В суде Александр горячился:

– Какая разница, причем тут квартира! У нас развод, а не раздел имущества. Решили и подарили, жена была согласна. Мы давно не живем вместе. У меня есть другая женщина, мы собираемся пожениться. Ольга прекрасно должна все понимать. Давайте уже заканчивать процесс.

– И что мне теперь делать? Ни мужа, ни жилья, ни денег. Ладно я, а как же наша дочурка? Как он ей посмотрит в глаза? – всхлипывала Ольга у адвоката. – Я ведь ему предложила малое: купить однокомнатную квартиру для дочки, оформить на ее имя, а он мне в ответ: «Забудь, ты подарила квартиру. Сама так захотела. Все деньги у мамы. У меня ничего нет». Но я-то знаю, что это не так. Деньги не могут быть у мамы. Это наши деньги. Квартиру мы купили в браке!

Адвокат поспешила разъяснить:

– Да, имущество, нажитое супругами в браке, является их совместной собственностью. Независимо от того, на кого из супругов оно приобретено или кем из супругов внесены денежные средства. Супруги имеют равные права владения, пользования и распоряжения этим имуществом. Так указано в законе. Иное возможно предусмотреть брачным договором[1], но вы его не заключали. Более того, вы добровольно дали письменное согласие на дарение квартиры. Его удостоверил нотариус. Сделка считается законной.

– Да, я знаю. Новый покупатель уже сделал ремонт в квартире, ведь прошло полгода. Но что делать мне?

– Вы говорите, ваша несовершеннолетняя дочь жила в квартире с рождения, жила, когда подписывали договор дарения и когда продавали квартиру. Вы жили с дочкой в квартире, пока не переехали к маме?

– Да, так и есть.

– Вы получали письменное согласие органа опеки и попечительства на совершение обеих сделок?

– Нет, никто нас об этом не спрашивал. Ведь дочка была зарегистрирована в квартире моей матери. Нотариусу муж принес справку. В ней было указано, что в квартире зарегистрированы только я и он.

– Девочка жила с вами в вашей квартире. В данном случае требовалось согласие органа опеки и попечительства на отчуждение жилого помещения[2]. Согласия не было. У вас есть хороший шанс вернуть жилье. Оба договора не соответствуют требованиям законодательства[3], – обнадежила Ольгу адвокат.

– Ясно, но что делать с покупателями? Пожалуй, я еще раз предложу супругу купить однокомнатную квартиру на имя дочки. Зачем эти суды? Он не хуже меня знает, как все было на самом деле.

Александр не захотел разговаривать с Ольгой, заявив: «Куда хочешь, туда и обращайся, хоть в суд. Ничего у тебя не получится!»

Ольга подала иск от своего имени в интересах ребенка. Она оспаривала договоры дарения и купли-продажи. От уплаты пошлины суд ее освободил.

Александр, как ответчик по делу, иск не признал. Суд пришел к выводу, что орган опеки и попечительства не должен был давать согласие при отчуждении жилья, так как ребенок не был зарегистрирован в квартире. Нарушений при совершении сделок установлено не было.

Ольга обжаловала решение, жалобу удовлетворили. Дело рассматривали заново. Александр упрямо не желал договариваться и с иском не соглашался.

Решение было вынесено, и интересы несовершеннолетней защищены. Все вернулось в первоначальное положение. Квартира перешла в собственность Ольги и Александра. Новым жильцам предписывалось освободить квартиру после того, как мать Александра вернет им деньги, полученные от продажи. С ответчика взыскали пошлину в доход государства в размере 5 % от стоимости спорной квартиры. Это немалая сумма.

– Я буду жаловаться до Верховного суда! – кричал Александр, понимая, что дело проиграно.

– А о цене вопроса ты подумал? – поймав за руку, спросила его Ольга.

– Что значит о цене?

– Сейчас с тебя взыскали деньги. Когда ты дойдешь до Верховного суда, это будет твоя третья жалоба. Как минимум стоимость половины однокомнатной квартиры уйдет на оплату судебных расходов.

Александр ничего не сказал, хлопнул дверью, сел в автомобиль и уехал.

Время шло, добровольно никто не хотел платить деньги и выселяться из квартиры. Наступал момент исполнения решения суда. И Александр позвонил. Позвонил тогда, когда Ольга уже потеряла всякую надежду.

– Я хочу с тобой поговорить. Когда я могу подъехать?

При встрече Александр передал ей ключи от новой однокомнатной квартиры, которую купил на имя дочери.

– А как же ты и твоя новая жена? – недоумевала Ольга.

– Мы расстались. Она ушла от меня, как только поняла, что денег от продажи квартиры я ей не дам. Прости… прости за дочь. Я понял: любовь, а не деньги сохраняют отношения. Пока не поздно, я хочу все исправить. Вот, возьми документы и ключи от квартиры. Думаю, она вам понравится. И знай, я всегда любил, люблю и буду любить нашу дочь. Прошу тебя лишь об одном – дай мне шанс. Я не хочу потерять Арину, не хочу, чтобы она забыла отца.

Прошли годы, квартира осталась в семье военного летчика. Ольга встретила свою любовь, вышла замуж и родила сына. Александр сохранил близкие и теплые отношения с дочкой, в любой момент мог встречаться с ней, заниматься ее воспитанием. Ольга хотела счастья каждому. Так оно и произошло? Возможно.

Каждый получил то, что искренне желал, и в этом был счастлив. Но путь к счастью оказался тернистым.

– Любовь… Возможно, я так и не поняла, что это такое, и не научилась любить. А он это понял? И нужна ли ему любовь? Я не знаю, запуталась, – вполголоса делилась Арина с подругой в приемной адвокатской конторы.

– Входите, присаживайтесь, – пригласила их адвокат.

– Я больше не могу терпеть его измены, постоянные развлечения и игры в казино, – начала рассказ молодая женщина. – Я родила ему троих детей, занимаюсь воспитанием. Арсений забыл, когда был рядом с ними, не говоря уже обо мне. И как после такого называть его мужем и отцом? Мне надоело. Пришло время для развода. Хочу поделить все, до последней рубашки. Уступки не будет ни в чем, абсолютно ни в чем! – негодовала Арина.

– Вы нажили в браке имущество, и это ваша совместная собственность. В основном, оно делится пополам между супругами. Но если в семье есть несовершеннолетние дети, суд может иначе распределить доли – с учетом их интересов. И даже здесь бывают исключения. Например, имущество нельзя поделить, если оно подарено или перешло по наследству одному из супругов. Или когда особые условия прописаны в брачном договоре. Вы заключали брачный договор? – поинтересовалась адвокат.

– Нет, о чем вы говорите! – возмутилась Арина, но умерила пыл и спросила: – Каковы мои шансы? Брак мы регистрировали во Франции, в провинции Иль-де-Франс, но наше имущество, в основном, находится здесь, в Беларуси.

– Вы расторгли брак?

– Нет, но вместе не живем уже полгода. Он не дает денег ни на меня, ни на детей, – досадовала Арина.

– Вы собираетесь расторгать брак?

– Да, этим я займусь, когда прилечу во Францию. Летом я живу с детьми здесь, а осенью и весной в провинции Иль-де-Франс. Там у нас небольшой домик, правда, в ипотеке, а дети учатся в колледже.

– Скажите, что вы приобрели в браке и что хотите поделить?

– Три автомобиля. Они были зарегистрированы на мужа, и он продал их в последние три месяца. Пять объектов в Беларуси: производственные здания и крупногабаритная техника. Еще жилой дом, упакованный мебелью и техникой: музыкальным центром, телевизором, стиральной машиной, холодильником, микроволновкой. Всего и не перечислишь, боюсь что-то упустить.

– Вы еще жили вместе, когда он продал автомобили?

– Нет, он уже ушел из дома. О продаже машин ничего не сказал, да и денег мне не дал. Наверное, я теперь ничего не получу? – неуверенно спросила Арина.

– Отчего же, в суде вы имеете право требовать половину стоимости автомобилей. Эксперты дадут заключение о рыночной цене машин на день вынесения решения с учетом их технического состояния на дату продажи.