– Ты странная.

– Думаю, все здесь, в той или иной мере, странные.

– Возможно, – пожала плечами собеседница с каменным лицом. – Я работала воспитательницей в детском саду для отпрысков мажоров, – неожиданно заговорила женщина. – Мой малолетний сын вляпался в неприятности, и тогда мне дали выбор: либо его разрезают на куски у меня на глазах, либо я убиваю пятерых детей из списка. А после отрезаю им головы, запихиваю в рот каждой записку с посланием для их семей, и раскладываю оные на крыше детского сада. Когда я пришла сюда, меня драли с особым энтузиазмом. А этот ублюдок, которого я зачем-то родила, все равно подох чуть больше, чем через год после того. Подсел на звездный взрыв и скопытился от кровоизлияния в мозг.

– Как-то все это не особо справедливо.

– Умоляю тебя! В нашей жизни справедливость встречается настолько редко, что в нее остается только верить, словно в какого-то бога: не видя никаких доказательств того, что она реальна, просто принимать, будто она где-то есть, но невидима для наших глаз.

– Меня зовут Райна.

– Фрид, – коротко ответила заключенная, все еще не оборачиваясь ко мне, и рассматривая невидящим взглядом шумный общий зал.

До вечерней кормежки оставалось около получаса, когда я закончила болтать с Фрид. И, похоже, вполне успешно расположила ее к себе! Конечно, все это займет куда больше времени, чем мне бы хотелось. Но вариантов получше у меня пока не было. Так что я решила придерживаться плана: втереться к Фрид в доверие, а после, как бы невзначай, в непринужденной беседе, выпытать у нее, как найти Дорфина. Она была из тех, кого регулярно пользовали все, кому не лень. Следовательно, должна была знать большинство (если не каждого) мужчин в этой тюрьме. В том числе и того, кто мне нужен. Фрид сидела в «Звездном кресте» не первый год, и хорошенько здесь все изучила за прошедшее время.

Таким образом, у меня появлялся не только потенциальный указатель на нужного человека, но и универсальный «справочник», что было более чем неплохо. Все же, я не питала иллюзий на счет того, что Джен станет утруждать себя моей адаптацией в этом месте, и подробным объяснением тонкостей местных обычаев.

Закончив на сегодня с Фрид, я направилась в камеру, где теперь обитала вместе с «королем тюрьмы». И, как ни парадоксально, едва открыв ее дверь, увидела картину, заставившую меня шокировано замереть, не зная, что делать дальше: так и продолжать стоять? Развернуться и убежать? Или, может, просто пройти в комнату, пытаясь не обращать на ЭТО внимания?

Она стояла, упираясь ладонями в перила койки. Блондинистые волосы до плеч были растрепаны, штаны спущены, а рубашка расстегнута. На пухлых губах и пышной груди угадывались следы мужского семени – очевидно, эта женщина только что работала ртом, и часть вылилась из него, капнув на бледно-розовую, похожую на резину кожу. Что для нее, похоже, не было в списке вещей, на которые стоит обращать внимание. Носа на ее лице не было вовсе, большие глаза обладали ярко-красным цветом, а кончики длинных ушей причудливо завивались.

Стоя позади нее, Джен интенсивно и сосредоточенно двигал бедрами. Причем делал это настолько грубо и неистово, что у меня сложилось впечатление, будто тогда, в общем зале, мне еще повезло, и он просто не разошелся в полную силу. А сейчас срывал злобу на этой женщине, которая пошло стонала с каждым его толчком. Которыми он, казалось, старался выбить из нее дух… только вот на выходе все равно получались лишь похотливые визги.

Схватив женщину за взмокшие от пота золотистые волосы, Джен резко потянул ее на себя и ухватился второй рукой за подскочившую грудь. Его крупные большой и указательный пальцы с силой сдавили синий сосок, заставляя женщину заорать то ли от боли, то ли от наслаждения.

– Еще, ваше величество! – закричала она, закатывая глаза. – Отдерите меня по самую глотку!

Шлепнув своей огромной ручищей по тощему заду, Джен подхватил женщину за худощавые бедра, упал на стул, стоявший у письменного стола, и принялся поднимать и опускать ее на свой длинный орган, доводя блондинку до неистовства. Задыхаясь от криков, она лишь выкрикивала брань, умоляя драть ее до полусмерти. И, похоже, таки получила желаемое! Потому что когда Джен, наконец, кончив, швырнул ее на пол, женщина, блаженно хохоча, осталась лежать на нем.

– Что, белочка, захотелось посмотреть со стороны на то, как это – быть оттраханой мной? – ухмыльнулся Джен, глядя на меня с откровенной презрительной насмешкой.

Не найдя, что сказать, я попыталась было развернуться и убежать. Но прежде, чем мне удалось сорваться с места, мужчина схватил мое запястье и резко дернул на себя!

– Куда это ты собралась? – хмыкнул он, прижимая меня к своему обнаженному телу.

– Я… не хочу мешать… – позорно промямлила я.

– Ты не мешаешь нам, белочка, – прошептал Джен, склонившись над моими губами. А после, больно прикусив подбородок, потянул меня вглубь камеры и бросил на нижнюю койку.

На миг мне показалось, что он сейчас подомнет меня под себя, едва не раздавив своим огромным телом, и опять изнасилует. Но вместо того безразлично отвернулся и бросил все еще лежащей на полу женщине:

– Никси, ты еще долго здесь валяться собираешься? Ужин уже, между прочим, скоро.

– Простите, ваше величество, – вульгарно хохотнула женщина, вначале поднимаясь на четвереньки, а уже после вставая на ноги. В процессе игрищ ее рубашка и штаны, слетев, упали в разных частях камеры. Так что она принялась собирать свою одежду, медленно ее на себя натягивая.

Я же всеми силами пыталась понять: она что, в самом деле занималась этим по доброй воле? Не потому, что принуждали? Просто брала и…

– Чего пялишься? – захихикала Никси, неожиданно склонившись надо мной в не до конца застегнутой рубашке.

– Ничего! – сразу запаниковала я. – Просто удивилась немного, и…

– Все еще удивляешься? – рассмеялась женщина. – Обычно одного дня в «Звездном кресте» людям достаточно, чтобы перестать удивляться чему угодно.

– Так ты Джену… Ты его…

– Шлюха, – подмигнула она. – И не только Джена.

– Никси бывшая проститутка, – пояснил мужчина, и сам неторопливо одеваясь. – Мы ее здесь зовем «безотказная Никси».

– Каким же образом проститутка оказалась здесь? – удивилась я.

– Один мажорчик, по пьяни, ради веселья, прикончил мою подружку. А я замочила его, за что его папаша отправил меня сюда, – пожав плечами, сообщила женщина. – Ну, а потом я пришла к логичному выводу: раз уж меня здесь будут драть во все дыры до конца моих дней, лучше расслабиться и получать удовольствие!

– Хватит трындеть, – бросил Джен, с силой шлепнув Никси по заднице… что ее, похоже, только завело. – Я не собираюсь расплачиваться ужином за светскую беседу шлюхи и вещи. Потому выметайтесь из камеры, обе.

Понимая, что выговорить хоть слово у меня сейчас попросту не получится, я молча вышла в коридор. И, потупив взор, поплелась следом за спокойным Дженом и весело хихикающей Никси.

В «Звездном кресте» безумие было нормой. Я хорошо это поняла за те две недели, что провела здесь. И вряд ли подобного возможно избежать, если несколько сотен отборных негодяев получат возможность делать что угодно с кем угодно. В том числе и сексуальное насилие, которому регулярно подвергались почти все заключенные женщины. За исключением тех немногих, что были действительно страшными отморозками, коих лишний раз трогать боялись. Такие, как ни странно, и сами при желании насиловали мужчин послабее себя. Причем совершенно не смущаясь чужих глаз. Казалось, этим они наоборот показывали всем свое превосходство в этом месте: то, что насилуют не их, а они. И у таких женщин, конечно же, тоже были свои вещи – что мужского, что женского пола, что гермафродиты.

Здесь тебя могли изнасиловать где и когда угодно. А общая душевая и вовсе была местом, в котором странно было увидеть женщину, которую не имели… если, конечно же, эта женщина – как и я – не была вещью кого-то влиятельного. Разве что, сам этот влиятельный хозяин и драл ее посреди душевой.