– Понимаю, – мило прощебетала Вера и улыбнулась.
– Ты понимаешь, а я боюсь за нас.
– У нас с тобой в запасе целых два года. Так что, успеешь сватов заслать. А я шепну, когда можно уже засылать! – ласковым голосочком ответила она, успокаивая сердечного друга. – Вот приданное приготовлю, тогда и дам знать. Если только, к тому времени, ты сам не передумаешь на мне жениться.
– Не передумаю, – уверенно заявил Иван и достал из кармана своих штанов два колечка.
Он тут же протянул их Вере и тихо сказал:
– Смотри, что я сделал для нас.
– Что? – настороженно взглянула на его ладонь девушка.
– Колечки.
– Правда?! – подпрыгнула она от радости. – У меня никогда колечек не было, а теперь будет!
А сама взяла и надела его себе на палец, но колечко оказалось большим. Тогда она надела его на правую руку на средний пальчик, и оно оказалось впору.
– Подошло! – радостно оповестила Вера и стала крутить руку, стараясь рассмотреть кольцо в темноте.
– Ходил к дяде Игнату, он всем колечки делает. Попросил его, а он только сказал: «Принеси монетки, и сделаю».
– А где ты взял монетки? – сразу насторожилась она.
– Не бойся, не украл.
Потом помолчал немного и тихо заговорил:
– Пусть это будут наши с тобой обручальные кольца, как знак любви и согласия.
– Обручальные? – улыбнулась Вера. – Говоришь, Кирюха мал, а сам-то?
– Вер, не ходи ни за кого замуж, дождись меня.
– А мы посмотрим! – игриво отозвалась она и потянула его за собой. – Самому-то сколько годков стукнуло? – весело спросила девушка.
– Восемнадцать.
– Ой, – прыснула она со смеху, – сам подрасти еще!
– Я на работу устроился к барину.
– Правда?! – обрадовалась Вера и бросилась к нему в объятия. – И молчишь!
– Думал… не сглазить бы, – пожимал крепкими плечами Никулов, а сам прижал любимую к себе. – Все гадал: возьмут – не возьмут? Может, посмотрят, как я работаю, не понравится и откажут. А барин подошел и сказал: «Работник из тебя хороший, беру»!
– Это же здорово! Работа есть, денег подкопим и свадьбу сыграем! – радовалась Карнаухова. – А я для барыни скатерти расшиваю. Она вызвала маменьку и сказала ей, чтобы она поторопилась с заказами. Много гостей ждут. Хотят пир устроить, в честь приезда молодого барина.
– Я тоже слышал от деда Никодима, что Громовы ждут возвращения сына из-за границы. Он там на учёбе был. Дома наводят порядок, прислуга все моет, убирают, стирают, пересушивают сундуки, все трусят. Там такая суета!
– И им хорошо, и нам неплохо, – радостно проговорила Вера.
– Лето пройдет, а ближе к зиме сватов зашлю, не откажешь?
– Тебе никогда, – застенчиво ответила она, пряча свои глазки под длинными ресничками. – Главное… ты не передумал бы.
– Не передумаю, – заверил Иван и крепче прижал её к себе.
Но девушка резка отстранилась от него, взяла за руку и потянула за собой, понимая, что их давно ждали друзья и подружки.
Вера была из зажиточной крестьянской семьи. Мать занималась рукоделием, вышивала рушники, да скатерти, вязала крючком и была знатной на всю округу портнихой. Она часто брала заказы от самой барыни, а та щедро одаривала ее, за скорую и качественную работу. Заказов было много, и Вера приобщилась помогать матери. Антонина Павловна обучила дочь правильному шитью, и девушка с радостью садилась за дело, зная, что за это будет и награда. Барыня всегда вовремя получала готовые изделия, оставалась довольна хорошим рукоделием и, помимо денег, жаловала девчонке отрез на платье или юбку, за ее старания.
Вера поначалу отказывалась от ее подарков, стеснялась и даже убегала от нее. Но потом поняла, что Громова от души одаривает ее гостинцами, надеясь, что они и дальше будут принимать от нее заказы и радовать ее красивым шитьем и вышивкой.
Отец вел хозяйство и плел на продажу корзины и лапти. Он занимался резьбой по дереву, и все его работы успешно продавались на базаре. К труду были приучены и все сыновья, а их было трое: Степан двадцати лет, Филипп – восемнадцати лет, и Николай, которому недавно исполнилось четырнадцать годков. В семье была еще маленькая Полина, пяти лет от роду. Веселая, озорная, с тоненькими косичками, худенькая, с большими карими глазками, она была словно кукла в доме. А учитывая, что в семье занимались пошивом одежды, то и выглядела она как принцесса, меняя незамысловатые наряды один на другой. Девчушку все любили и баловали, но особенно лелеяла ее Вера. Она сама лично шила ей сарафаны, юбочки, рубашечки, вплетала в косички разноцветные ленты, повязывала ей нарядные косыночки, причесывала и наряжала словно куклу. Родители были не против, с умилением поглядывали на своих дочек и радовались, какие они у них растут умницы, красавицы и рукодельницы.
Хозяйство в семье было большое, и за всем надо было присматривать и ухаживать. Весной пахали на лошади огород, затем все семейство занималось посадкой картошки, капали грядки и выращивали овощи, а еще сеяли овес и пшеницу. Летом все дружно заготавливали сено для скота. Все взрослые работали в поле, а в свободное время занимались сбором грибов и ягод, делая припасы на зиму. Женщины варили варенье и солили соленья, а мужчины ходили к реке, ловили рыбу и резали прутья для корзин и лаптей. Вот и сейчас была самая страда заготовки сена на зиму. Рано утром, еще до восхода солнца, глава семейства с сыновьями вставали и шли на покос. У каждого была своя делянка, и ее надо было успеть выкосить вовремя. Трава в столь ранний час сочная, покрыта густой росой, и косить её, в эту пору, одно удовольствие. От взмаха косы рядки ложились ровно и пышно. Братья вставали один за другим и, вслед за отцом, уверенно шли по лугу, укладывая пахучую траву в аккуратные полосы. А после обеда все дружно спешили на луг, чтобы поворошить хорошо подвядшие ряды. Уже вечером сено привозили на подводах к дому, и вершили омёт.
Стояла горячая пора, и надо было торопиться закончить все в срок. Ведь могут зачастить дожди, и тогда все сгниет там же в рядках, и все труды окажутся напрасными.
Девушки, между делом, умудрялись сбегать на луг и нарвать там спелых ягод, а вечером допоздна варили варенье и делали заготовки на зиму. Здесь же сушились травы для лечения простуд и других хворей. В этом деле необходимо всё вовремя собрать и правильно засушить, а главное – это ничего не упустить.
А уж если случалось быть дождю, то разом откладывали все дела в сторону, и все дружно шли в лес за грибами, которых в большом лесу было в изобилии. Грибы варили и солили в бочках, делая запасы на зиму и для питания в посты. Работы на селе всегда было много, и все без исключения были заняты трудом. Никто и не думал увильнуть или отлынуть, зная, что родителям надо помогать. А-то зимой будет туго коротать длинные холодные дни впроголодь.
Кроме всего этого, Вера должна была вышивать еще для барыни заказы, а та все торопила её, ссылаясь на скорый приезд из Германии их сына Григория.
Ваня после работы часами простаивал под окном любимой, ожидая, когда она дошьет очередной рушник или скатерть.
Антонина Павловна с улыбкой глянет на дочь, а потом невзначай скажет:
– Кто-то за калиткой ходит. Ай, чужак какой заблудился?
Девушка покроется ярким румянцем, ниже опустит голову, а сама, не откладывая работы, проворно работает иглой.
– Иди уже, – не выдержит и скажет мать, – заждался поди.
Вера разом отложила работу в сторону и бросилась к ней. Она с ходу обняла ее, поцеловала в щечку и, тряхнув своей пышной косой, пулей вылетит за дверь, где ее давно уже ждет ее любимый Ванечка.
– Шальная! – улыбалась вслед дочери Антонина Павловна, и счастливая улыбка застыла на ее загорелом лице.
Она видела глаза своей девочки, знала и была уверена, что Вера и Ваня любят друг друга, и лучшей пары для нее не сыскать. Иван добрый, любящий, работящий, сильный и смелый парень, не боится ни работы, ни трудностей. На него можно положиться, и ему можно смело доверить свою любимую дочь. Женщина ждала и верила, что скоро Никуловы зашлют сватов, и тогда она не сможет им отказать: какая мать не захочет видеть счастливые глаза любимой дочери.