«Долго бегать мне не дадут, надо что-то делать. Ещё один пропущенный удар, и могу не устоять на ногах».
Замечаю, что перед ударом противник чуть дёргает плечом. Жду подходящий момент, и когда соперник выдаёт подмеченный сигнал, делаю шаг вбок навстречу противнику, и нырком ухожу под рукой соперника. Обхватываю того за талию, сжимаю руки в замок и суплесом7 бросаю через себя.
Зал, до этого времени вяло комментирующий действия, разворачивающиеся в центре импровизированного круга, взорвался воплями удивления, смеха и непонятными комментариями.
– Шесть баллов синему! Стойка! – скомандовал судья, и мне пришлось отпустить захват. Шесть баллов много это, или мало я не понимал, а на лице, во взгляде противника прочитал неподдельное удивление, которое моментально сменилось решимостью, его взгляд приобрёл сосредоточенность, а движения стали более быстрыми, резкими. Я не успевал что-либо предпринимать, только и оставалось, что «бегать» вокруг противника, но и это не принесло положительного результата. Первый раз на полу оказался, пропустив удар в висок. Перед глазами забегали звёздочки, во рту появился солёный привкус крови – губу прикусил во время падения. Капы ни у меня, ни у соперника не было. С трудом поднялся. Посмотрел на рыжего, который стоял рядом и что-то говорил. Ничего не слыша, как будто провалился в глубину водной пучины, я, продолжая кивать головой, поднял руки на уровень лица, и приготовился к бою.
Момент нанесения второго пропущенного удара, я просто не видел. Прямой в челюсть достиг цели. Очнувшись на полу спортзала от резкого запаха аммиака, открыл глаза, и некоторое время не соображал, где нахожусь, и почему надо мной склонилось столько народа. Сквозь туман нокаута доносились какие-то выкрики, команды, но я ничего не понимал, вновь провалившись в забытьё.
***
– Что скажешь, Горис? – заговорил сидевший в кубрике парень, лет восемнадцати, обращаясь к вошедшему командиру отделения.
Рыжий паренёк, примерно того же возраста, устало присел на стул и, оглядев собравшихся в кубрике сокурсников, заговорил, отвечая на застывшие на лицах немые вопросы:
– Нормально. Жить будет. В медблок отнесли этого новенького, как его зовут-то?
– Павел, вроде, – ответил кто-то из находившихся в кубрике.
– Ну, да, точно – Павел, – улыбнулся рыжий, – а хорошо он приложил Романа в первый раз! Видели лицо нашего чемпиона после броска? Я думал, что всё, кранты Павлу – разорвёт его Ромчик. Но выстоял! Сотрясение мозга и вывих плеча, сказали в медблоке. Так что, думаю, прошёл испытание наш новенький. Завтра, с утра его выпишут – вынут из капсулы.
– Ты чего не заставил его надеть защиту? И, нафига, после первого нокдауна не прекратил бой?!
– Не кричи, Дишан. Ты б видел глаза Павла, когда он, еле стоя на ногах, рвался в бой, как будто это его последняя схватка, и не на жизнь, а насмерть. Думаешь, останови я бой, поступил бы правильно? – оправдываясь, ответил Горис, – а щитки не заставил надеть – так и я без них в спаррингах бьюсь, сами знаете…
– Курсант Горис, к дежурному офицеру! – раздалась команда на этаже.
– Ладно, други, пошёл лейтенанту докладывать о происшествии, небось, из медблока сообщили…
Дежурный офицер Сергей Логинов праздно сидел в своём кабинете, делая вид, что составляет отчёт о проделанной за месяц работе, а сам предавался мечтам и воспоминаниям. Совсем недавно, не прошло и года, как ему, новоиспечённому офицеру – выпускнику Академии, присвоили звание – лейтенант. На выпуск прибыла вся семья: отец и мать, которые возлагали надежды на продолжение семейной традиции – армейской службе. Отец Сергея – Вениамин Логинов, в бывшем пилот боевого внеатмосферного корабля, души не чаял в единственном сыне, и надеялся, что тот продолжит традицию, и также станет пилотом, но сын не оправдал надежду отца. По медицинским показателям, Сергею запретили поступать в лётное училище. Раздосадованный таким известием, он направил документы в Академию космодесантников, где готовили офицеров для ведения планетарных операций. Четыре года обучения прошли, как один день, и тогда он, стоя в строю выпускников курса, и не предполагал, что окажется в числе тех, кого командование определит остаться в расположении Академии, назначив командирами взводов курсантов. А как он мечтал, сидя в карауле, или на тактических занятиях, что командует операцией по высадке десанта на какую-нибудь враждебную планету, как его, выполнившего приказ и сохранившего в целости личный состав, награждают боевым орденом. Два раза он подавал рапорт о направлении в часть, но до сих пор, получал только один ответ – «отказано». С одной стороны, Сергей понимал, что войны уже лет сорок нет, и в боевой части полной степени боевой готовности8, ему, как только что надевшему погоны лейтенанту, делать нечего, но мечты о славе, наградах не покидали молодого лейтенанта.
Из витания в облаках, вывело сообщение дежурного по Академии, о поступлении в медблок только что прибывшего новобранца с травмами средней тяжести с требованием разобраться в происшествии и доложить, согласно предусмотренной форме.
Поднимать инструкцию на такой случай лейтенанту не понадобилось, он ещё с курсантских лет знал, что могло произойти, и через дневального вызвал к себе командиров отделений подразделения, к которому был приписан новобранец, а сам, ожидая прибытия курсантов, связался с медблоком, где получил исчерпывающую информацию по характеру повреждений.
– Разрешите, господин лейтенант?
– Входите!
В кабинет вошли три курсанта, впереди стоял Горис, командир отделения, в котором числился пострадавший.
– Что произошло на курсе и почему новобранец – Павел Кенгирский, которого не успели представить начальнику курса, уже находится в медблоке?!
– Разрешите доложить?! – вызвался Горис и, дождавшись утвердительного ответа, продолжил, – сегодня после ужина, согласно распорядку дня, в свободное время, проведены тренировочные бои между курсантами роты, с целью формирования команды, представлять курс на соревнованиях Академии. Одним из участников боя был курсант Кенгирский. Схватки проведены в спортзале, с применением защитных средств, в присутствии зрителей из числа курсантов. На состязании применялись видеофиксация и судейство, согласно регламенту предстоящих соревнований. Травма, полученная курсантом, является единичной и относится к случайному стечению обстоятельств, – закончил доклад Горис, и протянул дежурному офицеру инфоноситель с записью боя.
Лейтенант молча произвёл манипуляции с инфопанелью и запустил запись.
– Он, – лейтенант кивнул в сторону инфопанели, – что, так хорош, его сразу с Романом поставили в пару? – не отрываясь от просмотра, спросил лейтенант, продолжая смотреть запись схватки. Увиденная первая пара минут боя, его, мягко сказать, поразила. Павел сумел провести полноценный приём, бросив признанного чемпиона курса, броском на оценку: «шесть баллов – W-medium9», что удавалось не каждому сопернику во время схватки.
– Хорошо. Свободны. Но впредь, докладывать о травмах или иных происшествиях дежурному офицеру курса немедленно, а не дожидайтесь, когда информация поступит из дежурной части Академии, – после просмотра записи заключил лейтенант, не увидав ничего предосудительного в действиях курсантов, так как схватка проведена в рамках правил и утверждённых инструкций самостоятельной работы в спортивном зале. Полученная травма не относится к неуставным отношениям, а имеет чисто спортивный характер.
Курсанты козырнув, вышли из кабинета, а лейтенант погрузился в изучение личного дела Павла Кенгирского. Из-за возраста, и не только, уж больно он не похож на обычного курсанта. Тем более, как только врачи дадут «добро», ему необходимо встретиться с пострадавшим и составить, в соответствии с инструкцией, рапорт о проведённом служебном расследовании.
