелось. Я с удовольствием пялился на немного обшарпанные, милые трех-, четырехэтажные домики, на слоняющихся туристов, говорящих между собой и по-английски, и даже по-русски, на курящих прямо за прилавками магазинов продавщиц в блузах, украшенных огромными фирменными лейблами.
Да, все это было приятно-забавно, однако вскоре я заметил, что, улыбнувшись чему-то, поворачиваю голову в сторону, чтобы поделиться своими наблюдениями-впечатлениями с… Рядом должна была быть… Да, она… Ирина. Мне не хватало ее. Хотелось мне или не хотелось, но я думал о ней. Определенно. Будь она здесь, мы бы сейчас вовсю обсуждали вот эту древнюю, вросшую в землю церковь Свята Неделя и этот величественный собор Александра Невского, и этот странный памятник русскому царю Освободителю…
Ирина была архитектором, хорошим, увлеченным своей профессией архитектором. И ей всегда было что сказать в любом городе мира. Как увлекательно было с ней гулять по улочкам древнего Эфеса, рассматривать остатки Трои и другие достопримечательности греческой Турции. Она была наблюдательна, любопытна. И в Испании, и в Италии…
В новых местах мы обязательно пробовали местные напитки, еду, со смехом пытались танцевать под местную музыку… А как стойко вынесла Ирина то наше турецко-греческое путешествие. Она очень плохо чувствует себя в жару. И поехала в ту поездку только из-за меня. Ей очень хотелось показать мне, донести всю красоту древней греческой цивилизации. И мы обошли по мраморным тропинкам все закутки Эфеса – термы, огромный амфитеатр, остатки жилищ…
Ирина вела меня вдоль величественных колон, указывая то на орнамент, то на необычную технику каменной резки. Слушать ее было одно сплошное удовольствие. Она рассказывала так подробно и так увлекательно, что к нам начали пристраиваться другие туристы. Вот только прогулка та закончилась плохо. Когда мы дошли до останков древнегреческой библиотеки, которые были оставлены «на десерт», Ирина, не переносящая жару, упала в обморок… Из-за меня…
– Из-за меня, – произнес я вслух.
И тут же кто-то, идущий рядом, заботливо переспросил:
– «Моля»?
Я не ответил, потому что не знал, что ответить, даже если бы знал, как перевести то, что мне сказали. На меня снова обрушилось то же беспокойство, от которого мне вроде бы удалось сбежать вчера утром. Возможно… Наверное… А вдруг, вдруг это все-таки я был не прав?
Ноги мои отказались идти дальше. Я остановился, тупо уставившись в какую-то витрину. Мне расхотелось разглядывать этот город. Одному. А если я, я действительно сделал ошибку? Большую ошибку. Возможно, ошибку всей своей…
Я посмотрел на часы. Увы, если все идет так, как я и хотел, то уже поздно, слишком поздно…
Но может быть, Ирина оказалась мудрее… Я снова посмотрел на часы. Еще так много времени до самолета. И еще несколько часов полета. И потом еще по Москве на такси. Проклиная пробки. Успею ли?
Мысли лихорадочно заметались в голове. А может быть, поменять билеты на более ранний рейс? Но есть ли вообще он – этот более ранний рейс на Москву? И к тому же, я не могу так просто взять и улететь из Софии. Мне нужно еще раз встретиться с любезным Георгием. Мы же договорились вчера о совместном обеде.
Но можно просто позвонить ему. Сказать про форс-мажорные, про непреодолимой силы обстоятельства. Но про какие такие форс-мажорные обстоятельства ему можно сказать, чтобы он поверил?
После нескольких минут раздумий я наконец тронулся с места и побрел по центральной пешеходной улице Софии, целясь прямо в выпирающую из горизонта гору-вулкан Витошу. Я шел, но уже не реагировал ни на виды, ни на звуки, окружающие меня. Все никак не мог решить ся.
Мы обедали за столом, вынесенным из ресторана на улицу. Даже в тени навеса
было довольно-таки жарко. Ирине бы это не понравилось. А мне, мне по душе был этот зной – без него не бывает ощущения лета. А оно в этом году как-то вот так проходило мимо меня стороной. Совсем недавно назначенный на новую должность и думающий о дальнейшем продвижении по службе, я не осмеливался заговаривать с начальством об отпуске в ближайшее время. Но и пропускать лето с его ароматами, яркими цветами, теплом было очень обидно. И я сидел за столиком на прогретой солнцем улице, чувствовал, как на лбу выступают капельки пота, вытирал их, однако не уходил во внутреннюю кондиционированную прохладу ресторана. Это лето. Настоящее лето. В Москве снова будут дела, и в их безумном потоке на фоне смога, пробок некогда будет заметить, каким приятным может быть это изнурение от жары. Как жаль, что Ирина так чувствительна к ней…
Мы обедали с Георгием вдвоем и говорили ни о чем. Все, касающееся дел, мы уже обсудили. Теперь же просто болтали о футболе, о погоде, о музыке и книгах. Однако на самом деле разговор не очень клеился
– Ты нервничаешь? – поинтересовался Георгий после того, как я в очередной раз глянул на часы. – Боишься на самолет опоздать? Не волнуйся, у нас еще масса времени.
