— Садитесь к огню, волки. Отведайте еды из котла.

Хватило всем понемногу, все же на такую ораву я никак не рассчитывал. Так что сразу после трапезы отправились с Дином и братьями на охоту. В лагере выставил охранение. Надо сразу приучать к порядку. Задерживаться тут мы не будем, но переночевать все же придется. Теперь бы тщательнее познакомиться с каждым, разобраться с умениями и способностями. Лица и голоса уже запомнились накрепко. Не спутаю даже в темноте, хотя для меня теперь тьма понятие относительное.

Добыча подвернулась быстро. Горный баран выставился на склоне, красиво подняв увенчанную тяжелыми, закрученными рогами голову. Стреляли вместе и оба попали. Загрузили на шест и притащили в лагерь. Дальше братья сами справятся. А мне лучше завершить начатый разговор с поручиком.

— Давай дальше рассказывай, чем на вас так черный взъелся?

— Он обладает большой силой. Но мой народ волей Богини не поддается богомерзким чарам и внушению. Я не знаю, чего он добивается, но мы ему точно мешаем. А еще мы можем убивать его слуг.

— Вот так просто? Целый народ, способный убивать магов? Из обычного ружья? Да как вас еще не вырезали всех… Подскажи, а сколько всего воинов в твоем клане?

— Больше восьми дюжин, — с гордостью ответил Дин.

— Сотня? И семеро молодых бойцов из одной семьи отправляются к чужаку без рода и племени, некоему Каржасу на службу? Это ведь немалая часть молодежи рода Кердуров, верно? И почему тогда из старших ни один не пришел?

— Старшие сидят в обороне, заняты своими делами. Опять же им по возрастуневместно подчиняться молодому чужаку. Другое дело мы. А про остальное, все так и есть. Совет рода решил — из тебя может получиться добрый вождь для войны против черного мага, Каржас. И отправил самых боевых из неженатых парней. Я не возражал, все равно принимать решение будешь ты сам. Но поверь, союз с кланом Сиал и родом Кердур принесет не только честь и славу среди тавров, но богатство и могущество.

— Красиво говоришь, дружище. Однако теперь все встает на свои места. К слову, пока шел сюда, успел повоевать с черными. И не раз. Жаль, вы не успели к раздаче во второй заход, тогда бы ни один из врагов не ушел.

— А так что вышло?

— Это было, конечно, наглостью с моей стороны, но надоело бегать как заяц. Устроил небольшой камнепад, прикончил семерых из дюжины, ну и еще двух адовых псов. Остальные предпочли уйти.

— Каржас, а второй случай? Ты сказал, что не раз успел с ними встретиться.

— Да чего говорить. В Вольном попал в засаду. Устроил ее сервит черного мага с двумя наемниками. Хотели убить, ясное дело. Но я, как видишь, жив, а про них такого не скажу. Засадил дирк ему в глаз по самую рукоять… В общем, все умерли.

— Ты сеешь ужас среди врагов, Каржас. Получается, пятеро против тебя одного не потянули воевать.

— Ужас и Каржас. Смешно. А ведь это мысль. Прямо в точку. Похоже, родилось имя для нашей веселой ватаги. Будем называться Ужасные Наглецы. На страх врагам. И для куража. Как тебе, Дин? Запомните этот день, господин поручик. Сегодня родились беззастенчивые, грубые, бесцеремонные и дерзкие «Ужасные Наглецы» Каржаса. Но, такое имя еще надо заслужить, совершив для начала немало ужасного, для врагов, само собой, а затем и исключительно наглого. Или все сразу и вместе.

— А насколько ужасное и в какой мере наглое? — заинтересованно уточнил Дин.

— Катастрофически ужасное и невозможно наглое. И на меньшее я не согласен. Даже не уговаривай. — Подмигнул ему, кровожадно ухмыляясь. — Так что до той поры ни слова остальным. А теперь пора вернуться к костру, кажется, мой нос чует пряный аромат запечённого барашка. Самое время присоединиться к вечно голодным молодцам. Будем праздновать и отъедаться. А то гляжу, какие Тан и Асир худющие, посмотрит кто, как выглядят воины благородного, — я не смог сдержать ухмылку, — Каржаса, и что подумает? Голодом морю? Есть, пить не даю? Не порядок. Опять же, в ближайшие дни будет много беготни и мало отдыха.

И вот когда все собрались вокруг, Дин вышел вперед и с большой торжественностью вручил мне парные мечи в единых, богато украшенных серебром ножнах, с тонкой перегородкой внутри. Очень дорогое и красивое оружие. Прямые, однолезвийные, плавно сужающиеся к острию, с массивным обухом и двойными долами. Рукояти надежно прикрыты массивными дужками гард, тыльная сторона крестовины S-образно выгнутая наружу, к противнику, ею можно захватывать вражеское оружие или в рукопашной нанести удар как кастетом.

Клинки пришлись мне по руке, сразу легли в ладони, словно всегда их знал. Амулет опять проснулся, и я ощутил, что в оружии тоже присутствует магия. Образ был не вполне ясен, но вскоре пришло понимание. Эти мечи хранили память о сражениях и мастерстве своих хозяев. Вот и мне отныне суждено оставить след в их истории. Этими знаниями теперь в полной мере мог овладеть и я. Стоило лишь прислушиваться и побольше тренироваться. Что, не откладывая, и начал делать, отрабатывая простые связки и удары в бое с «тенью». Дин внимательно наблюдал за мной и, приметив что-то для себя, удовлетворенно кивнул своим мыслям. После вручения мечей мне, он тоже достал свои клинки, оказывается, его отметили старейшины. Богато отметили.

Как выяснилось, это атрибут лучшего, знаменитого воина. Молодежь такие носить не имеет права. Учатся, но пока не пройдут посвящение ине возьмут жизни сильных врагов в единоборстве — обходятся ножами. В охотничьи походы тавры мечи не берут — потому раньше и не видел ни одного с таким оружием. А вот на войну ими снаряжаются обязательно. Мы за вечер вволю намахались сталью, учеба шла ударными темпами. Работать приходилось настоящим оружием, ибо иначе контакт терялся, и знания не шли. Потому действовали с особой осторожностью, опасаясь поранить друг друга, или повредить клинки. Даже наступление ночи не заставило остановиться, так и продолжали лязгать мечами, пока оба не выдохлись уже глубоко за полночь.

Наемник и Адитор. Хаста.

— Получается, убиты ищейки, погибли твои люди, а добыча ускользнула. И ты смеешь называть себя лучшим охотником за головами? Зелья, ты их использовал по назначению или продал налево? — Не отрывая тяжелого, налитого злой силой взгляда от Борга, великий адитор медленно вколачивал слова, словно гвозди в крышку гроба.

— Господин, все зелья применены по назначению. — Склоняя голову и сдерживая подступающую дрожь в голосе и коленях, как мог тверже ответил наемник.

— Тогда почему он смог уйти от тебя?

— Он невероятно быстр и вынослив. Демон ли он, накачан зельями и эликсирами — мне не ведомо, но возможности такие обычному человеку недоступны.

Адитор некоторое время молчал, размышляя и словно прислушиваясь. Потом сделал жест рукой, словно отмахнулся от назойливой мухи.

— Отныне ты лишен доверия господина. На тебе долг. Зелья, псы и невыполненная работа — двести талеров. — Не давая и рта открыть ошеломленному наемнику, он продолжил. — Ищи его. Наймись охранять караваны, идущие к таврам, убийце все равно больше некуда податься, только в горы. Если найдешь, долг прощу. Добудешь голову — получишь награду.

— Но как? Как я его отыщу? — не сдержавшись, воскликнул Борг.

— Не мое дело. Ищи. Иначе… А теперь убирайся.

Этот день Дин не забудет никогда. Он круто переменил его жизнь, разделив на «до и после». Каким-то неведомым звериным чутьем он ощутил непонятную угрозу. Словно чужой, злой взгляд, мгновенно напомнивший ему о химере, встреча с которой едва не стоила ему жизни. Наклонился за ружьем, раздумывая, не подать ли знак опасности остальным, старшим артельщикам, но ничего больше не успел. Грохнуло яростно, засвистели пули, с глухими шлепками пробивая тела соплеменников. Залп миновал Дина, пройдя чуть выше, враги целились в сердце молодого тавра.

В тот же миг он рванул вперед, без разбору, успев в доли секунды разглядеть, откуда не вылетали языки дыма и пламени выстрелов. Спустя несколько десятков шагов он услышал шум погони. Оборачиваться не было смысла, только ноги и скорость могли спасти его в тот момент. И он летел, словно камень, пущенный из пращи сквозь заросли и кустарник: дальше и дальше от гибельного места. Все кончилось внезапно. Что-то ударило, опутав плотным коконом с головы до ног. Он тяжело рухнул на мягкий дерн. Удар был так силен, что на миг сознание помутилось. И сам не понял, как смог перекатиться на спину, встречая смерть лицом к лицу.