– Я тоже, – сказал серьезно Иван Петрович.

Всем было легко и счастливо. Особенно молодоженам. Ольга Семеновна не сводила довольного взгляда с Галимы. Постепенно все входило в привычный быт. Иван Петрович ходил преподавал в институте, работал над диссертацией. Галима тоже бегала на лекции в институт, когда лекцию читал муж, то молчала, не высовывалась. Если возникали вопросы, спрашивала дома. Звала его не иначе, как Ванечка. Иван Петрович придумал для жены ласковое имя, называл ее Гимочка. Это он так сократил имя Галимочка. Галиме нравилось такое имя, она с удовольствием слушала его из уст Ивана Петровича. Подошло время уезжать родителям Ивана Петровича. Галима помогла им собраться, вечером пришли попрощаться Марс и папа Галимы, тетя Салима с мужем. На другой день после обеда родителей посадили на московский поезд. Ольга Семеновна обнимала Галиму, говорила ей ласковые слова, немного наставляла жизни. Галима все принимала с благодарностью. Гости сели в вагон и минут через пять поезд пошел. Родители махали руками из закрытого окна, потом их стало не видно. Супруги пошли домой.

– Я как-то привыкла к ним, они у тебя хорошие люди, – сказала Галима дома.

– Да, я их очень уважаю и люблю. Летом пригласим их в гости или сами поедем в Москву.

Жизнь текла своим чередом. Времени иногда даже не хватало. Галима также вставала рано, готовила завтрак, Иван Петрович старался не отставать от нее, вставал тоже пораньше. Так прошел месяц совместной жизни. Однажды Иван Петрович сидел вечером и работал над диссертацией. Гимочка пошла в ванную мыться. Минут через пять она выскочила из ванной в чем мать родила. Иван Петрович невольно залюбовался ее красивым телом. Лицо у Гимочки было растерянное и радостное в одно и то же время. Иван Петрович понял, что что-то случилось хорошее. Гимочка подбежала к мужу, и он усадил ее на колени, как маленькую, потом взял на руки перешел с ней на диван. Взял лежавшую на диване большую махровую простыню, укутал Гимочку, прижал к себе.

– Рассказывай, что случилось?

– Я.. я, кажется, беременна.

– Прекрасно, откуда у тебя такие выводы?

– У меня месячные должны были начаться еще неделю назад, но их нет. Я с подружками поговорила, они посоветовали в аптеке купить тест на беременность. Я купила и сейчас проверила, тест дает положительный результат на беременность.

– Гимочка, любимая моя маленькая женщина, ты даже не знаешь какую радость ты мне принесла. Я на седьмом небе. Это же надо, Гимочка мамой будет!

– А ты папой!

– Дай Бог! Рада?

– Очень рада… И страшно немного. Чувство какое-то странное, что в моем теле я не одна.

– Не бойся. Все у нас с тобой будет прекрасно. А что не одна, то это же дар свыше. Придет новый маленький человечек и совместит в себе и тебя, и меня. Мы его любить будем!

– Я его уже сейчас люблю. И тебя сильнее люблю.

– И я тебя сильнее люблю, чем раньше.

Гимочка притихла у него на руках и заснула. Иван Перович испытывал к ней такую нежность, такую любовь, что словами все высказать не смог бы, он чувствовал эту нежность и эту любовь всей своей сущностью. Гимочкка спала, слегка посапывая носом, положив голову на грудь Ивану Петровичу. Он не будил жену, ему было хорошо и приятно так сидеть. Он бы просидел так до утра, но после двенадцати Гимочка открыла глаза и ахнула.

– Это что же я делаю, ты ведь устал держать меня! Пойдем спать, уже поздно.

– Не устал, хорошо так.

Он отнес жену в спальню и положил ее на кровать. Разделся сам и лег рядом. Гимочка уже опять спала. Он поражался ее способности засыпать быстро и крепко. Приобнял Гимочку, она почмокала губами, положила голову на плечо мужа, тихонько засопела. Иван Петрович долго еще лежал с открытыми глазами, думал. Он удивлялся жизни и ее оборотам. Ведь были рядом больше года, встречались каждый день, а внимания друг на друга не обращали. И вдруг случилось так, что и жизни друг без друга не мыслим. Как это возникает, почему? Это все-таки дает Бог. Атеистов жаль, они лишают себя многого, что приходит в душу. Это же так и называется – духовное, духовная сторона жизни. Не обязательно ходить в церковь, мечеть, синагогу. У Бога религий нет, религии придумали люди. Религиозная рознь самая глупая. Бог он един и один. И для него все люди равны. И зачастую приверженец каждой религии мнит, что только его религия правильная. А это уже глупость. Вон и теща подпала под это влияние, для нее Ислам закрывает все. А Богу все равно, кому ты молишься, для него важно, как ты живешь. Живешь добром, помогаешь другим, не осуждаешь других и тебе в ответ приходит хорошее в жизни. Тещу было жалко, она слишком погрузилась в религию и считала, что только Ислам правильная религия. Таких фанатичных последователей хватает и в Христианстве, и в Иудаизме. Это же надо, даже на разрыв с дочерью пошла. Иван Петрович видел, что Гимочка тяжело переживает этот разрыв, хотя и не подает виду. И дал себе слово навести мосты к теще. Сперва хотя бы Гимочку помирить с мамой, а там, глядишь, она и зятя сможет понять. Плыли в голове мысли, шло ночное время, а сон не приходил. Посапывала во сне Гимочка, у нее это выходило как у маленького ребенка, ее головка покоилась на плече Ивана Петровича и он чувствовал такой прилив нежности к любимой, что даже немного крепче прижал ее к себе. Нет ничего прекраснее для человека, чем любовь к своей второй половинке. И Иван Петрович в мыслях благодарил Бога, что дал он ему такую любовь, за то, что и ответная любовь была такая же. Иван Петрович пришел к Богу не совсем обычным путем, не относил себя ни к какой религии, но твердо верил, что Бог есть. Он пришел к Богу не по наследственным традициям, что, как он считал, тоже неплохо, он пришел к Богу путем размышлений и сопоставлений. В природе все разумно и эта разумность наталкивала на мысль, что все вокруг создано тоже разумом. Разумом Великим, намного превосходящим разум человека. Просто так не могла создаться Вселенная. Большой взрыв? Значит он кому-то нужен был, если он произошел. Он лежал, погружаясь все глубже в размышления, а сон никак не шел. Посмотрел на часы, было уже половина пятого. Скоро и вставать. Гимочка пошевелилась немного, во сне поцарапала ноготком грудь Ивана Петровича, приняла более удобную позу и снова тихо засопела. Хорошая жена ему дана Богом, нужно беречь ее. Да еще, надо же! – новая жизнь в ней зачалась. Это же удивительно. От большой любви и дети прекрасные получаются, а уж у Гимочки дети будут сама прелесть. И он представил, как они будут гулять с детьми по улице, как пойдут в парк, как поедут за город в лес, на рыбалку. Пошли картины их будущего и Иван Петрович, наконец, заснул. Проснулся он оттого, что проснулась Гимочка. Она потерлась своей щекой о его щеку, легонько чмокнула его и начала вставать. Иван Петрович посмотрел на часы – половина шестого. Он прижал Гимочку к себе.

– Ты куда так рано?

– А ты чего не спишь? Я всегда так встаю.

– А я не мог заснуть очень долго, заснул с полчаса назад.

– Почему?

– Всякие мысли лезли в голову.

– Хорошие?

– И хорошие тоже. О тебе думал. А о тебе разве можно думать плохо?

Она засмеялась. Потом прижалась к нему и прошептала:

– Я хочу тебе приятное сделать.

– Что?

– Любовь свою подарить, вкусное приготовить.

– Любовь с удовольствием возьму, но ты бы лучше отдыхала. Ты же теперь за двоих отвечаешь.

Она обняла мужа за шею одной рукой, крепко прижалась своими налитыми крепкими грудями к его груди,, другой рукой нежно гладила его голый живот , страстными поцелуями вызвала ответную страсть и они погрузились в рай. После лежали, отдыхая, расслабленные, довольные. Потом Гимочка встала.

– Лежи, куда ты?

– Хорошего понемножку, Ванечка. А я пойду завтрак готовить. Не умею я с детства бездельничать. А ты не спал, как целый день будешь работать?

– Теперь уже и не засну.

– Поспи хотя бы часик еще. Я тебя позову на завтрак.

– Попробую.

Гимочка ушла в ванную, оттуда на кухню. Иван Петрович и вправду заснул. Но спал недолго, проснулся сам. После завтрака Иван Петрович начал разговор о маме Гимочки.