– Наверное, теперь ты будешь презирать меня, ведь я порченая, – страшно волнуясь, сказала девушка.

Юлиан фыркнул, но при виде её понуро опущенной головы на его лице проступило сочувствие.

– Во блин! Цыплёнок, не будь дурой! – воскликнул он. – С чего бы мне презирать грамотного человека? Наоборот, я считаю, что ты молодец, взяла да выучилась считать и писать. Что касается предрассудков, то наплюй. В стаде тупых баранов всегда ищут крайнего. Только попробуй чем-нибудь выделиться на фоне общей серой массы, тут же сделают козлом отпущения. Конечно, если не дашь сдачи. Если обобьешь некоторым рога, бараны тебя зауважают – проверено на опыте. Правда, с бабами сложнее, эти суки любят действовать исподтишка. В глаза они лебезят, а за глаза – поливают помоями. Относительно ранней смерти – тоже бабушка надвое сказала. Не бойся, обычно такие тощие живчики, как ты, живут очень долго. И твоя матушка здесь не показатель, она взрослый человек и потому тяжело переносила непривычный климат и многочисленные роды.

Теребя край платка, Цветанка бросила на юношу недоверчивый взгляд, но тот говорил совершенно серьезно.

– Неужели ты на самом деле так считаешь?

– Ну, да! Что в этом такого?

– Я… знаешь, Юлиан, впоследствии отец очень жалел, что научил меня читать, – растерянно пробормотала девушка.

– Я же говорил, не обращай внимания на всяких идиотов! – горячо воскликнул юноша. – Такое всегда происходит во времена средневековья. Но рано или поздно все женщины у вас тоже будут знать грамоту. У нас в стране именно так и случилось. Слишком накладно быть безграмотной. Думаю, ты и сама это знаешь.

«Во завернул! Интересно, клякса что-нибудь поняла из моих речей?» В янтарных глазах юноши вновь появилась смешинка.

– Д-да, – нерешительно протянула девушка, но её личико оживилось. Она явно воспрянула духом.

– Умница! – одобрил Юлиан и, заговорщицки подмигнув, добавил: – Но даже в просвещённые времена лучше делать вид, что ты махровая безграмотная дурочка и никогда не спорить с мужиками. Тогда ты точно не останешься внакладе. Знаю это по собственному опыту…

«Блин! Опять меня куда-то не туда понесло. Лучше лишнего не болтать», – Юлиан лениво потянулся и расчётливо глянул на девушку.

– Слушай, может, ты и меня научишь грамоте? А то ваш диалект я освоил, а вот письму обучиться было не у кого, да и не досуг.

– С удовольствием! Можем начать хоть сейчас! – радостно воскликнула Цветанка.

– Э нет! Не так быстро! У нас нет ни бумаги, ни ручки с чернилами. И вообще, я ещё не знаю…

В этот момент снова раздался стук в двери, уже третий или четвёртый за время их разговора.

– Войдите! – выкрикнул Юлиан и, повернувшись к девушке, насмешливо подмигнул. – Интересно, кто на сей раз заявился? Цыплёнок, тебе не кажется, что наш люкс пользуется нездоровой популярностью? Эка невидаль! В одной постели грамотная девка и её корыстный бойфренд, мечтающий прикарманить немалое приданое!

Но на этот раз всё было иначе. Дверь распахнулась, и вошёл степенный, хорошо одетый мужчина средних лет. В руках он держал небольшую шкатулку. По его распоряжению мальчишки-подмастерья внесли в номер молодоженов несколько огромных сундуков.

– О, никак выездная торговля на дому! Цветик, я тебя люблю! – радостно завопил Юлиан и бросился к открытому сундуку с одеждой. Упав на колени, он с загоревшимися глазами вытащил красивое светло-коричневое платье, украшенное вышивкой. – Класс! Хочу такое!

– Мой господин, я рад, что вам понравился мой товар. Замечу без лести, у вас прекрасный вкус! Ханум будет выглядеть в нём райской пери, – медоточиво пропел торговец, склонившись над его плечом.

Спохватившийся юноша выпустил платье из рук и, поднявшись, вопросительно глянул на Цветанку.

– Наверное, ты хочешь выбрать что-нибудь на свой вкус?

– Нет-нет! Оно мне нравится! – порывисто воскликнула девушка и бросилась к сундуку. – Могу я его примерить? – обратилась она к торговцу.

Тот согласно кивнул головой, но её остановил повеселевший голос Юлиана.

– Ну, нет! С ума сошла? С твоей цыганской внешностью нужны более яркие цвета, – заявил он и снова склонился над сундуком.

Он перебрал его содержимое и первым делом швырнул Цветанке платье насыщенного бордового цвета.

– Вот, держи! Это то, что нужно!

Не успела девушка опомниться, как оказалась с огромным ворохом разноцветной одежды на руках. Глядя поверх него, она жалобно взмолилась:

– Муж мой, может уже хватит? Я же не перемерю этого до самого вечера.

– Ну и что? Ты куда-то торопишься? – проговорил Юлиан деловитым тоном.

Вытянув из вороха отобранных нарядов огненно-красное платье с воланами, напоминающее одеяние испанки, он придирчиво его осмотрел.

– По-моему неплохо, – на его лице появилось воодушевлённое выражение. – Прелесть! Сейчас посмотрим, как ты будешь смотреться в образе незабвенной Кармен. Ну-ка, бросай шмотки и айда мерить.

Когда Цветанка вышла из небольшой гардеробной, её встретило одобрительнее цоканье и восхищённые возгласы. Сконфуженная девушка, впервые купаясь в лучах мужского внимания, засияла как солнышко.

– Вылитая Эсмеральда! Я же знал, что ты очень даже ничего. Всего-то и нужно, что приодеть тебя по-человечески! – воскликнул довольный Юлиан.

«Блин, не знал, что наряжать других женщин это так интересно!» – подумал он и сунул девушке другое платье.

– Ну-ка, а теперь одень вот это! – распорядился он. – Думаю, такой смуглянке, как ты, желтый цвет будет к лицу… Эй, цыплёнок, куда это ты поскакала? – выкрикнул он вслед девушке и, когда она повернула обратно, безапелляционно добавил: – Здесь переодевайся, мужики отвернутся. Если будешь носиться взад-вперёд, мы точно до утра не управимся. Ну, в чём дело? – вопросил Юлиан, видя, что девушка медлит. – О, извини! – давясь смехом, он тоже отвернулся. «Блин, что за глупости! Как будто я увижу нечто новое».

Наконец-то, горка отобранной им одежды переместилась на другое место и девушка с облегчённым вздохом стащила с себя последнее платье.

Тем временем Юлиан успел подобрать ей остальные аксессуары, такие как обувь и нижнее белье, а затем взялся за косметику. Особенно долго он расспрашивал торговца о белилах, заменяющих пудру. Успокоился он только тогда, когда тот поклялся, что все мази натуральные, а белила рисовые и в них нет ни грамма свинца.

Видя, что юноша ничего не выбрал для себя, Цветанка заставила торговца показать имеющуюся у них мужскую одежду. Подмастерья мигом извлекли из сундуков разнообразные душегрейки с кучей прорех; пёстрые брюки с ленточками, которые распадались на отдельные половинки (причём каждая штанина имела свой цвет и, похоже, свой размер); неимоверно пышные береты с перьями и прочие предметы.

С озадаченным выражением на лице Юлиан вытянул из вороха одежды полосатую штанину, и торговец начал уверять его что это последний писк заморской моды, и что именно такая одежда пользуется спросом у богатых горожан.

На этот раз уже понадобилась помощь девушки. Она сразу же отвергла заморские диковинки и подобрала ему неброские практичные вещи. Единственно, что Юлиан выбрал себе сам это несколько свободных рубашек из тонкого полотна, тёплую куртку с капюшоном и крепкие кожаные сапоги, доходящие до колен.

После ожесточённого торга, они наконец сошлись в цене и ударили по рукам. Охрипшая Цветанка расплатилась с торговцем, но тот не ушёл и открыл шкатулку, которую ни на минуту не выпускал из рук. Как и ожидалось, в ней оказались драгоценности.

– Мой господин, может, желаете приобрести подарок невесте? Если да, то поверьте, вы не пожалеете! Все скажут, что у Рушима-торговца самые лучшие украшения в Адисе, – обратился он уже непосредственно к Юлиану. И когда он бросил вопросительный взгляд на Цветанку, у торговца чуть приметно дрогнули губы. Но его презрительная усмешка не укрылась от внимания юноши. Покраснев, он решительно протянул руку.

– Давай сюда свои цацки, почтенный. Я не жмот. Для любимой женушки мне ничего не жалко.