Глава 1

Сначала пришло ощущение того, что меня кто-то гладит по руке, затем я услышал, как где-то рядом что-то пикает. Я с трудом открыл глаза и увидел девушку. Она держала меня за руку и припухшими от слёз глазами смотрела на меня. Увидев мой взгляд, она улыбнулась, но сразу же мои глаза бессильно закрылись, некоторое время я слышал, как она что-то говорит, но что говорит и кому уже не было сил понять, меня опять унесло в тёмное забытьё…

Кто-то несильно, но требовательно тряс меня за плечо. Я открыл глаза и немного щурясь от яркого света, падающего сверху, увидел человека в белом халате склонившегося надомной слева.

– Как вы себя чувствуете, Олег Михайлович? – спросил он.

Чувствовал я себя не очень хорошо и стараясь говорить отчётливо едва слышно произнёс:

– Голова болит, – начал я хрипло, – и тело всё как будто затекло, я его почти не чувствую. Вы мне поможете, доктор?

– Ничего, ничего, вы очнулись, а это главное, теперь быстро пойдёте на поправку. Позвольте представиться, я ваш лечащий врач, Сергей Арис. В отделение интенсивной терапии вы попали после удара молнии недалеко от вас. Как показали проведённые анализы общее состояние организма стабильно и через час мы переведём вас из реанимации в палату общей терапии, будем ставить вас на ноги.

Он улыбнулся и подал кому-то знак рукой подойти. Буквально через секунду справа от меня я увидел широко улыбающегося Йена Храфнсона, моего начальника и по совместительству моего друга: высокого, громкого и рыжебородого потомка викингов.

– Олег, ну ты и напугал нас. Но я не сомневался, что ты быстро оклемаешься, – сказал он, крепко сжав мою руку. – Но двое суток – это перебор! Доктор сказал, что быстро поставит тебя на ноги. Поправляйся быстрее. Пока ты тут отлёживался, я протолкнул на испытания твой проект по уплотнению газовой среды серверных и буквально через пол часа начало испытаний. Жаль доктора тебя не отпускают. Я побежал, но как будет результат сразу сообщу.

И уже выбегая из палаты Йен остановился в дверях, и сказал:

– Если получиться, мы отпразднуем это лучшей выпивкой, которую я найду!

Он подмигнул мне, развернулся и исчез за дверью.

Медсестра отключила меня от капельницы и монитора сердечного ритма, издававшего тот самый пикающий звук и перевезла по длинному коридору в светлую палату с видом на зимний сад. На мои вопросы она отвечала только тем, что ничего не знает и мне лучше спросить доктора Ариса, главного врача больницы, так как он меня наблюдает и все назначения делает лично. Мои мысли путались и сильно тянуло в сон, и я с трудом дождался доктора. Но и он не смог, или не пожелал, хоть как-то пролить свет на то как я оказался в больнице. Кроме подтверждения того, что я поступил в приёмное отделение без сознания и без внешних повреждений тела. И только со слов моего начальника Йена он знает о том, что в меня чуть было не попала молния. Он ещё раз заверил меня, что быстро поставит меня на ноги и мне надо просто дать организму оправится от шока. После чего дал мне выпить пару таблеток и ушел. Меня уже совершенно непреодолимо потянуло в сон. Часы с календарём, что стояли на тумбочке рядом с кроватью, показывали семь часов вечера и подтверждали, что я пропустил два дня своей жизни, это вызвало беспокойство, но я всё глубже проваливался в абсолютную черноту сна…

Проснувшись я сразу посмотрел на часы, было восемь утра. Чувствовал себя уже вполне хорошо и поэтому решил попробовать встать и дойти хотя бы до туалета. Не спеша и осторожно встал с кровати и зашёл в санузел, который был прямо в палате. Я подошёл к зеркалу и не узнал себя. И вовсе не потому, что немного зарос щетиной. Я действительно не знал, того кто смотрел на меня в зеркале. Сердце гулко застучало. Умывшись пару раз холодной водой решился посмотреть в зеркало ещё раз, но узнать того, кто отражался в зеркале, я не смог. Было только еле уловимое ощущение сходства отражения в зеркале с кем-то знакомым, кого я знал раньше, но не мог вспомнить кого.

Тут же я стал вспоминать факты своей биографии: Олег Михайлович Белов, тридцать шесть лет, главный инженер проекта “Октагон”, нахожусь в больнице после происшествия о котором имею очень смутные представления. Честно говоря, негусто. Остальное в памяти в виде обрывочных сведений и никакой уверенности в том, как они связаны со мной. Растерянный я вернулся в кровать, выпил стакан воды и уставился в потолок пытаясь собраться с мыслями. Мысли путались, беспокойство и волнение мешали сосредоточится, к тому же жутко хотелось есть.

Вскоре в палату зашёл доктор, я даже сумел вспомнить, что его зовут Сергей Арис. И едва открыв дверь в палату, он широко улыбнулся, попросил привстать на кровати, достал стетоскоп, и стал прослушивать и простукивать меня проверяя рефлексы. Быстро закончив осмотр, он спросил меня о самочувствии, не переставая при этом что-то писать в мою карту.

Пришлось быстро решать, говорить ему что-то о потере памяти или нет: за сообщение ему о проблеме с памятью было желание быстрее восстановиться, против – сильнейшее ощущение недоверия ко всему происходящему. Видя, что я тяну с ответом он ещё раз спросил, всё ли у меня хорошо и нет ли болей, головокружений или других неприятных ощущений. Немного подумав, я всё-таки сказал о небольшом головокружении, слабости и о том, что ничего не помню о происшествии в тот вечер. Внимательно выслушав, доктор слегка похлопал меня по плечу и повернувшись в сторону стоявшей рядом медсестры продолжил:

– Значит так, Виктория, записывайте. Первое: больного покормить калорийно и вкусно. Второе: ванна с гидромассажем и бодрящей ароматерапией. Третье: отвезти на массаж к Сэму, после чего доставить в наш замечательный сад и напомнить мне туда прийти.

Он ещё раз похлопал меня по плечу, как будто проверяя мои рефлексы. И громко заявив:

– Ты в надёжных руках, Олег. Мы быстро поставим тебя на ноги, – вышел из палаты.

А потом были: прекрасный завтрак, не менее прекрасная ванна и ещё более прекрасный массаж. Массажист был неразговорчив и кроме приветствия не проронил больше ни слова, включил расслабляющую музыку и приступил к массажу. И вот уже после всех этих процедур, полулёжа в уютном кресле в зимнем саду с ощущением – словно заново родился, я наконец начал размышления о моём текущем положении и что делать дальше.

Или так подействовал на меня воздух в саду или медицинские процедуры, но всё больше прояснялось у меня в голове, я смог вспомнить кое-что из биографии, но меня не покидало ощущение того, что доверять могу исключительно Йену и ещё более определённо мог сказать, что больше доверять никому нельзя. Ничего не мог вспомнить о семейном положении. Но всё это было скорее на уровне ощущений, а не на конкретных фактах в памяти. Мои неуклюжие попытки собрать воспоминания были прерваны визитом доктора Ариса. Он присел на соседнее кресло, глубоко вдохнул и минуту молчал. Мне говорить тоже не хотелось, но молчание всё же прервал он:

– Как ты себя чувствуешь, Олег?

– Уже значительно лучше. Спасибо Сергей. Еще неделю такого лечения и я буду здоровее чем был когда-либо.

Он достал из кармана халата небольшую фляжку и налил в два бокала, стоящих на столике рядом, немного тёмно-красного вина. На мой вопросительный взгляд он ничего не ответил, а просто протянул один из бокалов, другой взял себе и сделал небольшой глоток. Я взял в руку бокал с вином переливающимся рубиновым цветом и вдохнул его аромат, немного пригубил и вино тут же дало о себе знать: голова слегка закружилась, кровь побежала быстрее, и нахлынула какая-то весёлая отрешённость. Сергей допил свой бокал, закрыл фляжку и убрал в карман.

– Ты не думай, – сказал он, направив взгляд куда-то далеко вперёд, – мне не жалко. Просто тебе больше нельзя, а бутылка этого прекрасного вина у меня последняя.