– Красиво, – качнула головой Дося в сторону рыжих волн: – И это всегда так? – Махнула она рукой в сторону тарелок, выползших собирать свежий урожай.

– Насколько я знаю – так всегда было. – Проследил её взгляд Клеоптр: – Дроидов Технократы придумали. Лет двести как. Но прижились они только здесь – дорогие больно.

– А там глубоко? Как мы в поле, ну – за стены выйдем?

– Перемещаться по морю нельзя, это зыбучие пески. А драться мы будем там, – он вытянул руку вправо, указывая на что-то темневшее впереди: – Это напротив врат. Пойдёмте – посмотрите и на поле боя, да, заодно и поймёте, почему Город ещё Одновратным кличут.

Путь до участка стены, где расположились единственные в Городе ворота занял около четверти часа. Утомлённые однообразием беспрестанно бивших в стены волн, люди проделали весь путь молча, бросая заинтересованные взгляды на разраставшуюся впереди полоску. Из тонкой черточки она превратилась в жирную полосу, та, по мере их приближения, разрослась до крупного острова, на поверхности которого проступили невысокие стены лагеря легионеров.

С высоты стен укрепления Преторианцев казались игрушкой, которую выстроил выбежавший из Города ребёнок. Ровный квадрат стен был заполнен ровными рядами палаток, меж которых сновали, едва различимые отсюда, точки людей.

– Это ж до него сколько… – Сдвинув шлем на затылок, прищурился, ставя ладонь козырьком, Благоволин: – Километров пять?

– Почти одиннадцать тысяч шагов, – не поднимавший шлем Клеоптр, постучал по металлу каски около смотровых щелей: – Тут же дальномер встроен – специально для таких случаев.

– Так привычнее, – всё же надвинув свой на глаза, ответил капитан: – Ну да, одиннадцать – как я и говорил, около пяти ка-мэ.

– Вот тут нам и биться, – кивнув на его слова, Клеоптр подошёл к краю стены и, перегнувшись через бортик, махнул рукой наружу: – Как видите, места тут немного, зато и обойти нас сложно будет.

Каменистая площадка, даже скорее – дорожка, раскинувшаяся под ними, была шириной не более трёх сотен метров. В длину она тянулась тысяч на двенадцать-тринадцать, расширяясь крупным островком там, где стоял лагерь сил вторжения.

– Сами видите, – облокотившись спиной на стенку, продолжил Клеоптр, разглядывая город: – Обойти с флангов нас сложно будет. Полсотни в шеренге – это сотня шагов. Встанем по центру тропы – по бокам, для боя, ну… ещё десятков шесть-семь шагов останется. Центурия – шагов двадцать займёт. Плюс-минус. Две – уже не влезут, между ними, по Уставу, не менее десятка должно быть. В тесноте биться? Не – не вариант, да и кому охота по кромке идти, оступишься – всё, засосёт – вскрикнуть не успеешь. Наш царь мудр, – развернувшись он облокотился грудью о зелёный камень: – Всё верно рассчитал – мы выдавим их как поршень гонит воду в насосе, а начнётся бегство – тут и наёмники, и резерв из Стражей Города. Ворвутся в лагерь на их плечах – всё, конец битве. Получаем плату и домой. Бонус… Секундочку, – скрежетнув бронёй он резко выпрямился.

– Царь. – Вернулся он на канал пол минуты спустя: – Объявил общий сбор. Вас к себе требует. Пойдёмте, – резко развернувшись, он быстрым шагом направился к ближайшей лестнице.

– Ну, раз требует, – посмотрел на снующие подле лагеря точки легионеров, Благоволин: – То идём. Нехорошо начальство заставлять ждать.

Вторая продуктовая площадь, так её назвал Клеоптр, была полна движения. Ловко лавируя между торопившимися занять своё место в строю воинами, он провёл их к небольшому навесу, под которым Истр и расположил свой штаб. Собственно штабом, в привычном понимании вещей, стол, небольшую этажерку и пару стульев, стоявших в тени, назвать было сложно. Возможно, они и подобрали бы более подходящее название, но Истр, до того что-то тихо обсуждавший с одним из своих офицеров, выпрямился, и отпустив подчинённого, развернулся к ним.

– Явились? – Совсем неласковым тоном, не обещавшим ничего хорошего, начал он: – Достопримечательности как? Осмотрели? Молчать! – Его кулак обрушился на пискнувший от такого обращения стол: – Красавцы! Бойцы! – Окинув их недовольным взглядом, он вышел из-за стола: – Если вы забыли – мы на войне.

– Мы помним, господин, – шагнул вперёд капитан: – Но позвольте узнать – чем мы вызвали ваш гнев? – Помня о разговоре перед переходом в Город, он всеми силами старался соблюдать положенную субординацию, смиряя до времени начавшую разгораться в груди злость.

– Чем?! И ты ещё спрашиваешь меня – чем?!

– Да, господин. Прошу объяснить – в чём наша вина.

– Мы. На. Войне. – Отойдя в сторону от стола, он наполнил стоявшей на этажерке кубок из кувшина бывшего на земле: – На войне! А воевать – чем вы собрались?! Где ваши мечи, щиты и копья? – Выдохнув, Истр приник к кубку, и капитан воспользовался паузой.

– Но господин. Вы же сами сказали – что оруж…

– Молчать! Воин сам обязан следить за своим оружием! Сам! А вы его – не взяли!

– Так приказа не было?!

– Молчи, – прошептал Клеоптр, стоявший за спиной капитана: – Не спорь с царём.

– По нашим законам, – подойдя к столу, Истр поставил на него кубок: – Воин, утерявший на войне оружие, наказывается смертью. Но вы не из наших. Это смягчает вашу вину. Пререкания со мной, я тоже вам прощу. На первый раз. Но на будущее – учтите. Я справедлив, но и караю без промедления.

Дёрнувшегося было Благоволина придержал сзади Клеоптр.

– Сделаем так. – Отпив вина, царь ткнул рукой в их спутника: – Ты! Выдашь им длинные сариссы, мечи и щиты из резерва.

– Да, мой царь!

– За отсутствие оружия вы будете наказаны! – Его палец обвёл группу землян: – Я уменьшаю вашу долю наполовину! И считайте это милостью! Моим расположением к вам!

– Спасибо, царь, – повинуясь тычку в спину, склонил голову в коротком поклоне капитан.

– Так-то лучше. Получите оружие – идите в строй. Мы атакуем легионы немедленно. Мы свежи, а они здесь, на этом пекле, уже несколько недель. Вперёд, воины! К победе! – Кивнув им, Истикриат склонился над столом, потеряв к ним интерес. Другой причиной, заставившей его в очередной раз уставиться на карту была довольная улыбка, появившаяся на его лице, стоило только людям покинуть навес.

Ловко обставив историю с оружием, царь, любивший власть денег, был доволен. Сегодня ему удалось сэкономить несколько десятков монет и это было добрым знаком.

– А после боя, – выпрямившись, он потянулся за кубком: – Вы мне ещё за порчу снаряжения ответите. Если выживите, конечно. Союз мы заключим, – сделав глоток, он посмотрел на строй воинов, ожидавший его команды: – Вот только должны мне будете…

Не договорив, он подхватил со стула шлем и двинулся наружу, на ходу защёлкивая замки подбородочного ремня. Многомудрый царь пребывал в наилучшем расположении духа – Отцы вновь благословили его, направив этих простодушных воинов в его объятья.

Входные ворота, те самые, из-за которых Картаг и получил прозвище «Одновратный», выглядели настолько чужеродными на фоне зелёной стены, что Маслов даже сдвинул шлем на затылок, не доверяя оптике шлема.

– Шлем на место! – Шедший рядом с ним Клеоптр, недовольно качнул шлемом: – И до окончания боя – не поднимай. Всё уже, – он кивнул на подошедшие к воротам первые ряды: – Сейчас начнётся.

Деревянные, окованные темными металлическими полосами, квадратные створки, распахнулись наружу, сопроводив своё движение густым натяжным вздохом.

– Сыны Звездорождённых! – Послышался в шлеме голос Истра: – Что делать все знают. Враг утомлён, мы – свежи. Один добрый удар, и он побежит! Работаем, дети мои! Вперёд, к победе!

Ветер, гулявший снаружи, был очень обрадован их появлению. Радостно вскрикнув, он принялся забрасывать новые игрушки пригоршнями песка. Его усилия оказались напрасны – вытягивавшаяся из проёма колонна не обращала на эти заигрывания никакого внимания. Перестраиваясь на ходу в фалангу, воины шаг за шагом отдалялись от стен и ветер, разочарованно вскрикнув, отстал от них, вернувшись к своей прежней забаве – перебрасывании песка внутрь зелёной преграды.