– Все, готов как пионэр в публичном доме!

Сколько не лазил в близи участка так никого и не нашел, даже в сортир глянул, придется чапать в центр деревни, до ночи хотелось бы управиться, бегать в ночи как «чингачгук» с топором на перевес я не готов.

Центр деревни представляет собой округлую площадь засыпанную гравием и утрамбованную до состояния бетона, в центре площади торчит прямой, гладкий столб высотой метров 6, на который во время масленицы лазят бухие селяне. Первый мертвяк обнаружился как раз возле столба наворачивая круги вокруг оного, дедок с разорванной штаниной, и лицом измазанным чем то темным.

– Надо думать он просто вишневое варенье кушал

Второй мертвяк, точнее мертвячка мееедленно плелась вдоль домов по краям площади. Оба зараженных 2го уровня, в принципе сложно быть не должно, главное привалить бабульку в темпе, пока дедок не подтянулся, с двумя сразу у меня шансов ноль целых хер десятых. Зашкерился я у крайнего дома за, толи сараем, толи баней, главное что не видно. Тем временем бабулька пердячим паром доковыляла до моей засады, где я с уже поднятым топором стоял и набрасывал в штаны кирпичей от страха. Божий адуван могла бы сниматься в рекламе средств от запоров, так как у меня чуть «тепленькая не пошла» от вида обглоданной почти до черепа правой стороны башки и отсутствующего правого глаза, тем не менее бабка с упорством дизель поезда перла, поглядывая на меня как веган на кусок колбасы. Топор со свистом опустился, и попал почти в центр многострадальной черепушки бабули, хруст брызги мозгов во все стороны и я, опять уделанный с ног до головы темно-бурой хуетовиной. Дедок который слонялся вокруг столба, все-таки услышал звук моего «фаталити» и сейчас на всех парах, со скоростью бешеной улитки, подгребал в мою сторону. Нырок вниз под поднятую руку, разворот вокруг своей оси, заранее выставить топор вниз чуть в сторону и по инерции от вращения пробить прям в левое ухо мертвяка, башка трескается как переспелый арбуз, а я получаю очередную порцию темной дряни, теперь еще и в рот

– Кава Банга мать вашу… я человек паук твари!!!

Треск и звон стекла, раздавшийся за спиной и мужик вылетевший из окна, как раз того самого сарая за которым я прятался, был пиздец какой неожиданностью. Правое предплечье обожгло жуткой болью от которой я заголосил круче королевского евнуха, пока мужик разжевывал мою руку я располосовал ножом его брюхо наверное до хребта, хотя это и не доставило мертвяку особых не удобств, только удар в район шейных позвонков окончательно успокоил любителя человечинки натощак. Зараженный уровень 5, мать твою, как эта мразь подобралась так тихо, надо срочно валить с этого гиблого места пока не прибежал еще какой ни будь любитель «комиссарского тела», да и кровь остановить не помешает, и штаны сменить ато подозрительно пованивают моим благородным дерьмецом. Валить было решено к себе на дачу, там хоть аптечка есть, да и по хавать найдется.

– Бляяяя везет как немцу на девятое мая.

На даче у меня во всю хозяйничал, упитанный такой, мертвяк 5 уровня.

– Ебаный щет, и вот херли теперь делать? в таком состоянии из меня герой как из наших «футболистов» футболисты.

Тем временем зараженный прям немытыми ботинками расхаживал по моей клумбе с, теперь уже печально известными, георгинами, посаженными моей «Глазастой» соседкой, в порыве надо думать страсти. Плестись обратно в участок мне сейчас совсем не улыбается, остаётся последний вариант – пуля в башку, и на это действо 5 попыток. Стрелок из меня прямо скажем неврот-ебенный, попаду в цель с первого раза наверно только если планеты сойдутся в парад и при этом луна будет возрастающей, вариант один подпустить как можно ближе и выстрелить практически в упор, желательно один раз. только я не учел того что тварь 5го уровня существенно быстрее своих сородичей с площади и это не есть гут.

– Ебана рот, вторая жизнь Флеша Томпсона

Первый выстрел угодил в плечо, второй в окно моей дачи, третий мне в ногу когда я решил бросить это гиблое дело и опуская пистолет готовясь дать джазу и на рефлексах нажал на спуск. Зараженный накинулся на меня как пассажир поезда Москва-Питер на шаверму, моя разгрузка трещала по швам, клочья мяса из груди летели как бобик из мясорубки в общепите. Нашарив на поясе нож я из последних сил здоровой рукой ударил «на кого бог пошлет», клинок вошёл в левый глаз мертвяку, тот задергался на мне что пенсионер на проститутке. С огромным трудом, мне удалось свалить с себя трупешник, действуя в основном одой рукой я выебся как тот бульдозер. Из последних морально-волевых я заполз в дом и выключился прям по среди кухни.

Сон это или не сон? Выглядит очень реально, прямо как тогда 3 года назад. Ночь небо на редкость светлое, видно звезды и огромный шар луны, не часто в феврале природа балует нас такой погодой. О, а вот и я с Машкой, выходим из клуба, хотя до закрытия еще далеко, я вовсю разоряюсь, предъявляю девушке претензии, она молчит, она у меня вообще на редкость спокойная, знает что лучше утром с ясной головой разобраться во всех проблемах. Хотя проблемы в общем то и не было, ну пригласил ее какой-то мажор на танец, так она-ж не пошла, я закипел-то скорее от того что сам не могу ее пригласить, с танцами у меня примерно так-же как с ядерной физикой, то есть никак, вот и иду разоряюсь на всю «Ивановскую». Вот прошли в проулок, мимо 3х каких-то обрыганов, как мне показалось ближний обернулся и с оценивающим взглядом посмотрел на Машку.

Вот опять я, пытаюсь ползти в луже собственной крови, которая толчками вырывается из распоротого бока. Отвернуться бы, не могу опять видеть как эти твари разрывают на Машке платье, слышать как она зовет на помощь. Какая то сила держит меня, не дает уйти, забыться, тогда я хотя бы не видел всего, вырубился от боли после второго ножевого в живот, сейчас вижу все в мельчайших деталях.

Две операции, неделя в реанимации, месяц общего режима, Машкины похороны давно прошли, стою на кладбище и не знаю что сказать. Это ведь я виноват во всем, не потащи я ее тогда в тот клуб она была-бы жива, нет ее не убили, она сама сделала, не смогла с этим жить, нашли в ванне с перерезанными венами.

– Я… Я… прости, я не знал, убью всех их…

Дальше бормочу что-то под нос отсюда не слышно, слов не разобрать. А я уже и не помню что говорил тогда, хотя врятли что-то внятное.

– Убьет он… ОТОМСТИЛ, УБИЛ? НУ И ЧТО?… СДЕЛАЛ ДОБРОЕ ДЕЛО?… Герой комнатный.

Отомстить-то отомстил, а вот лучше сделал это на врятли. Три недели, три трупа в разных концах города, возле таких же забегаловок для идиотов как тот занюханый клубешник. Просто, без геройства, вызовов на дуэль и прочей возвышенной хрени, проследить до места, дождаться когда останется один, подойти сзади, перерезать глотку. Думал будет легче ан-нет, в душе пусто.

Только вот не подумал своим скудным умишком что у них тоже есть родные, и не последние люди в городе, и определить долбаного мстителя им не составит труда.

В тот вечер отец с матерью ушли за Маринкой в сад, они вообще были на редкость крепкой парой даже по прошествии 20 лет семейной жизни всегда все делали вместе, даже удивляюсь как у такой пары мог родится такой дегенерат как я, Марина моя родная сестра трех годов отроду, веселая непоседа с шилом в попе. Черный «Крузак» без номеров, вылетевший на тротуар, один удар 3 трупа.

О вот опять я, на том-же кладбище только на 5 могилок в стороне. Стою на против 3 холмиков, два побольше один по меньше. Стою убитый горем, стеклянные глаза без взгляда, нет не плачу, слез больше нет. Четыре холмика, три по больше один по меньше, общей площадью метров двадцать квадратных, все что у меня теперь есть.

Меня трогать не стали, наверное чтобы испытал весь комплект боли и бессильной ярости, сгорел изнутри, просто убить слишком просто, дать время все осмыслить, понять что сам во всем виноват, физическая боль ничто, вот где настоящая боль.