— Я в туалет, пацаны. Догоню.

Растворяясь в толпе, преследую белобрысого как наёмный детектив-сыщик, провожая его до самого туалета. Благо, пока этот недоносок справлял там свои дела, толпа успела раствориться, и в коридоре кроме меня, и моих надежд прояснить ситуацию, никого не осталось. Пальцы сжаты в кулаки, глаза не сходят с двери, и вот наконец появляется его силуэт, к которому я усердно двигаю свои упрямо не слушающиеся ноги.

— Есть разговор. — Спина прямая, голос строгий, будто за моей спиной стоит ОМОН и охраняет.

— Да ладно? — он мерзко усмехается, а я, вопреки своей неуверенности, беру его под локоть и волоку в первый попавшийся взгляду кабинет. Дверь закрывается, мы одни.

— Какого чёрта тебе надо от моей сестры? Как ты вообще о ней узнал? С чего взял, что можешь к ней приближаться? — предложении на третьем я с ужасом осознала, что мой голос дрожит. Да что уж там... От него просто сквозит, блять, волнением, которое ни в какую не хочет удаляться. Но я всё ещё продолжаю занимать атакующую позицию, в то время как мой оппонент смотрит на меня, как на синего крокодила, сидящего на ветке пальмы, не стесняется улыбаться.

— А кто мне, простите, запрещал? — конечно, другого ответа я и не ожидала.

— Если у тебя есть вопросы ко мне — решай их, непосредственно, со мной. К ней не лезь. — Агрессия агрессией, но похоже я только что совершила главную ошибку — открыто показала своё слабое место, которым этот ублюдок не упустит шанса воспользоваться. Кстати, Глеб, кажется, его зовут...

— Начнём с того, что не тебе меня учить, как и с кем я должен решать свои вопросы. — Он делает шаг ко мне, сокращая расстояние, в то время как я неизменно продолжаю сверлить его наглое лицо, слегка опираясь пятой точкой на пыльную парту. — Да и что ты готова мне предложить взамен на то, чтобы я не лез к твоей сестре? — Вот. Вот оно. Чёртова манипуляция, за которой и прячется вся его сущность.

— Я вообще тебе по сути нихрена не должна, так что сделай одолжение — отъебись от меня и от моей сестры.

Слова эти я скорее не проговариваю, а зачитываю. Ровно, монотонно, хамовато. Хочу оставить последнее слово за собой, но ещё больше хочу не видеть его лица, поэтому и резко отрываю пятую точку от парты, дабы выйти отсюда как можно скорее. Но, как выясняется в следующую секунду — моё свидание с этой самой партой ещё не подошло к концу, только вот теперь я оказываюсь развёрнута к ней всем корпусом. Мне даже удаётся ощутить ладонями всю её неприязнь, когда кожу царапает слегка шершавая поверхность.

— Какое смелое заявление. — Не меняя тембр, он спокойно перехватывает, разворачивая к себе спиной и заставляя чуть нагнуться.

— С дуба упал, придурок? Отпусти! — Не сразу понимаю, что происходит, но инстинктивно стараюсь задеть его, отмахнуться. Но момент, и он больно скручивает мои руки за спиной, заламывая и не давая пошевелиться. — Сука, больно! Ослабь...

— Ты в какой подворотне училась вести переговоры? — Мерзкий голос слышу прямо над ухом, Богом клянусь, ощущая его дыхание, табачное, еле забитое ядерной мятной жвачкой. — Не знаю, как тебе до этого удавалось с людьми контактировать, но со мной такого не пройдёт.

— Какого хера тебе от меня нужно? — Стараюсь вырваться, но руки крепко держат. Взмахом головы я его точно не прошибу, остаётся пустить в ход только ноги, и я со всей силы наступаю на его белоснежный кроссовок, тут же слышу мерзкое шипение.

— Сука... — а вот теперь следует подножка, и я больно бьюсь корпусом об пол, оказываюсь придавлена этим худощавым, но неимоверно тяжёлым индюком. — А вот теперь поговорим. — Кольцо на руках ещё сильнее, мой стон от боли ещё громче, а его дыхание всё ближе. — Как насчёт твоей задницы в обмен на спокойствие за твою драгоценную сестричку?

Мир, кажется, рухнул в один миг. Вряд ли этот патлатый решил таким образом запугать, но я всё ещё стараюсь не прогибаться, хотя желание взмолиться и умолять очень велико.

— Отъебись от меня... — произношу по слогам, дыхалки едва хватает, ибо вес его весьма велик.

— Ты могла бы отделаться очень просто. Тебе стоило лишь уговорить подружку прийти на вечеринку, но теперь это дело принципа.

Клянусь, уж лучше его мерзкий голос, чем то, что я услышала в следующие пару секунд. Бляшка ремня была с надломом расстёгнута, мои запястья он теперь держал лишь одной рукой, другой, видимо, расправляясь с молнией. И пока я соображала, какого хера земля уходит из-под ног, его ладонь легла на мои ягодицы, оттягивая резинку брюк. Не знаю, простое это везение, или же он попросту увлёкся, но мне удалось резко высвободить руки и схватиться за ножку стоящей рядом парты. Двинулась она в мою сторону с нехилым скрипом, и с неё свалился одиноко отдыхающий учебник. Кажется, это была математика. Именно она и полетела прямо в самодовольную блондиновскую морду, чей обладатель явно не ожидал такого исхода событий. Он чуть отпрянул, но этого было достаточно, чтобы я замахнулась и зарядила пяткой прямо ему по яйцам. Дальше помню только его шипение и кучу матов. А ещё неразборчивые действия собственных ног, которые в буквальном смысле чуть ли не оторвались от пола в свободном полёте. Как ошпаренная, я вылетела из кабинета, словно сверхзвуковая ринувшись на первый этаж. В толпе восьмиклассниц быстро отыскала Лину, схватив её и вылетев из школы. Чёрт. Я даже не помню, о чём щебетала малая и сколько раз она споткнулась, прежде чем поспевала за мной. Помню только двадцать восемь пропущенных от Нэт. И то, когда уже удалось перевести дыхание, будучи сидя дома на собственной кровати.

— У тебя пмс или ты под амфетамином? — а Лина не теряла бодрый дух даже в не самых лучших ситуациях.

— Я всё объясню, родная.

И благо, объяснять пришлось только ей. Матери как всегда не было дома. Наверняка опять околачивалась со своими дружками, травя истории об ужасной жизни и бросившем её муже за бутылкой дешманского алкоголя. Но не суть. Лина хоть и только перешла в восьмой класс, но девчонкой была не по годам умной, рассудительной. Только немного распиздяйкой. Выслушала меня от и до, кивала, а ещё, ей пришлось, по-моему, пятнадцать раз где-то мне пообещать, что она будет держаться от блондиновской шайки подальше.

То, что пришлось таким образом прогулять оставшиеся уроки — не беда. Это уже было в порядке вещей. Плюсом на руку было то, что преподаватели зачастую не замечали, кто отсутствует на их предметах. Наверняка из-за того, что им было попусту похер. Наташе я перезвонила позже, обещая объяснить всё при встрече. Благо, следующим днём шла суббота, а значит — выходной. Мы забились с ней ровно на 11:00, местом встречи был торговый центр. Не знаю, кого чёрта мы всегда выбирали именно его объектом наших сходок. Видимо, дворы в стиле гетто порядком поднадоели.

Копошиться с учебниками и домашкой желания абсолютно не имелось, поэтому оставшееся свободное время я решила посвятить себя телевизору. Поудобнее умостившись на диване и укрывшись пледом, я безучастно наблюдала за каким-то американским сериалом. Кажется, назывался он “Отчаянные домохозяйки”. Нужно отдать ему должное, кстати. Он отлично отвлекает. И убаюкивает. Даже не помню, сколько серий к ряду мне удалось просмотреть. Я даже не заметила, как мать вернулась домой, ни с первого раза попав в дверь. И речь сейчас не только о ключах, но и о её нетрезвом пошатывающемся во все стороны виде. Лина только иногда отвлекалась на ящик, в основном залипая в экране своего мобильника. Вроде бы, это был чат с её подружками. Глаза устали, и малая медленно отключилась, занимая место на моём плече. Следом отключилась и я, под очередную серию.

Мне казалось, что я прикрыла глаза всего лишь на несколько минут. И каково было удивление, когда я лениво повернула голову к окну. Рассвет. Телевизор был выключен, из комнаты напротив доносился еле слышный храп матери, плечо пустовало. Лины не было ни рядом, ни в какой-либо из комнат.

Комментарий к Сладкие мои, мне безумно приятно видеть статистику просмотров. Но было бы ещё приятней видеть ваши отзывы) Их тут бесплатно можно оставлять, честно вам говорю) А это неслабый пинок к написанию и бешеная подпитка вдохновением)