В принципе бездуховных людей не существует вообще, но очень многое, как всегда, зависит от того, чем человек заполняет свое духовное пространство, которое является единственной собственностью принадлежащей, только данной личности.

Мир духовности безграничен, но он, как и любая вселенная находится в постоянном движении, а все материальное является лишь строительным материалом подобных вселенных и оправами для возникающих миражей наших страхов и мнимых ценностей.

С такими мыслями я и приехал один поздней осенью к себе на дачу. Дачный поселок к этому времени уже окончательно опустел, а летние домики от холодного и нудного дождя, как бы погрузилась в омут печали.

Когда я бродил по опустевшим улочкам, меня постоянно сопровождали три кем-то брошенных собаки. Они так и не могли понять никак, куда же исчезли их хозяева и когда снова вернуться к ним. Я, конечно, кормил собак. Поев, они все-таки разбегались по своим опустевшим домам.

У вечера года строптивый нрав. Какой красивой осень бывает в начале и такой безликой становится ближе к зиме. Разноцветная музыка листопада давно стихла, ковер из листьев потемнел от непрерывных дождей, но иногда днем в редкие часы, когда тяжелые блуждающие облака вдруг расступаются, то сквозь образовавшееся пространство на землю обрушиваются яркие, теплые лучи солнца, посылая всем прощальную улыбку ушедшего лета, и тогда аромат упавших на траву яблок вытесняет запах сырости и безысходности.

В поведении осени, мне кажется, кроются какие-то тайны. Самое главное в жизни – это прожить ее достойно, а раскрытие всевозможных тайн уже после. Лучше соизмерять свои возможности, чем постоянно "прыгать выше головы".

Печь в доме я топил почти круглые сутки и к этому теплу тянулась всякая живность, особенно птицы. Чаще всего на мой садовый участок прилетали разнообразные нарядные синицы – большие лесные синицы в темной шапочке и таком же шарфике, спускавшимся по горлышку на брюшко, штанишках лимонного цвета, оливково-зеленой накидке и черными в синеву крыльями, и хвостом.

Длиннохвостые синицы появлялись в строгом вечернем наряде – спина, крылья, хвост черные, а все остальное оперение белое с розоватым оттенком. Воробьи и вороны почему-то не прилетали. Всех птиц, прилетавших в гости, я, конечно, подкармливал.

Когда человек долго живет один в отрыве от цивилизации, он незаметно для себя начинает беседовать со всеми: с птицами, рыбами и т.д., и даже с некоторыми предметами. Я, например, по вечерам стал иногда разговаривать с огнем в открытой печи.

И у огня существует свой язык. Огонь – это жизнь, огонь – это смерть, как и любовь.

Засыпал я всегда очень поздно, а по ночам мне снились странные сны. Вот и в эту ночь ко мне в гости пришел странный мужчина, встал у двери и долго молча, стоял.

– Ты узнал меня? – наконец произнес мужчина.

– Не совсем, – ответил я.

– Помнишь школу?

– Помню.

– Помнишь десятый класс?

– Помню.

– Помнишь девочку Юлю?

Вот теперь-то я окончательно узнал его. Это был юноша из параллельного класса, к которому от меня ушла Юля. Красивая женщина, как огромный бриллиант среди россыпи мелочи, и такой была Юля. Да, я тогда был влюблен в Юлю и очень переживал, когда она стала встречаться с другим. Красивая женщина украшает мужчину, с которым она находится.

– Причиной всех моих бед стал именно ты. С самого раннего возраста я любил смотреть фильмы и читать книги, где обязательно одним из действующих лиц был супермен, пусть даже и злодей. Именно характер суперменов нравился мне и умение их всегда добиваться цели во всем, а не зло. Для этого я обязан быть умным, сильным, независимым и решительным эгоистом. Они, черты характера постоянно приказывали мне "надо" и, загнанный в угол этим "надо", я упрямо добивался своего, пусть даже это сначала казалось невозможным. Так произошло и с Юлей. Она любила тебя, но я добился своего, и она назло тебе стала встречаться со мной, а после школы вышла за меня замуж.

В погоне за успехом я забыл одну старую истину, что иногда не стоит спешить. Удовлетворяя свои страсти, человек расплачивается сокровищами своей души и, в конце концов, мои успехи столкнулись с проблемами. Произошло психологическое крушение. Жена постоянно повторяла, что она меня не любит, что любила и любит только тебя, а ты в это время был женат уже и счастлив. Наконец, я не выдержал и оказался здесь.

– Зачем?

– Посмотреть, с тобой она или нет.

– Ее здесь нет.

– Я вижу.

– И мужчина так же неожиданно исчез, как и появился.

"А он украл у меня мою первую и единственную любовь!" – подумал я.

***

Давно слова "к родителям я еду" не звучат.

Пронзает сердце боль и слезы на глазах.

"А вдруг мои молитвы не дойдут до них" – пугает страх.

Я в жизни о любви своей им не успел сказать.

Я знаю, что оазису не быть среди песков,

Пока его не оросит вода,

Как много у меня грехов,

А жизнь – одна, грехи – моя беда.

Молитвы часто я теперь твержу

Я, может быть, прощенье заслужу.

***

Осень, прощаясь, мне улыбнулась

Ласковым, солнечным днем,

И позабытая радость вернулась,

Снова мы будем вдвоем.

Встречи, разлуки и ночи без сна,

Их череда людям очень нужна,

Годы, как воды, уйдут и придут,

Только, что было, уже не вернуть.

***

Это было, я помню, было,

Просто прошлое ты позабыла,

И не хочешь его вспоминать,

Одного заставляя страдать.

Да, я мучаюсь очень и очень,

Надо все позабыть, между прочим,

Но пока не могу, не могу,

Наше прошлое я берегу.

Каждый взгляд помню, каждое слово,

Для тебя все, что было, пустое,

И подобное в жизни не ново,

Но в былом что-то есть дорогое,

Для себя я хочу сохранить,

Без мгновений таких сложно жить.

Вера проснулась давно, но лежала с закрытыми глазами и только когда муж осторожно, боясь разбудить ее, вышел из комнаты, она, наконец, открыла их, но вставать по-прежнему не хотелось. Усталость, которая поселилась в ней, давила с каждым днем все сильнее и сильнее, да так, что женщина теперь перестала выполнять даже самую малую работу по дому, переложив эти хлопоты на плечи заботливого мужа.

Как скука является спутницей лени, так и болезнь зарождает в людях чувство безысходности и этот ненасытный, незаметный червячок день и ночь грызет психику человека.

Из кухни раздался резкий свист закипевшего чайника.

«Значит муж на работу еще не ушел, – решила Вера. – Да и как он мог уйти, если всегда перед уходом обязательно заходит ко мне, чтобы сказать что-нибудь ободряющее, веселое, прежде чем на прощание поцеловать. Какой все-таки он у меня хороший!»

Вера слабо и нежно улыбнулась.

"Надо бы заставить себя приготовить ему хотя бы бутерброды",– снова подумала она, но вставать очень не хотелось. Апатия была хозяйкой положения, хотя Вера точно знала, что, когда за мужем захлопнется дверь, она все же сумеет встать и даже попытается чем ни будь заняться, пока силы не покинут ее и тогда опять придется вернуться в так надоевшую кровать.

"Нога споткнется, человек упадет – всему телу достанется. Только свались с ног, а за тычками дело не станет. Подстреленного сокола любая ворона заклюет. Пришла болезнь – вини саму себя", – размышляла Вера. – Без чего не бывает ничего. Что-то здесь не так, а как?

Еще вчера в теле здоровье было, а сегодня неизвестно куда и каким путем сплыло.

И тут Вера вспомнила свой ночной сон-кошмар. Началось все так красиво и хорошо. Цветные краски лета, ласковые волны теплого моря, горячий песок пустынного пляжа и великолепные горы, а они с мужем были орлами. Теплый, ласковый воздух обдувал их тела, поддерживая за широкие крылья, как мать ведет за пальчик малыша, только начинающего делать первые шаги.