Куча сладостей, фруктов, два пакета сока и... бутылка Макаллана. Чёрт, какого я сейчас улыбнулась?

— Наташ! — что есть дури зову свою девчонку, стоя возле кухонного стола с бутылью в руках.

— Не ори, я здесь. — Подскакиваю на месте и оборачиваюсь. Она всё время здесь стояла? Если да, то к доктору мне всё-таки нужно...

Треть бутылки к часу, но даже крепкий алкоголь её не расслабляет. Она кусает губы, смотрит на часы, проверяет телефон, курить бегает на балкон с завидной скоростью.

— Может, самой ему всё же позвонить? — чёрт, до какого уровня Депо пропитал её голову, что она даже боится нарушить обещание и не звонить, пока он не освободится и не наберёт её сам? — Я знаю, он просил не беспокоить, но чёрт возьми... — делая пару глотков, она вдруг резко перемещает на меня всё внимание. — А ты за Глеба не переживаешь?

Что? Переживаю? За Глеба?

— А чего мне переживать за него? — ну вот зачем? Зачем она это сказала? До её слов я была абсолютно уверена, что эти парни город могут на уши поставить, и что волноваться за них абсолютно не следует. Так мало того, к моей голове теперь присоединился другой вопрос: должна ли я за него переживать?

— Бла. Бла. Бла. — Не думала, что скажу это, но Наташе пора завязывать с употреблением спиртного. Уж слишком дурно влияет. — Ты сама пока не поняла, или идиоткой прикидываешься? — Я определённо отставляю бутыль. — И ты не побежишь как угорелая в больницу, если с ним что-нибудь случится?

— Хватит! — я впервые прикрикиваю на неё вот так, без намёка на снисходительность. Какого чёрта все вокруг вдруг решили, что могут решать за меня? Если я сама то за себя решить не могу... — Просто хватит о нём.

Ибо стоит мне о нём подумать, как мысли в голове расплываются, наслаиваясь одна на другую. Стоит ему оказаться рядом, как отчего-то начинают дрожать руки. В другой ситуации я бы назвала это просто признаком волнения, но тут другое. То, как он втесался в мою голову, по сей день не даёт мне покоя и строит моё настроение, делая в этой цепочке меня абсолютно бесполезной, словно не решающей ничего.

На протяжении всех своих лет я привыкла себя видеть одной девочкой, и мой мозг пока не готов к таким переменам за такой короткий срок. Да и моя реакция на Миронова напоминает реакцию человека, который смотрит фильм ужасов один и в темноте. Поначалу спокойно, потом тревожно, потом БАЦ, и неожиданно тебя подбрасывает от непредсказуемости сюжета и какого-нибудь явления. И таких людей я называю любителями потрепать себе нервы. Только теперь я стою на перепутье и не понимаю, стоит ли включать в этот список себя. Жаль, что я по щелчку не могу выбивать из своей головы всё то дерьмо, через которое меня кто-либо решился провести. И сейчас я пока даже не знаю, что нужно сделать блондину, дабы картинки из прошлого перестали являться в мою голову.

— Я курить. — Видимо, Наташа заметила, как я ушла в себя, решив напомнить о своём присутствии.

— Я пока не хочу. — Изъявляя желание посидеть на полу возле собственной кровати в компании недопитого стакана, остаюсь в комнате.

С губ срывается нервный вздох, и я уставляюсь в потолок, анализируя то, что вдоль и поперёк захватило мой разум. И помеха всему этому не заставляет себя ждать, когда мой телефон вибрирует, как ненормальный.

— Слушаю, золотко. — Тихо отвечаю, и ответ не заставляет себя ждать.

— Как мило с твоей стороны. — Чуть привстаю, придерживаясь рукой за кровать, дабы не рухнуть. Мужской голос с того конца провода кажется знакомым до боли.

— Что ты с ней сделал? — Макс... чёрт бы его побрал. Но он лишь усмехается в трубку.

— А ты приходи. И увидишь.

Непонимание. Пустота. А потом ненависть.

— Богом клянусь... — в сравнении с ним я лишь пыль, которой не под силу было защитить себя, но сейчас я готова оторвать ему голову голыми руками.

— Притащишь за собой кого-нибудь — пеняй на себя. — Называя после место встречи, он сбрасывает, а я, словно заведённая, поднимаюсь на ноги, резко стаскивая с себя халат и прыгая в первый попавшийся спортивный костюм.

Со скоростью звука я лечу в прихожую, натягивая кеды и улавливая краем глаза Наташу, опешившую, выглядывающую с балкона.

— Ты чего?

— Лина у Макса! — далее я просто хватаю ключи и вылетаю из квартиры, вспоминая, как уже однажды летела к ней на помощь пару месяцев назад.

Господи, когда это всё закончится?

И разве эти двое не должны были с ним разобраться? Неужели упустили?

— Нина?!

Примерно на третьем лестничном пролёте я слышу Наташин голос. Видимо, выбежала следом на лестничную площадку. Но будучи в моих пижамных шортах, бежать за мной, видимо, не решилась. То ли алкоголь в крови не позволял быстро мыслить, то ли господствующий ноябрь.

На улице уже практически темно, и я несусь к названному Максом месту, ускоряя бег. Бег ускоряет и моё сердце, на лбу проступают капли пота, в висках нестерпимо покалывает, да ещё и чёткое изображение как никогда не вовремя уплывает под действием находящегося в крови алкоголя.

Раздражение.

Ненависть.

Злость.

И ещё раз злость.

Я всё же сдаюсь. Сдаюсь на полпути, позволяя себе отдышаться. И за это время успеваю достать мобильный, дабы наплевать на предупреждение новоиспечённого врага. Звоню Миронову, чтобы заорать в трубку как можно громче. Но желанию не сбыться.

Абонент недоступен

Чёрт бы тебя побрал...

Где ты, когда ты так нужен?

Злиться я уже начинаю и на него, отказываясь верить в то, что эта ситуация целиком и полностью моя, и он мне ничего не должен.

Должен, блять.

Не знаю, сколько проходит времени, прежде чем я добегаю до моста.

Безлюдно.

Оживляет это место только река, заполняя своим кротким шумом округу.

А на мосту лишь одна машина.

Я не хочу, не хочу к ней идти... Я одна. Мне страшно. Но мысли о сестре дают какой-то невидимый сигнал, и дрожащие ноги несут меня вперёд, заставляя остановиться, как только я вижу выходящего из машины Макса. Он всё ещё не держит спину ровной, прихрамывает, держась за бок, чуть морщится, когда при попытке змеевидно улыбнуться о себе даёт знать разбитая губа.

— Где она? — он уже совсем близко, а я сжимаю на всякий случай кулаки, надеясь, что Глеб его отделал достаточно для того, чтобы я смогла воспользоваться его бессилием в случае чего.

— Сейчас главное, что ты здесь.

— Чёрт... — метаясь по комнате с приложенной к уху трубкой, Наташа выписывает сотый круг. — Ну где же ты... — тишина, пока её звонок не перебивает входящий. — Артём! — девушка буквально оглушает, радуясь, что хоть кто-то поднял трубку.

— Опять пожар? — Депо снова ухмыляется, но улыбка постепенно сходит, стоит ему почувствовать, что за Наташиным тоном кроется то, что они обычно называют “пиздец”.

— Она... Она убежала! Макс позвонил и...

— Макс? — брюнет рычит в трубку, в то время как глаза сидящего рядом с ним Миронова начинают наливаться кровью.

— Он сказал, что у него Линара, и она как ударенная куда-то улетела, я даже не успела среагировать! — Нэт держалась за голову, ещё больше нервничая оттого, что Депо молчал в трубку. — Что мне делать...

На последнем издохе она сползла по стенке, распластываясь по полу, где ещё недавно сидели они вдвоём.

— Мы скоро будем. Никуда не уходи. — Артём отрезал, сбросив вызов. А Нэт так и осталась сидеть, дрожащей рукой дотягиваясь до стакана подруги и допивая остатки.

Копошение в дверном замке заставило её моментально среагировать, и лихо поднявшись с пола, она вылетела в коридор, готовая кинуться на Нину сразу, как только её увидит. Но это была не Нина.

— Привет. — Обыденно скидывая с себя куртёшку и сбрасывая сумку на пол, Линара принялась разуваться, в то время как брюнетка буквально вросла в пол, не в силах даже пошевелиться.

— Ты... Ты как... Какого хрена?

— Какого хрена я пришла в собственную квартиру? — Лина лишь посмеялась, проходя мимо окаменевшей Наташи в свою комнату. — Ну, мы с друзьями в кино были, а потом они мне осточертели, и я пошла домой.