Муж помолчал, с усмешкой глядя мне в глаза. Затем тяжело вздохнул.

– А про сон твой помыслить всё равно надобно. Попробуете с Градимиром найти, с какой точки наша Сварга4 видна так, как у тебя во сне, – уже серьёзно произнёс лю́бый.

– Хорошо, мы обязательно это сделаем. Может, и узнаем, где это место находится. Понять бы только, что этот сон мне сообщает? – вздохнула я. – Думаешь, что мне настоящая Земля привиделась?

– Пока не знаю. Чует моё сердце, что сон тебе неспроста приснился. Но утро вечера мудренее. Давай поспим ещё. Скоро уже к вайтмаре5 прилетим, где остальная часть моей дружины нас дожидается. А там уже и видно будет, что да как.

Я лежала рядом с мужем, но сон всё не шёл ко мне. Я стала вспоминать события последних месяцев своей жизни.

Совсем недавно моя жизнь дала крутой поворот. Я была воительницей Света на Мидгард-Земле. Моим обучением занимался Учитель. Он был сильным воином Света. Немало драгондов полегло от его руки, немало людей им были спасены. Но драгонды добрались до него и убили. В тот день они меня осиротили. Ведь он и был вся моя семья. Тогда я продолжила борьбу с силами Мрака в одиночку. По крайней мере, так мне тогда казалось.

Всю свою жизнь на Мидгарде я думала, что мои сны были плодом моего воображения. Во снах я продолжала тренироваться, заниматься и обучаться воинскому искусству. Но оказалось, что это мои воспоминания первой жизни с другой Земли – с Земли двух солнц. Где меня убили драгонды в неравной схватке. А на Мидгарде я родилась во второй раз, чтобы к своему лю́бому вернуться. Женой его стать, как ему и обещалась.

Мы оба были воителями Света на страже миров. И встретились мы с ним на поле битвы против драгондов на Мидгарде. Потом я оберег свой вспомнила. И память стала ко мне возвращать все воспоминания о первой жизни: моя семья; мои родичи; мой жених. Все события моей жизни на родной Земле ко мне вернулись. И тогда князь Светозар, отец моего суженого, провёл для нас свадебный обряд под древним дубом на берегу озера. И стали мы единым целым в тот момент, когда он меня своей сделал.

Так закончилась моя жизнь Дарьяны-сироты с Мидгард-Земли, и началась моя жизнь Дарьяны – жены Радомира, воеводы звёздного войска из чертога6 Медведя.

***

– Где этот сорвиголова?

В залу вошли князь Светозар и воевода Даромир. За ними следом шествовала княгиня Ладомира с двумя сыновьями. Князь был в гневе.

– Найдите его и позовите ко мне немедленно, – обратился он к сыновьям. – Он, небось, в кузне у отца Переслава схоронился.

Сыновья спешно отправились искать брата.

– Лю́бый, стоит ли так гневаться? – попыталась успокоить его княжна.

– Наш сын не просто перешёл черту, он и дру́жек своих на эту глупость подбил. Он их жизнью рисковал, понимаешь? – не успокаивался князь. – И в кого он такой непослушный уродился только?

– Ты давно ли, Светозар, на отражение своё смотрел? – усмехнулся в бороду Даромир.

– Я отца своего всегда слушал, никогда ему не перечил, – проворчал князь, отмахнувшись от воеводы. – А жизнью дру́жек своих и подавно не рисковал. Да, бывало, мы с тобой по малолетству баловством занимались. Но подбить девятерых ребят на твоей вайтмане к рубежу тишком улететь да настоящий бой там принять с драгондами?

Княжна подошла к мужу и попыталась положить ему руку на плечо.

– Не сейчас, Счастье моё, не сейчас, – нежно сказал князь, взяв Ладомиру за руку и поцеловав её в ладошку. – Не серчай, но я хочу с Даромиром наедине словом перемолвиться.

– Не ругай сына только зазря. Гнев уму не советчик, охолодись вначале. С Даромиром поговори да посоветуйся, – мягко сказала княжна и ушла, закрыв за собой дверь в покои.

– И что мне с ним делать? Вот ответь, что? Помнишь, как он в своё десятое лето подбил людей крепость небольшую из брёвен собрать за воротами града?

– Так та́ крепость для детишек по сей день стоит, – молвил Даромир.

– А брёвна те были предназначены для дома молодых. Мы чуть вовремя успели новые подвести, чтобы до свадьбы дом им поставить. Это вот как называется? О людях думать или о забавах своих?

– Он сколько раз тебя просил крепость для игры поставить, а ты ему всё отказывал. Вот он и расстарался. У него дар есть – людей убеждать. Он ведь тогда и рабочий люд убедил ему помочь. Ту крепость всем миром ставили. Детишки теперь в ней играют, любо дорого посмотреть.

– Вот именно, что дар есть. Он единственный из сынов моих кто дар имеет к ведовству.

– И к ратному бою он дар тоже имеет. Ты бы видел, как он в бою себя показал. Бой был не шуточный, а настоящий. Он рубил драгондов как траву на покосе. Он мечами дрался так, словно это и не мечи вовсе были, а его продолжение. А ведь ему только двенадцатое лето месяц назад как стукнуло. Он предвидит движение врага и бьёт на упреждение. А этот дар для воина редкость.

– Я его сам многому обучил. Волхв Зоремир с ним не впустую занимался, ведовству обучая. А он всё в воины хочет. Ты пойми, Даромир, что ему бы на мирное поприще смотреть надобно. А он в небо глядит, по звёздам вздыхает. Как мне с ним поступить? – вздохнул князь, присаживаясь за стол.

– Ты, княже, не серчай на него. Образумься сперва. Ты можешь его обучать всему, чему ты нужным считаешь, да только он всё равно сам путь свой выбрать должо́н. И ты ему в этом не указ будешь, – молвил воевода, присаживаясь напротив князя.

Тихонько скрипнула дверь, и в залу вошёл Радомир. В руках он держал крынку7 молока.

– Я только что сам корову подоил, отец.

Радомир подошёл к столу, налил всем в кружки молока и присел на скамью, смело глядя отцу в глаза. Он отломил краюху хлеба и стал её кушать, запивая молоком.

– И вот что мне с ним делать? – в сердцах молвил князь своему воеводе, махнув на сына рукой.

– Предлагаю наказать, – ответил Даромир и, улыбаясь, посмотрел на Радомира.

Тот чуть молоком не поперхнулся.

– Да, я виноват. Но ты сам меня, отец, не пустил лететь с воеводой. Ведь я к тебе позволение приходил просить. А ты сказал, что я мал ещё. А я уже имянаречение прошёл и перестал быть чадом малым.

– Так ты ещё и взрослым не стал, – молвил князь сыну. – Ты мне лучше ответь, по что дру́жек своих подбил с тобой лететь?

– Они сами за мной пошли. Неволить я никого не стал. Всем предложил дома остаться, только они со мной отправились, как за воеводой своим, – спокойно ответил Радомир.

Не было в его голосе ни страха перед отцом, ни вины перед дру́жками своими.

– До воеводы тебе ещё, как по времени до второго солнца пешком дойти, – усмехнулся Даромир.

– И твоя правда, дядька Даромир. Мал я ещё войском командовать, но душа моя лежит к воинскому делу. Ты уж, отец, не серчай на меня, на сына твоего своевольного, – сказал он, посмотрев на князя. – Но отдал бы ты меня в дружину к воеводе Даромиру на обучение. У волхва Зоремира я премудростям ведовским обучаться буду, у тебя как у князя управлением княжества. Только не отваживай меня от ратного дела. На это я не пойду, как бы ты не злился.

В зале повисла тишина. Князь осмысливал своё решение. Воевода Даромир молчал, глядя, как Радомир спокойно продолжает кушать. Словно и не было ничего вовсе. Будто не принимал бой он смертельный день назад. Сильный мужчина из него вырастет, настоящий воин. За таким и девка любая будет как за каменной стеной, и дружина за таким воеводой не пропадёт. Вот только мал он ещё понять, что придётся ему выбирать между этими двумя путями, как ему самому когда-то выбрать пришлось.

– Воля моя такова будет, – молвил князь. – До двадцать первого лета во всём мне послушным будь. Обучение будешь у всех троих проходить. Когда будет время сватовства, я невесту тебе искать буду. На смотрины будешь ездить без пререканий и споров. Ежели твоё сердце на кого отзовётся, то один путь изберёшь, ежели молчать будет, то другой. А до той поры чужими жизнями рисковать не моги́! И свою береги. В боях будешь принимать участие только с разрешения своего воеводы Даромира. Согласен ли на такое условие?