Жуки преодолели созданные друидами зеленые преграды, преодолели и удары стихии ветра, а затем всей массой ударились в зеленую стену. И та начала прогибаться под тяжестью врагов, трескаться, а затем и вовсе пала, открыв путь полчищу чудовищ. Однако массивных насекомых встретили существа, достойные сражаться в первых рядах, — беорны и обращенные в форму медведя друиды. Их тяжелые лапы с острыми когтями с легкостью сминали панцири противников, а шкуры успешно сдержали их удары, вот только как долго они могли сражаться в окружении?
Дартарен оглядел поле сражения, используя силу, дарованную ему природой, и понял, что дальше ждать нельзя, а затем приказал друидам и жрицам начинать подготовку к главному удару. Сейчас все силы первых оказались сосредоточены на обращении к земле, и сам Дартарен к ним присоединился, в то время как вторые устремили свои молитвы к Богине, прося ее покарать тех врагов, что заполонили воздух. Первой отозвалась земля, и надежные скалы дрогнули, раскалываясь на части и погребая под собой разумных. С обеих сторон ущелья стоял невообразимый грохот, такой, что кружилась голова, но значительно хуже пришлось силитадам. Потерявшиеся в пространстве, они сталкивались в воздухе, бестолково крутились, не осознавая где низ и где верх, полностью позабыв о своих противниках.
А между тем жриц не остановила бушующая стихия, и доказательством этому стало небо, наполнившееся серебряным ветром. Божественная мощь с легкостью раскидала врагов и искореженные ими ветви деревьев, явив взору чистое ночное небо. Враг был повержен, тысячи, десятки тысяч жуков устлали своими телами землю, а дети звезд так и не понесли серьезных потерь. Победа?
Дартарен огляделся вокруг и счастливо улыбнулся, осознавая, что план удался, принеся ему славу, а Лесному Союзу дал надежду на исчезновение угрозы. И теперь Тиранд уже не сможет диктовать свои условия. Требуется только вернуться в Силитус и рассказать оставшимся в нем трусам об их подвиге. Однако именно в тот момент, когда эта мысль посетила голову Дарарена, на гребне покореженного камня показались новые фигуры, массивные, крупные, но стоявшие при этом на двух ногах.
Сердце пропустило удар, Дартарен осознал, что за все время сражения враг еще ни разу не использовал магию, в то время как друиды и жрицы Лесной армии совсем недавно истратили большую часть своих сил. И глядя на новых противников, один за другим показывавшихся на покореженных камнях, он все острее чувствовал, как тяжелая поступь поражения подбирается к нему. И в ту же секунду, словно вопль отчаянья, в тылу Лесной армии раздался страшный грохот и на глазах пораженного Дартарена громадные куски скал с обеих сторон ущелья обвалились вниз, перегораживая путь к отступлению. И друиду не требовалось гадать, кто виноват в этом событии, ведь на скале можно было разглядеть множество фигур силитидов, убегавших от места взрыва.
— Малфурион, Миридин, вы возглавляете арьергард. Задержите врага любой ценой! Силирен — расчистите нам проход. Быстрее, быстрее! Шевелитесь, если хотите жить! — прокричал Дартарен, моля Элуну о том, чтобы в момент бегства им не ударили в спину.
Комментарий к Глава 9.
* Я не слишком долго думал над длинной измерения троллей.
** Намек сложный, но, надеюсь, вы догадаетесь, о чем я хотел сказать.
========== Глава 10. ==========
Порывы ветра послушно отозвались на просьбу друида и смяли подступивших совсем близко врагов, но место поверженных тут же заняли новые. Малфурион в отчаянии оглянулся, но не нашел ничего, что могло бы дать надежду. Кругом, сколько хватало взгляда, их окружали жуки, сумевшие обойти отчаянно сражавшийся отряд. Врагов было в десятки раз больше, а еще среди них были маги, что раз за разом обращались к стихиям, безжалостно сминая калдораев и беорнов. Столь же опасны были и воины киражи. Их сильные, прекрасно защищенные тела с трудом поддавались стали, владение оружием ничем не уступало калдораям, и потому каждый такой враг, оказавшийся на расстоянии удара клинка, неизменно приносил опустошение. Лучше же всего их было уничтожать на расстоянии, что калдораи и делали. Вот только Малфурион и сам понимал, что время жизни отряда и его самого подходит к концу.
Три тысячи воинов — именно столько осталось у входа в ущелье, в то время как остальная армия бежала в сторону Силитуса. Как же была права Тиранд, когда говорила о силе врага, и как глупы были они, когда ее не послушались. Ведь те десятки тысяч силитидов, что были уничтожены калдораями в начале сражения, были только передовым отрядом врага, а главные силы лишь ждали команды на выдвижение.
Новое воззвание, и Малфурион бросил копье ветра в оказавшегося слишком близко гигантского силитида-мага. Вложенная в чары сила с легкостью разломила панцирь и взорвала внутренности, отчего громадная тварь упала на землю и забилась в агонии, раскидывая окруживших ее жуков. Однако отпраздновать успех Малфурион не успел, так как с неба на него обрушились сразу несколько киражи.
Воздух в самый последний момент подсказал ему об опасности, и тело само отпрянуло в сторону, но от раны на спине не уберегло. Перекатившись по земле, друид едва не потерял сознание от пронзившей тело боли, но справился с собой и ударил по врагу ветром, мгновенно разрезав жуков на части. Однако, поднявшись на ноги, он в ошеломлении осознал, что за немногие мгновения положение, в котором были его воины, еще более ухудшилось — строй распался, силитиды остервенело рвали на части эльфов и беорнов. Отряд погибал, в нем давно уже не было тех трех тысяч, что были вначале, и каждое мгновение все большее число из воинов Лесного Союза падало на покрытую кровью землю.
«Неужели конец, неужели не будет помощи?» — вопросил Малфурион, но ответа не услышал.
На другое он и не надеялся, а потому не стал терять время. Пространство вокруг него взорвалось от сотен корней, а следом пришел оглушительный визг смертельно раненых тварей, но друид не слушал, он вновь обращался к природе, вопрошая ветер. И в этот момент, словно ответ на его мольбы и, в то же время, желая растоптать их на части, в ущелье показалась громадная фигура. Фигура громадного киражи, подавлявшего всех своим ростом и магической силой. И он действительно был ответом на вопрос о спасении — его не будет, никакая сила не сможет спасти от такого врага. Однако если спастись нельзя, то быть может удастся достойно умереть?
Этот вопрос заставил сердце Малфуриона биться сильнее, а разум гореть как никогда ярко.
— Дайте мне время! — крикнул он, и погрузился в транс, все глубже погружаясь в токи природы, все отчетливее чувствуя биение жизни и дрожание потоков воздуха.
Друид слышал отчаянные крики, чувствовал чужую кровь на своем лице, ощущал как его тело полоснули чьи-то когти, но не отрывался от этого состоянии, охватывая все большее пространство, и в то же время концентрируясь на эпицентре, на месте, к которому направлялся предводитель киражи.
Как долго длилось это состояние, он и сам не знал, но в момент, когда Малфурион открыл глаза, ему предстала лишь жалкая горстка выживших эльфов, прикрывавшая его до последнего вздоха, а еще тот самый киражи, отводивший клешню для удара. Матовый, почти черный панцирь в царапинах, заляпанный кровью, что так и не смогли взять мечи и стрелы калдораев. Его чудовищная конечность с невероятной, для столь массивного тела, скоростью мчалась раскидать последних противников, но это было уже не важно, Малфурион успел завершить задуманное и выпустил на волю чары. И в тот самый момент, когда тела эльфов оказались сметены чудовищным ударом, а сам ученик Кенариуса был откинут в сторону с изломанными ребрами, в воздухе разразилась невообразимая, чудовищная буря. С силой запущенного из катапульты снаряда в исполинского киражи ударил его собрат, заставив покачнуться и ощутить как пошел трещинами панцирь, и в тот же момент удар пришел с другой стороны, а затем круговорот из тел, камней, земли и воздуха подхватил охваченного ужасом слугу Древнего и разломал на части, выдавив жизнь. А когда спустя несколько минут природа успокоилась, уже нельзя было в месиве из крови и плоти распознать ни одно тело, и даже виновник вызванного хаоса навеки упокоился среди последних убитых им врагов.
