Интересным является тот факт, что в самом конце XIX в. возник так называемый антиисторический скепсис: некоторые историософы стали сомневаться в возможности адекватного постижения историей прошлого, доказывая, скорее ошибочно, будто история наукой не является. Эти историософы классифицировали науки не по их предмету, т. е. содержанию, а по методу, следовательно, делили все науки на две группы: номотетические и идиографические.

Номотетические науки (от греч. nomos – закон) изучают повторяющиеся явления с помощью генерализирующего, или обобщающего, метода: физика, биология, другие естественные и технические науки.

Идиографические науки (от греч. idios – своеобразный, особый) с помощью индивидуализирующего метода изучают неповторяющиеся явления и поэтому не могут выводить законы: науки о культуре, история и др., якобы, науками не являющиеся.

Другие ученые соотносили историю с искусством, выдвигая в качестве аргумента тот факт, что в представлении древних история как многовековая традиция была искусством.

Кроме того, на протяжении столетий история являлась отраслью литературы, одним из литературных жанров, подобно эпосу или новелле. Немыслимо представить себе Вольтера лишь как историка: он был литератором, использовавшим и исторический жанр. Шиллер был прежде всего поэтом и драматургом, писавшим и на исторические темы и даже являвшимся профессором истории. Но постепенно история отпочковалась от литературы – сначала в Англии и во Франции – и приблизительно с конца XVIII в. стала наукой. Но отголоски отношения к истории как к разновидности литературного творчества отчетливо слышны еще в первой половине XIX в. [9, с. 22–24].

Быстрое развитие наук в XIX в., ускорившееся и ставшее стремительным в XX в., обусловило естественную тенденцию к интеграции и дезинтеграции наук. Дезинтеграционно-интеграционные процессы в науках захватили и историю. Внутренняя дифференциация исторической науки наиболее удачно, на наш взгляд, охарактеризована в так называемых срезах Ерофеева.

Н. А. Ерофеев выделил четыре «среза»:

• тематический (горизонтальный) – политическая история, экономическая, социальная, культурологическая и т. д.;

• временной, или хронологический (вертикальный) – древняя история, средневековая, новая и т. д. (основы этого членения заложили гуманисты, а полностью реализовали просветители);

• географический, или пространственный (членение по странам/ регионам) – история Российской империи и т. д.;

• методико-исследовательский – источниковедение и историография, которые особенно близки к методологии истории.

Роль истории в жизни общества включает в себя три функции:

1) история как память человечества (функция социальной памяти); 2) воспитательная функция истории;

3) использование исторического опыта – уроков истории (прогностическая функция).

Во-первых, все социальные функции исторической науки исходят из главной: история является памятью человечества. Изъяны человеческой памяти и недостатки истории как общественной памяти не довод против изучения прошлого. Историки повествуют о прошлом по вполне земным, субъективным и объективным причинам: по любознательности, жажде познания и по «социальному заказу», т. е. по требованию общества или его части, предпринимаемому в прямой или косвенной форме. Однако следует знать, что не всякий социальный заказ несправедлив (так, изданием мемуаров А. Марсскотти «Дипломатическая война» итальянские фашисты стремились оправдать свои колониальные захваты, но заказ вызванному в Кремль А. С. Ерусалимскому – отредактировать перевод и написать вводную статью к «Мыслям и воспоминаниям» Отто фон Бисмарка – был оправдан) [9, с. 34].

Во-вторых, все гуманитарные науки призваны воспитывать людей, делать их человечнее. История всегда выполняла воспитательные задачи, но, разумеется, в зависимости от эпохи. Так, в древности это был прямой призыв следовать конкретным положительным образцам, например, подвигу стоявших насмерть воинов Леонида при Фермопилах.

Присущий истории мощный воспитательный заряд очевиден, но важно определить, что и как воспитывать. Ответом на вопрос «Что?» может стать пример патриотизма – любви и уважения к своей Родине, к великим людям и рядовым труженикам, вносившим вклад в ее процветание, создававшим материальные и культурные ценности и защищавшим ее от вражеских нашествий), а также пример общечеловеческих ценностей – гуманизма (человечности), терпимости (толерантности) к народам и отдельным людям, придерживающимся иных взглядов. Ответом на вопрос «Как?» может служить рекомендация, включающая в себя мнение о том, что воспитывать надо на любви к прогрессивным явлениям и ненависти к темным проявлениям прошлого.

В-третьих, история является аккумулятором человеческого опыта. Общеизвестна формула Марка Туллия Цицерона о том, что история – это учительница жизни. Опыт прошлого, будь то личный, общественный или государственный, имеет универсальное – всеобщее – значение. По сравнению академика Д. С. Лихачева, «как грибники, которые не хотят заблудиться в лесу, мы должны постоянно оглядываться назад» [22, с. 338]. Эта оглядка касается всех, но особенно важен исторический опыт для правителей. Ведь правители используют исторический опыт для выработки удачных проектов, поэтому историческую науку можно назвать теоретической основой для принятия государственных решений.

Историческое познание – это реконструкция и воспроизведение исторического процесса, а также его объяснение и понимание на основе накопления, анализа, обобщения, сравнения и толкования (интерпретации) достоверной информации о прошлой социальной реальности (исторических фактов).

Ретроспективность (от лат. retrospicere – «глядеть назад») – это исходное отличие исторического познания. События в прошлом развивались в одном направлении, а историк изучает их в другом – обратном. Познающий прошлое историк-исследователь как бы смотрит назад – от следствия, которое ближе и понятнее, к причине, более отдаленной и труднее постигаемой. Это, например, взгляд от Второй мировой войны 1939–1945 гг. через события Первой мировой войны 1914–1918 гг. – к империалистическим противоречиям начала XX в., породившим войну. Это взгляд от настоящего к прошлому.

Преимущества ученых в познании исторических событий (по сравнению с их современниками): распоряжение большим количеством источников (открыты ранее засекреченные архивы, написаны мемуары и т. д.); более совершенная исследовательская методика (ввиду ее постоянного развития); возможность оценить более или менее отдаленные результаты свершавшихся исторических событий и, следовательно, глубже их описать. Как говорил Ш. де Голль, с холма исторического опыта виднее равнина [9, с. 43].

Минус ретроспективности для познания прошлого – опасность его модернизации в связи с попыткой понимания прошлого с высоты иных, пусть даже более развитых, зрелых и совершенных, времен.

Соотношение объекта и субъекта. В процессе познания всегда участвуют две стороны – познающий субъект и познаваемый объект. В ботанике ученый изучает растения, а в истории объект и предмет совпадают: историк изучает прошлое людей. В данном случае объектом исследования в исторической науке является общество или отдельный человек, которые не пассивны, а действуют сознательно, целеустремленно. Другими словами, как и в природе, познаваемый исторический объект существует независимо от познающего субъекта, но этот познаваемый, или исследуемый, объект – в отличие от природы – субъективен. Процесс познания субъектом истории выступает как процесс самопознания.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».