— Эмма? — Джейк пару раз откашлялся, взглянув на часы, я поняла, что у него уже был вечер и возможно он только лег спать. Совсем забыла об этих часовых поясах.

— Привет, — тихо произнесла я.

Молчание. Всего пару секунд, но меня одолевает дикое желание положить трубку. Нет, зачем я звоню? Нужно было подумать сто раз, а потом делать, ведь у меня все наоборот. Я сегодня целый день думала об этой смс, сколько еще можно это делать?

— Я был уверен, что ты не позвонишь, — раздался наконец-то до боли знакомый голос. Сколько раз он произносил мое имя? Я тяжело вздыхаю и сжимаю в руке телефон, от чего в моей ладони появляется ноющая боль.

— Я тоже, — тихо говорю я, — Так чего ты хотел?

Я решаюсь больше не ходить вокруг да около, нужно было побыстрее разобраться с этим. Джейк несколько раз снова откашливается, а затем говорит:

— Я лишь хотел узнать, как ты? Другой город, школа, люди, это все довольно сложно…

— Раньше тебя это не интересовало, — обрываю, его я и слышу, что в моем голосе появляются грубые нотки, — Я пришла к тебе попрощаться, а ты даже меня на порог дома не пустил, не думаю, что теперь ты можешь узнавать у меня насчет моей жизни.

Джейк молчит, словно обдумывает мои слова.

— Я был сам не свой, ты нужна мне, Эмма… — тихо произносит он, что мне даже приходиться напрячь слух, чтобы разобрать последнюю фразу.

От его слов у меня все сжимается внутри, а к горлу подкатывает ком. Нужна ему? С каким это пор? Хочется расплакаться прямо ему в трубку, но я стараюсь быть сильной, в этот раз он точно больше не увидит моих слез.

— Знаешь, когда я жила там с тобой, моя жизнь казалось мне идеальной. Моя семья, ты, друзья — были идеальны, я жила в розовых очках, которые никогда не снимала, но приехав сюда, я поняла кое-что, что все, что было в Калифорнии не такое уж и крутое. Все это было ненастоящим, ты был ненастоящим.

— Эмма, погоди, о чем ты говоришь?

— Наши чувства не были настоящими, — обрываю его я, — Не знаю, что тебе от меня теперь надо, но ты забыл, что я банкрот. Если ты думаешь, что деньги есть у моего дяди, то ты снова ошибаешься. Я трачу целых сорок минут по жаре, чтобы попасть домой, у меня даже нет велосипеда! — я чувствую, что еще чуть-чуть и я заплачу.

— Нет… все не так, Эмма, мы могли бы быть вместе, — начинает Джейк, что еще больше выводит меня из себя.

— Вместе?! — я истерически смеюсь, — Нас разделает почти 2000 километров, а ты говоришь "вместе", когда я была с тобой, кажется, что ты не был со мной. Теперь я понимаю, что все твои чувства были ложью, ты типичный Калифорнийский парень, который смотрит первым делом в кошелек. У нас с тобой больше нет ничего общего, не звони мне больше. Никогда!

Я отключаю вызов и быстрыми движениями удаляю номер Джейка, затем кидаю телефон в кресло. Он врезается в спинку и падает на мягкое сиденье, а я тем временем начинаю плакать. Слезы потоком льются из моих глаз, я начинаю всхлипывать и не могу остановиться. Зачем он мне звонил? Я только привыкла ко всему этому, а он снова ворвался в мою жизнь. Горячие слезы обжигают щеки и я вытираю их тыльной стороной ладони. Мне так надоело быть сильной.

Я лежала на диване и плакала около получаса, вскоре мой плач перешел на всхлипы. Я глотала ртом воздух и не могла остановить себя. Я сжала руки в кулаки с такой силой, что мои костяшки побелели, а внутри разлилась боль. Когда родителей не стало, я была такой сильной, хоть у меня и не было выбора, но я села на этот чертов автобус и поехала в этот дурацкий город, даже не зная, что меня ждет. Нужно прекратить реветь, ибо этим делу не поможешь. Слезы почти никогда не помогают решить проблему, но люди все равно плачут. Я несколько раз тяжело вхдохнула, поднялась с дивана и пошла в ванную.

Холодная вода умывала мою соленную кожу от слез.

У меня даже не было карманных денег, когда такое было? Без своей кредитки я чувствовала себя уязвимой. Просить денег у Питера я не могла, мне казалось, что нечестно по отношению к нему. Черт, мне было семнадцать и мне нужны были деньги! Я выключила кран с водой и устремила свой взгляд на свой золотой браслет на руке. Мама подарила мне его, когда мне исполнилось пятнадцать. Может продать его? Нет! Свои украшения я не стану продавать. Если нужны деньги — иди работай. Я вспомнила, что внизу в школе на стенде объявлений висело небольшое объявление. Там искали сотрудников в кафе от шестнадцати лет на неполный рабочий день, уточню у Хлои где это кафе и устроюсь туда. Так хотя бы будут деньги, и мое время будет занято, я наконец-то начну думать об учебе и об поступление в хороший колледж.

От этих мыслей я немного оживилась, посмотрев в зеркало перед собой в ванной, я увидела себя с опухшими красными глазами. Дядя с Мией должны вернуться с минуты на минуту, у него наверняка появятся вопросы.

Все, Эмма, хватит лить слезы! Прошлую жизнь не вернешь, ты никогда не будешь больше ездить на Феррари, никогда не будешь оставлять в ресторанах чаевые. Нужно начать жить жизнью, которая у тебя есть, другой точно уже не будет. Если нужно идти работать, то тогда я сделаю это.

— Я сделаю это! — повторила я себе в зеркало, я театрально вытерла слезу с щеки, она единственная катилась по щеке, — Это последняя слеза.

Я устремила свой взгляд на свое отражение и улыбнулась себе. Зеленые глаза загорелись, я собрала свои каштановые волосы в высокий хвост и вышла из ванной. В следующую секунду вошли дядя и Мия. Девочка радостно закричала и подбежала ко мне, обхватив меня за талию.

— Привет, Эмма, — поприветствовала она и отстранилась от меня, а я тем временем погладила ее по светлым волосам и улыбнулась ей.

— Сущая духота на улице, — пробубнил дядя и поставил бумажный пакет с едой на кухонный стол.

Питер взглянул на меня и, конечно же, заметил мои красные заплаканные глаза, но, слава богу, спрашивать ничего не стал.

— Как насчет того, чтобы заказать пиццу? — предложил Питер.

— Пицца! — Мия радостно захлопала в ладоши и устремила свои голубые глаза на меня.

— Хорошо, — согласилась я. Мия снова подошла ко мне и взяла меня за руку. От ее действий я удивилась.

— У меня завтра утренник в садике, я должна пригласить туда кого-то, не хочешь пойти? — предложила девочка, и я увидела в ее голубых глазах надежду.

— Разве завтра не суббота? — решила уточнить я.

— Да, — вмешался Питер, — Но у них вроде что-то представления, стишки будут рассказывать, танцевать. Я не могу пойти, у меня завтра много работы в сервисе, поэтому я бы хотел попросить тебя, Эмма, чтобы ты присмотрела за ней.

— Конечно, — без колебаний ответила я, — Пойдем на утренник! А потом устроим уборку дома, как тебе такое? — я обратилась к девочке, та лучезарно улыбнулась.

В доме явно давно не убирались, на полках лежал огромный слой пыли, вещи были беспорядочно разбросаны по дому. Уборка точно требовалась.

После того, как мы сели за стол и нам привезли пиццу, я решила рассказать Питере о работе, он должен был знать.

— Я хочу устроиться на работу, — начала я, когда Питер засунул себе в рот довольно большой кусок пиццы. Я специально подобрала этот момент, чтобы он обдумал мои слова, пока жевал его.

— На работу? — удивился он с набитым ртом.

— Ну, я буду совмещать ее с учебой, я пока точно не знаю свой график, завтра уточню все точно.

— Зачем? Если тебе нужны деньги, Эмма, просто скажи, я дам их тебе.

Я вжалась в спинку стула, уговорить Питера было непросто.

— Нет, то есть да, мне нужны деньги, но я не могу постоянно просить их у тебя.

— Я твой опекун, я обязан давать тебе деньги, — отговаривал меня дядя, я натянуто улыбнулась и попыталась придумать еще какие-то аргументы в свою пользу.

— Для колледжа это будет неплохо, если в моем портфолио будет вкладка о работе, — все внутри перевернулось, кажется, что я нашла непробиваемые аргументы и Питер вот-вот должен был согласиться.